Твой первый - единственный - Ники Сью
– В чем дело, пап? – недовольно прорычал Витя.
– Чайник… вскипел.
– Хорошо.
– Идите к… столу.
– Нет, я… – подскочив на ноги, я случайно встретилась взглядом с Олегом Николаевичем. Мне сделалось так неловко, словно нас застукали за чем-то непристойным. Засуетившись, проронила неуверенно: – Мне пора домой. До… до свидания.
Глава 27 - Витя
Я почему-то был уверен, что стена между нами сломалась, а если и нет, дала серьезную трещину. Глаза Риты, ее теплые ладони, которые лежали поверх моих, ее обжигающее дыхание, щекочущее кожу, – я будто вернулся в выпускной класс, за нашу парту, в наши отношения.
И пусть правда в какой-то степени выбила почву из-под ног, вонзая острые осколки реальности в сердце, тот факт, что мы чуть с Марго не поцеловались, создавал позади спины воздушный парашют, и мне хотелось поскорей сделать шаг в небо, чтобы вдохнуть то долгожданное чувство эйфории.
Выскочив из комнаты, я на ходу сунул ноги в кроссы и помчался по лестнице вниз, позабыв о шнуровке. Зато успел ухватить ключи отца от тачки, уверен, пригодятся. Пока спускался, слышал звук шагов, стремительно отдаляющихся от меня. Ее шагов. Черт, Рита так мило смутилась! Воспоминания заставляли меня улыбаться подобно сумасшедшему, сбежавшему из белой, пропитанной мраком, комнаты.
За ребрами колотило, во мне проснулся давно утерянный дух ребячества. Я и сам толком не понимал, что происходит, просто мчался, перепрыгивая через ступеньки, которых почему-то было неприлично много.
Раздался звук открывающегося домофона, а затем хлопок двери. И я залез на перила в надежде ускорится, чтобы не дать Романовой ускользнуть. Серьезно, откуда такая скорость? Она никогда не отличалась особой физухой, в отличие от меня.
Оказавшись на улице, я сразу увидел ее маленькую, худенькую фигурку, направляющуюся в сторону шлагбаума.
– Рита! – крикнул изо всех сил. Морозный ветер, казалось, обжигал легкие. А снег, что сейчас больше походил на дождь, создавал пронизывающую влажность.
– Романова! – позвал, сокращая между нами расстояние. В этот раз Марго остановилась и даже оглянулась. Ее грудь то и дело поднималась, бросаясь в глаза из-под расстегнутого пальто. Так спешила, что забыла укутаться. Дурочка.
– Ну ты… шустрая, – произнес, подходя ближе. Вскинул голову к ночному небу, выдыхая пары теплого воздуха.
– Я… я не слышала, – Рита отвела взгляд в сторону, но даже в темноте я видел, как отливали румянцем девичьи щёки.
– Замерзнешь ведь, – прошептал. Затем коснулся ее пальто и начал аккуратно застегивать пуговицы, надеясь, что морозный ветер не успел опередить меня.
– Витя…
– Я хочу подвезти тебя домой, – не отрывая глаз от пуговиц, озвучил свое желание. Если честно, сейчас мне было наплевать, согласится или откажется Марго. Я не мог отпустить ее так быстро. Почему-то показалось, уйди она, мы больше никогда не встретимся. Эта мысль, подобно звенящему ужасу, подкралась и испугала.
– Не обязательно, я могу и…
– А помнишь, как-то мы ходили на речку?
– Тогда, когда я промочила ноги? – прошептала она. Я продолжал застегивать пуговицы, вспоминая тот день из детства.
– На улице была поздняя осень, ты могла бы заболеть.
– Но не заболела, потому что ты отдал мне свой кроссовок, а сам пошел в одном носке.
– Рита, – мне нравилось, как звучит имя девушки напротив. Нравилось, как буквы обволакивают слух, словно лаская его. – Я подвезу тебя. Холодно ведь и темно.
Пару секунд она молчала, а я не решался взглянуть в глаза Романовой.
– Ладно, если ты хочешь… подвези меня, пожалуйста.
– Это лучшее решение, ты знаешь? – сорвалось ликующее у меня. Не выдержав, хотя полагаю, стоило вести себя более сдержанно, я схватил Риту за руку и потянул к отцовской машине. Она дернулась всего разок, видимо, больше для приличия, затем позволила сжать крепче свою ладонь.
Те несчастные пару минут, пока мы шли до стоянки, я будто парил над пропастью. И мир вокруг перестал казаться мрачным, даже небо, на котором не горело сегодня вечером ни одной звезды, виделось волшебным. Я вскинул голову, растягивая губы в улыбке. Хотелось прокричать на весь мир, сказать каждому, насколько был счастлив.
– Садись, – произнес, открывая дверь машины. Марго коротко окинула меня взглядом, затем залезла на пассажирское сиденье и скрестила руки на коленях, будто находилась в растерянности.
А когда я сам уселся за руль, ее чувства явно передались воздушно-капельным, потому что даже последовательность действий при начале движения напрочь вылетела из головы.
– Надо пристегнуться, – произнес то ли вслух, то ли про себя. Я наклонился к Рите и потянулся за ремнем, находясь в критической близости. Глаза девчонки расширились, она облизнула губы и часто заморгала. Я видела все это, словно кто-то сверху замедлил киноленту, показывая самые яркие фрагменты из фильма.
Мы могли бы… прямо сейчас поцеловаться. Я ощущал это каждой гребаной клеткой, да что уж, я хотел этого: сорвать сочный фрукт, что давно ожидал своего хозяина. Но заставил себя сдержаться и вернуться обратно на место. Позже еще будет идеальная возможность.
– Спасибо, – шепнула Романова, ее голос дрогнул.
– Скажешь свой адрес?
– Угу. А твой отец, он точно не против?
– Кажется, он слишком в шоке, – отмахнулся я.
– М-да, уж… – она пожала плечами, затем озвучила нужный адрес, и мы сдвинулись с места.
Я не знал, о чем бы нам сейчас поговорить. Внутри бурлил тот еще ураган, я едва соображал, на каких светофорах поворачивать, да и ко всему прочему умудрился проскочить все красные сигналы. Что ж, старик явно не обрадуется штрафам.
– У меня завтра выходной, – неожиданно произнесла Рита. Я тайком глянул на нее, и снова это щемящее чувство в груди, разливающееся водопадом по легким. – Хочу испечь пирог.
– Отлично, можно я буду твоим дегустатором?
– Если только ты не ждешь чего-то грандиозного, – робела она.
– О да, я жду самый аппетитный пирог в мире с шоколадом и бананом.
– Удивительно, – усмехнулась Романова. Висок горел под натиском ее взгляда. – Я как раз собиралась испечь именно такой.
– Значит, это судьба.
– Я не верю в судьбу, – с некой грустью сказала Рита. Она продолжала держать руки скрепленными на коленях, словно этот большой просторный салон, разноцветная подсветка и кожаные сиденья ее напрягали.
– Логично, лучше верить в меня.
– О да,
