Будет по-моему (СИ) - Майер Кристина

— Как только уговорю вашу дочь, сразу в ЗАГС пойдем, — протягиваю ему руку, которую он жмет.

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍

— Ты будь понастойчивее…

Злата

— Злата, ну как так ничего не нужно? — возмущалась мама, держа в руках тарелку с приготовленной в духовке курицей. На столе стояла сумка с продуктами, которые она заботливо собрала нам в дорогу.

Папу не отпустили с работы, поэтому он со мной утром попрощался. Надавал кучу добрых советов, которые можно было свести к одному – жить во грехе не стоит, дочь, выходи за своего мужика замуж, так будет правильно. Первые минут пятнадцать я пыталась деликатно намекнуть, что решение принимать мне, не стоит с этим торопиться, но потом просто кивала головой. Папа вряд ли смирится, но у меня есть несколько месяцев до следующей встречи.

— Хотя бы бутерброды давай сделаем, — продолжала настаивать мама. — В дороге обязательно захочется поесть.

— Мам, купим что-нибудь в кафе.

— Какую-нибудь вредную гадость? Откуда ты знаешь, из чего готовят в этих придорожных забегаловках? Там ведь полнейшая антисанитария, — от маминой лекции меня спас звонок в дверь. Это Макар.

Неделю он прожил в гостинице, а потом вернулся в Москву. Все эти дни мы были постоянно на связи, Макару не терпелось меня забрать, но я дождалась, когда сойдут все следы с лица. Вчера вечером сказала Кайсынову, что собираюсь на днях вернуться, нужно только сходить взять билет на поезд. Так он меня и отпустил. Приказал сидеть дома и ждать, утром за мной приедет. Дождалась. Сердечко волнительно бьется в груди. Открываю дверь, Макар не дает себя рассмотреть, делает шаг, подхватывает меня на руки и целует.

Весь блеск с губ слизал, даже не рассмотрел меня, а я тщательно готовилась к встрече. Над прической трудилась почти час, макияж несколько раз смывала и заново накладывала. Хотелось, чтобы он меня увидел красивую и забыл о распухшем лице с синяками. Чтобы как раньше смотрел с жаждой и интересом, а не с жалостью.

Макар простонал в губы, будто ему больно было от меня отрываться. Подхватив под ягодицы, подтянул меня еще выше, сжимая половинки в крепких руках. Я растворялась в нем. Пропадали все звуки вокруг, для меня существовали только его запах, его дыхание…

Мы не виделись неделю, а ощущение, что несколько лет. Я по нему ужасно соскучилась.

— Ты одна дома? — шепотом и с надеждой. Ключи из его рук предательски падают на пол, издавая громкий звук.

— Нет, мама на кухне, — шепчу ему в ухо. Разочарованно простонав, опустил меня на пол, поднял ключи.

— Я тебя съесть готов, Золотинка, — поглаживая мои ягодицы, даже пришлось стукнуть его по руке, потому что мама выглянула из кухни.

— Макар, с приездом. Злата отказывается брать с собой еду. Я с утра все свежее приготовила. Продукты отличного качества, — принялась с порога на меня жаловаться. — Говорит, что вы в какой-то забегаловке перекусите, ну разве так можно? — разводит руками и с надеждой смотрит на Кайсынова.

— Ольга Евгеньевна, мы все возьмем, — принимается уверять. — Я вашу дочь ни в какую забегаловку не повезу, мы будем есть здоровую домашнюю пищу. А если вы меня еще прямо сейчас накормите, я вам буду вечно благодарен, — Макар само обаяние и очарование, зараза! Знает, чем маму подкупить. Она и так от него в восторге. Удивительно, но даже папа его принял, а ведь я всю жизнь думала, что моего парня отец невзлюбит по одной простой причине – отобрал дочь.

— Конечно, Макар, конечно. Мой руки и за стол, — мама уже скрылась на кухне. Ей было приятно, что Макар с удовольствием ест приготовленную ею еду.

— Решил окончательно покорить маму? — улыбаясь.

— Хочу стать зятем, которого любит теща, — подмигивает мне. — Твоя мама отлично готовит, ее еду я не променяю на ресторанную.

— В курице много чеснока.

— Будем есть вместе, а потом страстно целоваться. Чеснок меня не остановит.

— Я пошутила, — на самом деле я удивилась, что мама не обмазала курицу чесноком, обычно она его не жалеет. А тут будто не хотела испортить нам поцелуи.

— Золотинка, ты совсем не бережешь мои яйца, — проходится раздевающим взглядом по мне, задерживаясь на ногах. Я специально надела в дорогу черные лосины. Удобно и красиво. Макар оценил, взглядом указал на свой пах. — Он хочет, очень сильно хочет свою девочку, — наблюдает за моей реакцией. А я закусила губу и думаю о том, что пора мне на кухню, маме помогать. Мой пошлый маньяк – мастер провокации.

Я сбежала. В первую очередь от себя. Горячая волна желания прошлась не только по Макару. Я предвкушала нашу близость, желала, чтобы это случилось, но не здесь. Поездка обещает быть жаркой...

Злата

— Макар, ты серьезно? На улице не лето, — пыталась отговорить Кайсынова от остановки на лоне природы. — Смотри, тучи какие, дождь может начаться в любую минуту, — с дождем я, наверное, перебарщиваю, погода вполне нормальная для этого времени года.

— Начнется дождь, вернемся в машину, — никак его не переубедить. — Посмотри, какие красивые места, — кивает в сторону реки. Смотрю. Действительно красиво.

— Так и скажи, что не хочешь есть в машине.

— Машина – всего лишь вещь, которая служит для нашего удобства. В первой же химчистке мы сможем привести ее в порядок, но есть в ней действительно некомфортно, поэтому мы остановимся у реки. У меня в багажнике несколько пледов. Погода стоит сухая, ветра почти нет. Нормально пообедаем, заодно отдохнем.

Я сдалась.

Мы съехали с дороги, проехали меньше полукилометра и остановились у небольшой береговой зоны. В летнее время здесь наверняка купается местное население, сейчас пляж был пустынным.

Самый толстый плед расстелили на пожелтевшую уже жухлую траву, села я на сложенную куртку Макара, а на плечи накинула еще один плед. На самом деле холодно не было. От воды веяло такой свежестью, что невозможно было надышаться. Мутное осеннее солнце иногда выглядывало сквозь серые плывущие облака, и тогда под пледом даже становилось жарко.

Макар сел позади, убирая в сторону плед, откинулась ему на грудь. Сумка с продуктами стояла у нашей стоянки, а мы сидели и смотрели на воду. В его объятиях было уютнее и теплее, чем под десятком пледов. Большой и сильный, он заслонял не только от ветра, но и от житейских бурь.

Эта останова не была случайной, Макар ее задумал. Видел, что я все сильнее нервничаю, чем дальше уезжаю от дома. Отвлек.

Наблюдая за утками, мы обсуждали их поведение, говорили ни о чем, но при этом были близки, как никогда. Я полностью расслабилась, с моего лица не сходила улыбка. Волнение перед возвращением стало отступать. Я и раньше знала, что с ним мне бояться нечего, но умудрилась себя накрутить.

Вкусный свежий воздух разгонял аппетит, но до приготовленной мамой еды мы добрались не скоро. Макар развернул меня к себе лицом и поцеловал. Сразу страстно. Не сдерживая свою дикую натуру.

Мои губы горели. Я растворялась в нем. Забыла о том, что позади нас трасса, впереди за рекой – деревушка, откуда мы видны как на ладони.

Макар задрал мой свитер вместе с бюстиком под самое горло. Смял в ладонях грудь, припал губами к вершинам. Это… это фантастично. Каждый нерв в теле отзывается томлением. Внизу живота тянет, тяжелеет. Бедра сами приходят в движение. Макар рычит, сжимает мои бедра, вынуждает тереться о каменное возбуждение, которое гордо упирается мне между складочек.

— Златка, я бы тебя прямо здесь трахнул, но мозги еще варят, — прорычал он, отрываясь от моей груди. — Не хочу, чтобы на твою красивую голую задницу кто-то кроме меня пялился, — поправляет на мне одежду. — Ля-я-я, я сейчас в реку полезу, — тяжело дышит, закрыв глаза.

— Макар, давай… — он так резко распахнул глаза, что я проглотила окончание фразы. Я видела, что ему наша прелюдия далась тяжело, даже меня ломало от неудовлетворенного желания. — Помогу тебе снять напряжение.

— Золотинка, если ты предлагаешь взять его в рот, то я от одной мысли кончу, — тяжелый взгляд и разлетающиеся крылья носа подсказывали, что он на грани. — Я тысячу раз на день представляю твои губы на своем члене. Ля-я-я, Златка, нет! Нас увидят… — зло косится в сторону домов.