Марат. Любить вопреки (СИ) - Аверина Екатерина "Кара"

— Как прошел твой день? — спрашиваю равнодушно.

Он с энтузиазмом рассказывает про важное собрание у губернатора, про фуршет, на котором обсуждали перспективы развития чего-то там. Не вслушиваюсь. Мне все равно, я далека от политики, хотя когда-то хотела строить свою карьеру журналиста около нее.

Егор тянет руку через стол, касается моей ладони, обнимающей стакан.

— Улыбнись мне, — просит муж.

По заказу натягиваю на губы улыбку. Отодвигается, стучит по бедру, призывая переместиться. Обхожу стол, сажусь к нему на колени, он убирает в сторону мои волосы и ведет кончиком носа по изгибу шеи.

— Ты сегодня порадуешь своего уставшего мужчину? Или опять придумаешь десяток причин отказать? — оставляет поцелуи на коже.

— Нет причин, — откидываю голову, предоставляя ему доступ к телу.

Он поднимается со стула со мной на руках. Высокий, сильный. Чужой только. Никак не привыкну к его близости, но меньше всего хочу, чтобы мой муж завел себе любовницу. Быть с ним после другой женщины я не готова. Мама простила отца за длительную измену, а я пыталась примерить на себя их ситуацию и поняла, что не смогу. А может не люблю Егора просто. Мне кажется, Марату я готова простить все что угодно только лишь за возможность прикоснуться к нему. И продать душу за поцелуй. Настоящий, горячий и пошлый. Егор так не умеет.

Он заносит меня в нашу спальню. Укладывает на кровать и начинает раздеваться. Ложится сверху, сминает мои губы большим пальцем:

— Однажды я увижу любовь ко мне в твоих глазах, — шепчет он, разводя мои ноги в стороны.

Закрываю глаза, расслабляюсь и даже получаю физическое удовольствие. Немного напрягает, когда Егор отдает инициативу перевернувшись на спину и усадив меня сверху.

Он умеет со мной обращаться. В сексе не бывает грубым, но и не бывает обжигающе горячим. Меня просто избаловали. Я успела узнать, как бывает, чтобы все время сравнивать. И сейчас мне не плохо, мне просто не так.

Он подходит к пику вдавливаясь в меня снизу. Удерживает за бедра, не позволяя соскочить. Кончает, содрогаясь всем телом. Укладывает меня на себя, водит ладонью по спине и хрипло дышит в ухо:

— Я бы очень хотел, чтобы ты родила мне.

— Ты знаешь, я не могу, — пытаюсь отстраниться. Он не позволяет, крепко удерживая меня сверху.

— Знаю. Ты бы хотела?

— Что? — торможу.

— Родить мне сына, Рори. Если бы ты захотела… Давай поищем зарубежные клиники? Я оплачу лучших специалистов, которые помогут и забеременеть, и выносить, и родить. Вдруг это здесь нет шанса или твой врач просто чего-то не знает.

— У нас есть Денис, — все же скатываюсь с него, и голая ухожу к окну, обняв себя за плечи. — Я не готова рисковать собой и своим здоровьем.

— Денис… — вздыхает Егор. — Конечно, у нас есть Денис. Чего ты ушла? Иди сюда, ты ведь не кончила, — и все то он замечает. Так надеялась, что проигнорирует сей факт.

Я мыслями и желаниями сегодня не здесь, ведь завтра проклятое двадцать пятое число…

Глава 3 (32). Не сдамся!

Глава 3 (32). Не сдамся!

Марат

Леля долго крутится у зеркала, раздражая меня своей медлительностью. Сегодня день такой. Я буду злой как сука. И бухать буду вечером. Один день в чертов месяц я позволяю себе нажраться в говно, чтобы затушить пожар в груди и заглушить тоску. И Леле не надо тут быть. Это слишком интимное, чтобы делиться с ней.

— Не забудь, ты сегодня ночуешь дома, — напоминаю ей.

Кивает, надув щеки. Бля, бесит! Пусть свалит уже. Не могу ее сейчас видеть. У нас даже секса нормального не вышло, я мыслями уже был с сыном. Лелька за это еще обижается, что второй раз у меня не встал даже у нее во рту.

— Как я тебе? — крутится передо мной в черных брюках, обтянувших задницу и новой кофточке, с которой забыла срезать бирку. — Ой, — смущенно прячет ее. — Марик, да очнись же ты! — топает ногой, не получив реакции.

— Не могу сегодня. Твое такси приехало, — вижу обклеенную машину в окно.

— Подождет пять минут, — подходит ко мне, обнимает со спины, гладит руками по голому торсу. — Ну, Мар, — хнычет, — хватит хандрить.

— Лель, я сегодня особенно невосприимчив к твоему нытью. Просто дай мне день, чтобы побыть одному.

— Ладно. Но если тебе станет совсем грустно, обязательно позвони мне. Я сразу примчусь, — целует меня между лопаток.

— Хорошо, — киваю, чтобы отстала.

Пара минут копошения в прихожей и хлопает дверь. Теперь я в квартире один. Смотрю в окно, как моя девушка садится в машину, махнув мне рукой снизу. Уезжает. Надо покурить и собираться, но сигареты так и остаются на подоконнике. Ухожу в комнату, смотрю на себя в зеркало.

На боку небольшой желтоватый синяк. Остался после моего последнего «фальшивого» визита. Есть целый гребаный план, чтобы в конкретную дату, в то число, когда родился мой сын, никто не лишил меня возможности на него смотреть. Но и оставить их в покое я не могу. Делаю все, чтобы не просчитали.

Сегодня другое настроение. У меня есть крупный контракт. Это очень хорошие деньги. Мне хватит на юриста, готового помочь бороться за сына. Беспристрастный, принципиальный иностранец с правом работы в нашей стране. Его для меня нашел Радомир, старший брат моего лучшего друга. Яровские обещали поддержку, когда начнутся судебные процессы. Мы готовимся к громкому делу. Оно не только вернет мне сына, но и больно ударит по отцу Авроры. Так больно, что скорее всего его недавно стартовавшей политической карьере придет конец. Сейчас все упирается только в деньги, но и это теперь решаемо. Не хватит, я продам почку, но доведу все до конца. Кто-то же должен…

Закрываю синяк футболкой. Достаю из шкафа джинсы, толстовку. Накидываю на голову капюшон. Готов.

Быстро затягиваю шнурки на кроссовках, забираю ключи от машины с тумбочки и бегу вниз по ступенькам. Сажусь в машину, сразу закуриваю, чтобы не колотило и отвлекало от дурного.

Город на моей стороне. Я спокойно добираюсь до района, где живет мой ребенок.

«Это все временно, Мар» — напоминаю себе. — «Потерпи!»

Разумная доза адреналина попадает в кровь. Бросаю тачку. Как гребаный шпион пробираюсь мимо высоких заборов к точке, где меня еще не спалили. Привычно подпрыгиваю, подтягиваюсь и сердце мое начинает колошматить рвано и нервно.

Сижу наверху на широкой части кирпичного забора, вцепившись пальцами в железные прутья, и смотрю, как мой сын играет с ворохом жёлтых листьев, все время подкидывая их в воздух. Смеется, когда они падают ему прямо на лицо...

Моё, черт побери!!! Моё лицо! Денис все больше становится похож на меня!

Сжав пальцы крепче, стирая в крошку зубы, смотрю, как няня поправляет ему съехавшую на глаза шапку. Берет за руку и уводит. Хочется поскулить от безысходности. Даже не заорёшь и не позовешь его. Охрана тут же спалит. Снова...

Да и ребенок испугается, ведь я для него никто. Посторонний дяденька, который, как маньяк, пялится через забор. Его гонят, а он приходит снова... И отпустить никак. Это же моё.

— Эй! — орут мне.

Чёрт! А было такое отличное место, с которого нужная мне часть двора просматривается лучше всего.

— Лёха, ты глянь, этот ушлепок опять здесь, — посмеивается один из уже знакомых охранников.

Спускаю ноги вниз, отталкиваюсь от стены, спрыгиваю и иду навстречу двум амбалам. Они с довольными рожами поигрывают дубинками. Скалятся, суки! Весело им! Меня на куски рвет опять, а им смешно.

— Бить будете? — обманчиво небрежно засовываю руки в карманы, ставлю ноги шире, готовясь обороняться.

— Как всегда, — лыбится старший смены. — Не заебало тебя каждый месяц сюда таскаться? Как по расписанию, — сплевывает себе под ноги.

Слава яйцам! Они так и не спалили, что теперь я прихожу сюда чаще.

— Ну как же я без вас, парни? — издевательски улыбаюсь, склоняя голову на бок. — Сдохну со скуки.

Криво ухмыляясь, второй амбал замахивается, чтобы нанести удар, но за их спинами появляется новый участник конфликта. Мужчина в дорогом пальто, с сединой на висках и опасным взглядом. Дед моего сына.