Невинность в награду - Хельга Дюран
31. Егор
Я не преувеличивал, когда сказал, что благодарен Богу за встречу с Любой. Какая же она классная! При всей её скромности и спокойном темпераменте, в постели она вполне себе могёт! Её тонкая чувственность и страсть с лихвой компенсируют неопытность девушки. Она так отзывчива на ласку, так податлива в моих руках, будто бы создана для меня. Ей так легко доставить удовольствие.
Я спал и видел, как буду учить Любашу "плохому", но сейчас понял, что мне и так всё нравится. Не к лицу этой милахе распутство, как и анал. Может быть, потом, когда-нибудь, в том случае, если мне обычный секс наскучит, и захочется чего-то этакого, я совращу её попку. А пока что мы с Любашей даже толком азы любви не распробовали.
Чувствовал себя каким-то гуру секса, мастером постельных утех, чемпионом по доставке счастья женской вагине! Я опасался, что Люба, будучи ещё вчерашней девственницей, начнёт и в постели морозиться, как она это делает в общении со мной, но ничего подобного не случилось. Да, она немного стеснялась, но не более того.
Больше всего мне нравилось целовать девушку. Не было во мне брезгливости в отношении её сахарного ротика. Я знал, что в нём не побывало ни одного хуя, даже моего, и это было прекрасно! Я даже не думал, что настолько сильно втюхаюсь в саму девственность Любы, так высоко смогу оценить её. Эта наивысшая награда, которую мне доводилось получать в жизни.
Моя персиковая зайка изволит ещё порцию разврата? Да хоть три! Я так долго просидел голодом, что был готов всю ночь радовать Любашу. И плевать, что завтра на работу! Силы во мне проснулись воистину богатырские! Я как будто лет двадцать с этой малышкой скинул!
Для начала мы решили принять душ. Припотели малость, да и сперму с девчонки нужно было смыть от греха подальше. Не люблю я прерванный акт, но ещё больше ненавижу презервативы. Брать Любашу с резинкой — это же преступление. Хочу чувствовать бархатную нежную плоть каждым миллиметром своего дружка. Пусть понежится в этом раю, вознося заодно и меня на небеса!
Любаша предупредила меня, что не хочет мочить волосы, поэтому душ мы посетили по отдельности. Жаль, я бы эту прелесть намылил как следует.
Как джентльмен, я уступил первенство даме. Люба вышла из ванной довольно быстро, раскрасневшаяся, с улыбкой до ушей!
— Теперь я тебя жду, — сказала она с ноткой игривости, и меня с кровати как ветром сдуло.
Нельзя заставлять Любашу ждать.
Ещё один немаловажный аспект наших с Любой отношений — это то, что я перестал тосковать по Карине. Нет, я не забыл её, не перестал любить, просто успокоился, что ли, смирился наконец-то с потерей. Если раньше я не представлял, как буду спать в своей кровати с другой женщиной, то сейчас понимал, что сам не заметил, с какой лёгкостью впустил Любу не только в свой дом, в свою постель, но и в своё сердце.
Осталось там тихое, спокойное местечко для Карины. Меня не мучили угрызения совести за то, что её нет, а я счастлив снова. Когда-то я расценивал это, как предательство по отношению к светлой памяти любимой женщины, но на самом деле Карина была бы рада тому, что я научился заново жить, почувствовал себя полноценным мужчиной, строя планы на будущее с другой девушкой.
Я старался не думать о том, что могу потерять Любашу так же безвозвратно, как первую жену, но время от времени такие мысли проскальзывали в моей голове. Бог не может быть так жесток со мной, ибо второго раза я просто физически не переживу. Оставалось только жить днём сегодняшним и любить Любу сейчас, сию минуту.
Во втором заходе мы поменяли позу. Облобызав девчонку с головы до ног, я поставил её рачком.
Господи Иисусе, что за вид! Это же не попка — это произведение искусства! Идеальные сахарные булочки, переходящие в длинные, стройные ножки, а кожа будто шёлк, просто касаться её подушечками пальцев уже кайф!
Я провёл рукой от копчика девушки до её розовой щёлки, едва заметной между аккуратными половыми губками. Потом не сдержался и лизнул её складочки. Я не был любителем куни, но мне понравился вкус этой девочки. Люба ахнула, подавшись вперёд, прочь от моего языка.
— Не надо, Любаша, всё хорошо, — успокоил я застеснявшуюся девчонку. — Расставь ножки шире, покажи мне себя!
Медленно, будто нехотя, Люба сделала то, о чём я её попросил. Я надавил ей на поясницу рукой, заставив прогнуться сильнее, и теперь мне отчётливо был виден её клитор и то, как она течёт для меня.
Я мог бы смотреть на это вечно, но мой обезумевший член рвался в бой, как в последний раз. Приставив его к сочащейся дырочке Любы, я толкнулся внутрь неё. Настала моя очередь стонать, до того было тесно и горячо.
Мужские стоны казались мне совершенно немужественными, но поделать с собой я ничего не мог. Само вырвалось.
Бережно намотав белоснежную гриву своей невесты на руку, я начал выбивать из неё сладкие крики. Эти звуки были слаще мёда. Я был уверен, что Люба не претворяется, не играет, не имитирует, и это, сука, подкупало.
В этот раз Любаша кончила на моём члене дважды. На большее её не хватило. Она отрубилась, едва я вынул из неё член.
Девчонка дрыхла, сопя в мою грудь, а я не мог уснуть, так меня колбасило от счастья.
Завтра же погашу все Любины задолженности, что остались. Пусть начинает жизнь свободной, с чистого листа, вместе со мной.
32. Люба
На следующий день я пришла на работу невыспавшаяся, но счастливая до безобразия! Девочки облепили меня, едва я вошла в кабинет. Ещё бы, кольцо от Молчанова блестело так, что ослепнуть можно! Я почувствовала себя королевой, не меньше! Какой же это кайф наслаждаться счастливыми жизненными моментами!
Ещё совсем недавно я не имела понятия, как жить дальше, ведь ничего, кроме мрака, на горизонте не маячило. Кто бы мог подумать, что я вылезу из этой ямы безнадёги?
Даже Лена как-то подобрела от новости, что я скоро замуж выхожу. Да ни за абы кого, а за самого Молчанова! Когда конкретно это случится, мне не было известно, но то, что Егор внезапно не съедет со своего намерения, я была уверена на сто процентов.
— Волей-неволей начнёшь в сказки верить! — воскликнула Лена. — Раз уж тебе удалось такого мужика охмурить, значит, я себе ещё
