Лиза Клейпас - Сладкоречивый незнакомец
— Потому что я мужчина.
— Нанимая руководителя для одного из проектов, и имея выбор между мужчиной и женщиной, при этом зная, что эта женщина находится в детородном возрасте, вы предпочли бы ей мужчину?
— Нет. Я выбрал бы лучшего специалиста.
— Но если бы они были равны по способностям?
— Я не посчитал бы ее возможную беременность как фактор против, — Джек насмешливо улыбнулся мне. — Что ты пытаешься разузнать?
— Я размышляю, на какое место эволюционной шкалы вас поместить.
Он ввинтил на место еще один шуруп.
— Ну и как высоко я забрался?
— Пока не решила. А что относительно инакомыслия?
— Ничего не имею против. Но в разумных пределах. Подожди-ка минутку, — дрель зашумела и завизжала, так как Джек скреплял каркас скобами. Он сделал паузу и повернулся ко мне с выжидающей усмешкой, — что еще?
— Какие женщины вас привлекают?
— Верные. Любящие. Те, кому нравится проводить время вместе, особенно на природе. И я бы не возражал, если бы ей нравилась охота.
— Разве не создается впечатление, что вы были бы счастливы с лабрадором?
Джеку не понадобилось много времени, чтобы закончить сборку кроватки. Я придерживала большие секции вместе, пока Джек соединял их. Он даже добавил дополнительное крепление.
— Ну, в эту кроватку теперь можно слоненка спать уложить и она не поломается, — засмеялась я.
— Оставить ее здесь или перенести в спальню? — спросил Джек.
— Спальня маловата. Я бы лучше оставила ее здесь. Или это странновато — ставить детскую кроватку в главной комнате?
— Нисколько. Это квартира и Люка тоже.
С помощью Джека я поставила кроватку возле дивана и постелила простынку поверх матраса. Я осторожно положила сонного малыша в кроватку, укрыла его одеяльцем, и завела над кроваткой карусель. Медведи и другие игрушки медленно закружились под нежную колыбельную.
— Очень уютно, — прошептал Джек.
— Правда?
Увидев, как замечательно устроен Люк, я ощутила порыв признательности. За стенами бурлил темный город, заполоненный транспортом, толпы людей пили и танцевали, пока земля медленно отдавала накопившийся за день жар. Мы были отгорожены ото всех в этом прохладном, защищенном месте, как будто так и должно было быть.
Мне нужно было приготовить Люку бутылочки с питанием, нужно было самой готовиться ко сну. Рутинные дела. Есть нечто глубоко успокаивающее в том, чтобы принять ванну и вовремя лечь спать.
— Прошло много времени с тех пор, когда я заботилась о ребенке, — сказала я, едва осознавая, что говорю во весь голос. Моя рука охватила верхнюю перекладину кроватки, — Тогда я и сама была ребенком.
В ответ, Джек накрыл мою руку своей, и я ощутила его теплое пожатие. Прежде чем я взглянула на него, он убрал руку и пошел собирать инструменты. Он методично складывал все отходы картона и пластика в плоскую прямоугольную коробку, в которую была упакована кроватка. Ухватив коробку одной рукой, он понес ее к двери.
— Я все это вынесу.
— Спасибо, — улыбаясь, я пошла проводить его, — Я очень признательна. За все.
Вино, должно быть, уничтожило последний атом здравого смысла, которым я располагала, поскольку я потянулась обнять его, как обняла бы Тома или другого приятеля Дэйна. Но каждый нерв, от головы до пальцев на ногах, закричал «Ошибка!», едва только мое тело встретило его тело и прилипло к нему, словно свежий тополиный лист.
Руки Джека сомкнулись за моей спиной, окружив меня барьером мускулов, и он был таким большим, таким теплым, и мне было так жутко хорошо, что я замерла. Горячее дыхание у моей щеки заставило мое сердцебиение сойти с ума, и мгновенное возбуждение заполнило промежутки между ударами сердца. Я задыхалась, прижавшись лицом к его плечу.
— Джек, — я едва могла говорить, — Я вовсе не положила на тебя глаз.
— Я знаю, — одна его рука скользнула мне на затылок, пальцы зарылись в волосы. Мягко удерживая мою голову, он заставил меня посмотреть на него. — Это не ты, это я.
— Джек, не надо…
— Они мне нравятся, — пробормотал он, касаясь прямоугольной оправы моих очков, а затем взяв их за дужки, — Очень. Но они мешают.
— Чему? — я напряглась, когда он снял мои очки и отложил их.
— Держись, Элла.
И его голова склонилась ко мне.
Глава 11
Если бы я думала рационально, я бы никогда не позволила этого. Рот Джека медленно двигался вокруг моего, обхватив его с нежным давлением. Я двинулась навстречу его сильному телу, пока не достигла прекрасной, неожиданной гармонии, от чего по всему телу прошел заряд энергии, сотрясший всю меня. Мои колени подгибались, но это не имело значения, потому что он надежно держал меня в своих объятиях. Одна из его ладоней ласково обхватила мой подбородок.
Каждый раз, когда я делала попытку завершить поцелуй, он надавливал сильнее, уговаривая тем самым оставаться открытой, продолжая медленно смаковать поцелуй. Все это так отличалось от того, к чему я привыкла раньше, это было что-то совершенно другое, чем просто поцелуй. Я поняла, что мои поцелуи с Дэйном были своего рода формальностью, традиционным обрядом в конце разговора. Этот же поцелуй был более мягким, более настойчивым и беспощадным. Дикие, новые, разрушительные поцелуи, нарушающие мое равновесие. Я обхватила руками плечи Джека, мои пальцы коснулись его затылка.
Он судорожно вздохнул и опустился ниже, его рука коснулась моей пижамы, уговаривая мои бедра, напряженные и сжатые. Его давление было ошеломляющим, возбуждающим. Он был невероятно тверд. Везде. Он держал себя под контролем, бесконечно мужественный, и он хотел, чтобы я это знала.
Он целовал меня, пока ощущения не приняли оборот, который я не могла контролировать, томно протекая и поглощая. Когда я почувствовала, как отчаянная боль пронзила мое тело, я наконец поняла, что если бы я спала с этим человеком, он взял бы все до конца. Все мои возведенные оборонные укрепления были бы разрушены.
Дрожа, я отодвинулась от него и ухитрилась повернуть голову достаточно далеко от него для того, чтобы выдохнуть:
— Я не могу. Нет. Хватит, Джек.
Он остановился сразу. Но продолжал держать меня рядом, его грудь вздымалась тяжело и часто.
Я не могла смотреть на него. Мой голос показался хриплым, когда я сказала:
— Этого не должно было произойти.
— Я хотел этого с того момента, как впервые увидел тебя. — Его руки напряглись, и он склонялся ко мне до тех пор, пока его рот не оказался совсем близко у моего уха. И тогда он прошептал: — И ты хотела этого тоже.
— Я не хотела. Я не хочу.
