Украсть невесту, или Второй шанс для мажора (СИ) - Волконская Оксана

— Я это к тому, что мне не восемнадцать, когда я за одну ночь решила уехать. И тебе не восемнадцать, когда ты соизволил поспорить на меня. Так что самое время просто взять и это обсудить. Проговорить. И оставить. Может, после этого у тебя и желание второго шанса пропадет. Вот здесь отпустит, — я протянула руку и коснулась левой части его груди — там, где располагалось сердце. И оно сейчас билось так сильно, что я почувствовала это даже сквозь тонкую ткань рубашки.

— И это говорит мне человек, который второй раз решил свалить вместо того, чтобы поговорить? — прищурился Елисей. Злится. Что ж. Я б на его месте тоже злилась. И на своем злюсь. Потому что мы раз за разом наступаем на те же грабли. И, наверное, правда пора бы уже прервать этот порочный круг.

— А я никогда не говорила, что я идеальна, — спокойно парировала я. — И, честно, я бы не хотела вспоминать прошлое. Ни к чему это. Но раз ты так просишь второй шанс, пора бы уже обсудить это и вскрыть, так сказать, рану, вычистить гной…

— Ты вроде на рекламщика училась, а не на хирурга, — перебил меня Елисей. Я хмыкнула. Не оценил моих натуралистических сравнений. А я так старалась. Ладно, вру. Ни черта я не старалась. Просто хотела, чтобы меня поняли. Осознали, для чего я это говорю. Потому что проблема действительно существует, и замалчивать это глупо. И способ решать такие проблемы только один. Через рот. Сбежать от этого я уже пробовала, все равно настигает. Значит, будем резать. Без наркоза.

— У меня такое ощущение, что ты пытаешься заговорить мне зубы, но не разговаривать о том, что произошло четыре года назад, — внимательно посмотрела на собеседника я. И увидела, что Елисей едва заметно побледнел и отвел глаза. Машинально вспомнила о том, как вчера он постарался съехать с темы прошлого. Похоже, не я одна ее старалась избежать. Ну я-то понятно, а вот он чего? Он же герой — не больше и не меньше. Во всяком случае, в глазах тех, с кем спорил.

— Ты права, — кивнул Керн. — Не хочу. Однако ты же всерьез нацелилась сейчас вытащить всю эту грязь на поверхность, правда, Лисенок? Место ты выбрала, прямо скажу, не самое подходящее.

И он выразительным взглядом обвел красивые растения, расставленные вокруг нас. Оазис. Практически райское местечко, где проходят красивые романтические свидания. Оно не должно становиться тем, кто вытаскивают все, что наболело. Здесь расслабляются. Отдыхают. Получают удовольствие. А не копаются во внутренностях с упорством маньяка-убийцы.

— Когда-то же надо это сделать, — я тоже откинулась на кресло и внимательно посмотрела на него. Сосредоточенное лицо. Губы сжаты так, что побелели. Не этого, явно не этого он ожидал от нашего свидания. — Что же случилось в прошлом? Расскажи мне свою версию, Елисей.

Глава 23

Елис точно знал — он по жизни везунчик. Родители у него клеевые, адекватные, ни в чем никогда не ограничивали его. Друзья у него тоже были хорошие, верные. Например, Макс Клетов, с которым они общались с самого первого класса. Отличный парень, поддержит во всех авантюрах, всегда прикроет, если что. А еще Елису как-то сразу повезло в любви. Он это, конечно, не сразу догнал. Да и как такое можно понять, если одна темноволосая вредная девчонка просто нахлобучила ему в детском саду ему ведро на голову. И все, с тех пор он пропал. Сам еще этого не понимал, но Алиса Озерова уже тогда загнала его под свой тогда еще не существующий каблучок и крепко-крепко привязала к себе. Да так, что он даже и не рыпался. Сам не заметил, как очень часто стал бывать у нее в гостях, постоянно защищал Лисенка и ее младшую сестренку. Они даже уроки всегда делали вместе. А уж как учили стихи! Артистичная Алиска то и дело изображала мини-сценки, чтобы он запомнил, о чем там вообще идет речь.

А классе в восьмом он уже решил действовать активнее и намекать Лисенку, что он к ней весьма и весьма неровно дышит. А то она как-то уж слишком заинтересованно начала коситься в сторону одиннадцатиклассника. Даже сейчас, годы спустя, Елис помнил его имя — Илюха. Собственно, это и прибавило ему храбрости, и тогда он поцеловал свою вредину.

Алиска ответила — скромно, неумело, но весьма и весьма горячо. А потом обоим стало неловко. Лисенок что-то там сказала (он даже четко не расслышал, что) и убежала. И после этого несколько дней пряталась от него по углам, стараясь как можно меньше пересекаться. И краснела, только встретившись с ним взглядом. Елис ее не торопил. Одной своей цели он достиг — девушка даже не вспоминала про Илью.

Он дал ей неделю. А через неделю подкараулил и признался, что она ему нравится. И в свойственной себе манере заявил, что она может, конечно, делать с этим признанием, что угодно, вот только выхода у нее нет. Рано или поздно она в него влюбится. Уж он-то постарается.

Кажется, его тогда обозвали дураком. Или идиотом. Или еще как-то, куда более красноречиво. Он этого не запомнил. Зато в памяти отпечатались блестящие глаза Алиски и губы, которые так и норовили расплыться в улыбке. Однако она, конечно же, послала его. Далеко и надолго. Как она думала.

Крепость пришлось осаждать целый месяц. И что тогда только не творил Елисей. И цветы подкидывал, и записки, и подарки дарил. Подкарауливал ее, когда она куда-то собиралась с подружками. Однако сдалась Лисенок только после того, как он притащил билеты на концерт ее любимой группы. Билеты мало того, что стоили на тот момент больших денег, и ему пришлось договариваться с отцом, так их еще было практически невозможно достать. А уж в вип-сектор, да еще и пропуском на автограф-сессию и за кулисы… В общем, после такого крепость по имени Алиса приоткрыла ворота.

Конечно, «отношения» у них были вполне себе детские — дразнилки и гуляния за ручку. Ну и поцелуи, куда же без них. К большему Алиса пока не была готова, а Елис свою вредную принцессу не торопил. Не сказать бы, что ему не хотелось, вот только он же ее любил. Если любишь — можно и подождать. У них же еще вся жизнь впереди! Как он тогда думал.

А потом случился одиннадцатый класс и подготовительные экзамены. И, хоть они и старались видеться при любой удобной возможности, но времени друг на друга становилось все меньше и меньше. У обоих репетиторы, подготовка к ЕГЭ, Профильные экзамены у них были разные, как и профессии. И Елисей с трудом, но начал осознавать факт того, что дальше-то они учиться вместе не будут. И что тогда? Как его Лисенок будет без присмотра? Она же красивая, вдруг там, в новой жизни ей приглянется кто-нибудь более классный, чем он сам?

Керн никогда не страдал заниженной самооценкой, но тут он невольно начал сомневаться. И страшиться. Потому что своей жизни без Лисенка он представить не мог. И любая деталь начинала играть на руку его сомнениям.

Вот тут-то и случился этот практически судьбоносный разговор с Максом Клетовым, который себе Елисей не может простить до сих пор. Если бы не он, сейчас все могло бы быть иначе.

Макс в ту пору менял девчонок постоянно. Даже не как перчатки — те он благополучно не носил, считая, что это не пристало такому крутому парню, как он. А девчонки были только рады на него вестись. Каждая из них считала, что исправит такого бабника, как Макс.

Впрочем, на Елиса тоже поглядывали. Красивый, обаятельный, богатый. Многие хотели бы, чтобы обратил на них свое внимание. Даже глазки строили. Вот только Керн никого не замечал, кроме своего Лисенка.

Такие разные, они все равно дружили. И в те дни, когда Елис был свободен, а вот Алиска нет, они встречались с приятелем. Однако в этот раз Макс, — по-видимому, решил поговорить более откровенно:

— Слушай, вы с Озеровой так за ручки и держитесь, что ли? — он заржал. — Лис, это уже не прикольно. Тебе восемнадцать уже, твоей Алиске уже через неделю, а вы все как дети. Неужели не хочешь?

Вопрос был не в бровь, а в глаз. Вот только Елис не представлял, как вообще на это можно уломать девушку. Нет, уломать-то, конечно, можно, и легко. Но это же его Лисенок, он просто не готов заставлять ее делать то, к чему она не готова. Он что, дебил, что ли? Ему эти отношения гораздо дороже, он и подождать может.