Помоги вернуть сына - Елена Левашова

– Полюбуйтесь, это я. Та, кто не оценил достоинств вашего сына.

– Он умен, чертовски красив, успешен, богат… Да любая из кожи вон вылезет, чтобы стать его женой. – Фыркает мамаша.

– А еще он самодовольный индюк. Посмотрите, кого вы воспитали? – обвожу взглядом невольных зрителей нашей словесной баталии. – Ваш сын… он избалованный, развращенный, бесчувственный сухарь! Он неспособен испытывать человеческие чувства – уважение, сочувствие, любовь. Вы не научили его. Он живет страстями – своим «хочу». И я…

– А кто ты, оборванка? – взвизгивает Арина, не выдержав оскорбительных слов в адрес жениха. – Бедная сиротка, нищенка без рода и племени! – лицо Арины затапливает краска неприкрытой ярости.

– Кто я? Моя фамилия Аракчеева – я потомок графа Алексея Аракчеева – великого патриота и царедворца России. Так что я не безродная нищенка, как вы изволили выразиться, а графиня. Да, я обратилась к Руслану за помощью, но… Вам не стоило устраивать эту сцену, Марина Дмитриевна, – обращаю взгляд на Данилевскую. – Мне не нужен ваш сын. Если хотите знать, это не я, а он не подходит мне! Вы могли просто поговорить со мной…

– Графиня, значит? Вот как? – на ее лицо наползает потрясение.

Марина Дмитриевна вздыхает, бросив извиняющийся взгляд на гостей. Они тактично молчат. Ковыряются в тарелках и ёрзают на местах, сочувственно взирая на нас. Очевидно, их поглотил коллективный стыд.

– Ты можешь пообещать здесь, в присутствии свидетелей, что не будешь держаться за Руслана? И не позволишь его ребенку расти без отца? – чеканит Данилевская. Она переводит взгляд в сторону и вмиг сникает. Словно сдувается, как разорванный шарик. В дверях стоит Руслан…

– Что здесь происходит? – произносит он сухо. – Мама, почему Лада здесь? И о каком ребенке речь?

Марина Дмитриевна заламывает руки, хватая воздух ртом. Арина краснеет, как спелый помидор. Я продолжаю стоять на месте, боясь пошевелиться… Интересно, какую часть разговора он слышал?

– Я задал вопрос, – повторяет с лицом, побелевшим от потрясения или гнева.

– Как о каком ребенке, сынок? Ты что такое говоришь? – сетует Марина Дмитриевна. – О вашем с Ариной.

– Я, пожалуй, пойду, – не выдерживаю я. Ни к чему мне быть свидетельницей некрасивой семейной ссоры.

– Лада, останься, пожалуйста, – взмаливается Руслан. Подходит ко мне так близко, что я чувствую струящийся от него жар. – Я все объясню. Пожалуйста, выслушай.

– Я не хочу ничего слушать, – качаю головой. Приподнимаю красный фартук и нащупываю замок поясной сумки. Вытаскиваю сверток с деньгами. – Держи, Руслан. Здесь миллион. С этого дня я не должна тебе ничего. Я у тебя больше не работаю, так что… Будь счастлив. – Делаю неуверенный шаг, но сильная ладонь Руса молниеносно сжимается на моем плече.

– Ужас… – тянут гости.

– Так она еще и на деньги его развела? – возмущается «уважаемая и любезная» гостья Ольга Павловна.

– Лада, прости меня… Я наврал тебе. Не было никакого миллиона. Ты ничего мне не должна. Прости…

Меня затапливает обида. Вот так, значит… Правда бьет меня под дых, как кулак боксера. Воздух покидает легкие, в глазах темнеет. Он просто пользовался мной… Трахал, как куклу и посмеивался, когда я уходила домой…

– Ненавижу… – только и могу прохрипеть. – Не смей больше ко мне подходить. Никогда.

– Лада, умоляю… Нет никакого ребенка, я клянусь тебе. – Руслан переводит беспомощный взгляд на Арину. Потом на ее папу. – Арина, ну чего ты молчишь? Игорь Иванович?

– Руслан, я видела ее анализы и УЗИ, – отвечаю чуть слышно. – Этот разговор… ни к чему…

– Я не спал с ней все это время. Это чистая правда. Ребенок, если он есть – не от меня.

– Русик, как тебе не стыдно? – почти всхлипывает Марина Дмитриевна. – Я тоже видела УЗИ…

– Чего ты молчишь? – рычит Руслан, нависая над Ариной. – Скажи правду! Здесь и сейчас! Я не прикасался к тебе. Говори!

– Не ори на мою дочь! – Игорь Иванович вскакивает с места, отставляя бокал в сторону.

За ним следом встает высокий поджарый мужчина, судя по всему, отец Руса.

– Говори, Арина! Вам не удастся сделать из меня лоха! Я не встречался с тобой и пальцем тебя не трогал. И не пытайся повесить на меня чужого ребенка! – не унимается Рус. Арина продолжает молчать и глуповато улыбаться. Папа Руслана выжидающе смотрит на сына. Не вмешивается.

Все, мое терпение лопается. Мне надоела Арина, ее папаша и вся семья Данилевских.

– Я обещаю вам, что разведусь с Русланом, как только верну права на сына, – киваю в сторону Марины Дмитриевны, но ей, по всей видимости, уже все равно.

В гостиной скапливается липкое напряжение. Гости понуро ждут окончания затянувшегося представления. Арина молчит, опустив взгляд. Ее папа непринужденно что-то пьет из бокала.

– Лада, я прошу тебя, давай поговорим? – Руслан преграждает мне путь.

– Я не верю тебе, Рус. Ты подло врал и пользовался мной, как вещью. – Сбрасываю его руки и вырываюсь к выходу.

– Лада, пожалуйста! Не уходи! Дай мне объясниться. Ты нужна мне…

– В качестве кого нужна? Домработницы и любовницы, готовой на все? Да-да, Арина, он со мной спал! – зло шиплю я. Я тоже умею выпускать коготки и больно ими царапаться. – Иногда, по два раза в день!

– В качестве жены, Лад, – не обращая на мои слова внимания, произносит Рус. – И моей женщины. Я готов… простить тебе измену. Забыть о предательстве и начать все сначала.

Ну уж нет! Такого «снисхождения» от Данилевского я не ожидала. Вскидываю ладонь и бью его по лицу. Хлесткий звук пощечины смешивается с изумленными вздохами Марины Дмитриевны и ее «свиты».

– А я не готова… простить тебе ту шлюху! И твое изощренное вранье тоже! И вообще, Данилевский, оставь меня в покое! Никогда больше ко мне не подходи! Я подам на развод в день суда!

С силой вырываюсь из его рук и устремляюсь в прихожую. Дрожащими руками сдираю с себя фартук и выскакиваю во двор. Вот и все… Я свободна.

Глава 37

Руслан.

– Вы должны приехать в ближайшее время, – ультимативно сообщает Сабина. – Пока действует режим прекращения огня, здесь безопасно.

– Сабина, у меня суд на следующей неделе. Я обязательно должен присутствовать, – произношу в динамик, выруливая на центральную улицу. Закат опустился на город, как розовая кружевная фата, солнце спряталось за пухлыми белыми облаками. Сегодня хороший день – юбилей мамы… Я хотел познакомить ее с моей женой… Признаться, наконец, что в моей жизни есть женщина, заставляющая забывать обо всем… Все прощать, превращаясь в безмозглого слизня… Чувствовать себя другим – благородным, понимающим, достойным. Ну не бред ли? Сжимаю руль так, что