Стану твоим первым (СИ) - Данич Дина

- Правда. У меня есть доказательства. И она должна их услышать. Иначе так и будет доверять этому козлу.

- А тебе-то что? Ну, верит она ему, и что дальше?

- Ты правда не понимаешь? Если он способен на то, чтобы спокойно подставить подругу, обмануть и вот так спорить, то как далеко будет готов зайти?

- Ты так искренне за нее переживаешь, - протягивает Василина. - С чего бы? Совесть проснулась?

- Тебя это не касается, - повторяю в который раз.

- Меня все касается. Потому что Олеся - моя подруга. И раз уж ты так вцепился в нее, то прежде чем решить, стоит ли тебе помогать, я хочу понять - достоин ли ты доверия.

- И что, устроишь мне допрос с пристрастием? - устало спрашиваю.

- Почему бы и нет. Или ты, как твой папаша, умеешь выворачиваться и красиво заливать?

Поведение этой соседки меня начинает все больше бесить. Кажется, я понимаю Вика как никогда.

- Вопрос с отцом я решил.

- И как же?

- Это не твое дело, но раз уж ты такая настырная, то угрожать и вредить Олесе он точно не будет.

Василина хмурится.

- То есть мог бы? - Неохотно киваю. - Хороша наследственность, - качает она головой. - И зачем ты такой Селезнёвой? - Да еще и вздыхает так театрально. А я хватаюсь за эту оговорку.

- Она что-то говорила про меня?

- Что ты козел, - широко улыбается Василина. - И вообще видеть тебя не хочет. Потому что не верит.

- А ты, выходит, веришь?

- С чего ты взял?

- Потому что будь ты так же уверена в этом, не стала бы приглашать меня к себе, чтобы поговорить. Так почему?

Девушка перестает улыбаться и становится предельно серьезной.

- А ты почему решил ситуацию с Малиновской?

- Она же наглухо отбитая, - фыркаю. - Мало ли что могла Олесе сделать. С нее станется и кислотой опять жахнуть.

- А почему ее дружок Андрюша об этом не подумал? - невинным таким голосом уточняет Василина.

- Что ты имеешь в виду? - в груди холодеет от нехорошей такой догадки, но я гоню прочь такое. Не совсем же он пропащий.

- Я не новенькая, Ром, и я знаю, на что способна Инга. Видела своими глазами. Как знает это и Киреев. Однако от вопросов Олеси он отмахнулся, заявив, что ничего подобного не случится и что Малиновская просто безобидная истеричка.

- Погоди, то есть она ему поверила? - доходит до меня. Соседка разводит руками. - А ты ей почему не сказала? Ладно, мне она не доверяет, но ты-то?

- Я ей, конечно, информацию донесла. Но тот факт, что Киреев не стал напрягаться на этот счет, меня смущает. Поэтому да, я верю, что он мог провернуть и со спором какую-то пакость. Особенно, зная о прошлом опыте Олеськи.

- Каком еще опыте?

Василина молчит. А я по ее лицу понимаю - это не шуточки. Там реально что-то серьезное.

- Ты начала уже говорить - заканчивай! - буквально требую.

- А зачем, Ром? Чтобы ты поиграл и бросил ее? Записал в свой список очередную фамилию?

- Да нет никакого списка! - взрываюсь уже окончательно. - Она мне нужна, понимаешь? Я понятия не имею, как вляпался в это, но отступать не стану. И добьюсь ее. Если придется - свяжу и расскажу всю правду. Буду приходить каждый день, но Селезнева будет моей. Точка.

- А если она сама не захочет этого? - коварно усмехается эта вредина.

- Захочет, - уверенно парирую. - Я знаю, что мои… Что это взаимно. Просто отец… Он все испортил. Я собирался ей рассказать про спор. Но не успел.

Соседка вздыхает, оценивающе смотрит на меня.

- Если окажется, что ты используешь это против нее… Карельский, я отомщу тебе. И поверь, мало тебе не покажется.

В этот момент я верю ей. Верю, что так и будет. Вот только у меня нет таких намерений вредить Олесе. Совершенно.

- Не использую, - обещаю.

- В общем, Киреев, я так поняла, в курсе, что у Олеси уже был подобный опыт раньше. В своем институте.

- Какой опыт?

- Такой. Как ты ей устроил.

- Погоди… Ты хочешь сказать, что кто-то на нее… поспорил?

Это довольно странно, но сейчас, озвучивая свое предположение, я вдруг кристально четко понимаю, насколько это… низко.

- Именно. И из-за этого она и подала документы на перевод сюда.

- И Андрей об этом знал?

- Знал.

Я никогда не страдал излишней агрессией. То есть, конечно, мог подраться, если меня задевали, но просто так срываться сам… Нет, это не про меня.

Но все когда-то бывает впервые.

- Спасибо, - сиплю и иду к двери.

- Глупостей не наделай, - летит мне в спину.

Не знаю, что насчет глупостей, но кое-кому я сегодня точно объясню, что такое хорошо, а что такое плохо…

49. Олеся

Дома всегда чувствуешь себя спокойнее и увереннее. И я убеждаюсь в этом. Мысли про Рому, его отца, даже про спор и Андрея уже не причиняют такой боли. Кажется, это где-то там, в другом мире. И пока можно об этом не думать.

Мама приготовила мои любимые вкусняшки, и это чувство, что я вернулась домой, становится еще ярче.

Запрещаю себе даже одну мысль о том, из-за чего я, откровенно говоря, сбежала.

И хотя родители рады, и мы отлично проводим время, мама то и дело бросает на меня изучающие взгляды.

Так что в итоге под предлогом сходить к подруге, я сбегаю.

Опять.

Стоит остаться одной, как все наваливается обратно. И нести это обратно не хочется. Как не хочется и омрачать радость родителей. Отец явно на подъеме после новой должности. Весь буквально светится. Как и мама. И я очень рада за них.

Поэтому просто гуляю по городу, чтобы проветрить голову.

- Олеся?

Знакомый до боли голос звучит совсем рядом. Когда-то он казался мне самым красивым. После - самым жестоким. Сейчас - ничего. Совсем.

Оборачиваюсь и вижу Марата. Даже не удивляюсь своему везению. Только со мной такое могло случиться.

- Привет, - говорю. Смотрю открыто, даже с любопытством. А вот Бойцов держится настороженно.

- Привет. Ты слышал перевелась?

- Да. По квоте, - киваю, а сама ищу то, что меня так привлекло в нем. Смотрю, а подсознательно сравниваю с Ромой, и Марат по всем пунктам проигрывает. Что ж, по крайней мере Карельский сделал для меня кое-что хорошее.

- Не торопишься? - вдруг спрашивает бывший.

- Не особо.

- Может, прогуляемся? - в ответ жму плечами. Что я теряю?

Мы медленно идем по проспекту. Бойцов молчит. Я тоже. И это удивительным образом не напрягает. Даже странно.

- Олесь, я извиниться хочу. За тот спор.

Удивленно кошусь на него и впервые вижу на лице у парня смущенно-виноватое выражение.

- По-дурацки вышло все. Пацаны дернули меня на слабо, а я и повелся…

Многозначительно фыркаю, но не перебиваю его.

- Ты не подумай, я с себя вины не снимаю. Идиот, сам вписался же. А потом, когда… - он вздыхает.

- Когда что?

- Когда понял, что все это перестало быть предметом спора… - Марат замолкает, а я даже не знаю, как на это реагировать. Такие откровения вдруг всплывают.

- Это ты так свою совесть пытаешься успокоить?

- Нет, Олесь. Просто увидел тебя и понял, что это шанс. Я ведь приходил к тебе домой, но твоя мама даже на порог не пустила.

- Потому что она знает правду.

Марат кивает.

- Я так и подумал.

Мы снова молчим. По законам жанра Бойцов должен бы попросить второй шанс. И я почти жду, куда свернет ситуация.

- Знаешь, мне жаль, что я причинил тебе боль. Ты не заслуживаешь подобного отношения. Но вместе с тем если бы можно было отмотать время назад, я бы поступил так же.

Я даже торможу от такого заявления.

- Звучит, не очень, да? - с горечью говорит бывший. - Но так и есть. Благодаря этому спору я увидел многое иначе. И это ты научила меня.

- У тебя все нормально? - озадаченно спрашиваю, чувмтвуя, что где-то есть подвох.

- Да, вполне. И я всегда буду тебе благодарен. Если я могу сделать для тебя что-то… - он с надеждой смотрит на меня. Но я отрицательно качаю головой. - Ну, кто знает, вдруг пригодится.