Невыносимое счастье опера Волкова - Алекс Коваль
– Вчера вернулась.
– Надолго?
– Понятия не имею. У тебя с ней лучше получается по-человечески разговаривать. Поинтересуйся на досуге.
– Что, по-прежнему все так плохо?
– Плохо? Это мягко сказано. Перед вашим приездом поругались в очередной раз. Ты вовремя в ворота ввалился, она уже почти ушла.
– Не удивлен. Вы в мирные-то времена цапались, а тут… Кстати, она все так же хороша. Совсем не изменилась. Молодец, девочка, держит марку.
На такие слова из уст Багрянцева реагирую спокойно. Знаю, что он на нее не претендует и никогда не претендовал. Да и прямо как-то сказал, что такая, как Кулагина, ему не по зубам. Она вообще натура страсть какая вредная, обуздать ее тяжелее, чем любить. Гораздо.
– Аха.
– Тебе не кажется, Витёк, что вот оно.
– Что?
– Сколько у тебя за это время баб было, ну ведь ни одна и близко не была такой, как Кулагина. Давай, сдавайся, похожую искал? Пора это признать, дружище.
– Бред. Никого я не искал.
– Бред не бред, а Тони уникальная. Характер, стержень, воля… У нее в Москве кто-то есть, интересно?
– А похоже, что есть? Она вон в открытую Ларину глаза строит. Зная Тони, если бы она была в отношениях, хер бы она себе подобное позволила. Принципиальная. Этого у нее не отнять.
– Нет у нее никого.
Дверь открывается, на веранду выходит Белова с бокалом. Улыбается, смущенно пряча взгляд от Багрянцева. На меня смотрит:
– Прошу прощения, подслушала случайно.
– Без проблем, – стучу бутылкой пива по бокалу Агаты. – Спасибо за торт и шары, Агат.
– Как всегда, была рада. Но все “спасибо” твоей племяшке, – улыбается. – Она у тебя умница.
Киваю.
Хорошая она девчонка. Агата Белова. Даже слишком. Миленькая, нежная, трепетная, с такой точно в доме будет уют, а на сердце штиль. Никаких тебе треволнений, бурь и вспышек то дикой страсти, то жгучей ревности. Егор – слепой мудак, что он ее не замечает. Тут к гадалке не ходи, у Беловой симпатия к другу молодости на лице написана. Удивительно, что Багрянцеву я об этом говорил, а он, остолоп, отмахивается и, как попугай, твердит: “тебе показалось” и мое любимое “мы просто друзья”. Ага, друзья. Только на “просто друзьях” так не клинит. На “просто друзей” не “встает”. Вот мы с Агатой просто друзья. А Багрянцев с Агатой – два стеснительных тормоза. Но кто я такой, чтобы советы по части личной жизни раздавать, когда она у самого в глубокой заднице?
– Вик, слышишь меня? – кажется, раз третий уже окликает Багр.
– Задумался. Чего?
– Я говорю, досье на Тони уже собрал? Как у нее там дела в столице? Работа, дом. Тебе пробить ее – плевое дело.
– Нет. Более того, и не собираюсь. Грязно это, таким способом в чужую жизнь нос совать. Захочет, сама расскажет. И ты не лезь.
– А она не захочет, – вздыхает Агата.
– Значит, буду ходить в блаженном неведении. И вообще, вы лучше бы энергию в адрес друг друга направили, а не на нас с Кулагиной, – парочка потупила взгляд. – У нас и так все прозрачно и не стоит трепыханий. Приехала, день-два, дом бабки продаст, свалит, так что давайте без лишних сантиментов.
Осаждаю. Незачем тешить себя и меня лишней надеждой. Да и надеждой на что?
Нина
– Так, спортсмены и спортсменки, объявляю перерыв на перекус! – вклинивается в нашу игру Агата.
Вовремя. Я уже почти выдохлась, язык на плечо.
– Мясо подъехало, – поддерживает Егор, появляясь с шампурами, от которых еще вьется ароматный дымок. – С пылу, с жару, пальчики оближешь. Давайте все за стол.
Я делаю последнюю передачу, совершенно неумело обводя, поддающегося нам с Ру, Леонида. Мелочь перехватывает мяч и снова, уже десятый по счету раз, уверенно забивает в импровизированные ворота Германа. Гол.
– Ура-а-а!!!
– Юху-у-у!!! – скачем мы с Ру, бросаясь друг к другу.
Вино сделало свое дело, расслабило, и я почти что начинаю ощущать себя кайф как комфортно. Особенно, когда тонкие ручонки Русланы так доверительно крепко обнимают меня за талию. Обнимаю ее в ответ и целую в рыжую макушку.
– Ты была крута, Ру!
– Ты тоже, Тони.
– Десять-ноль, – сокрушенно вздыхает друг Волкова. – Это полное фиаско, братан.
– Да ладно, таким дамам проиграть не стыдно. Молодцы, девчонки!
– Чип, мы победили, ты видел?
Бросаю взгляд на Волкова. Еще бы не видел! Стоял тут всю игру, как будто ему ноги клеем-моментом к полу приклеили. Кивает Русе, но смотрит при этом на меня. Злой, голодный, свирепый – реально волк.
– Видел.
– Круть?
– Круть, Ру. Занятия прошли недаром.
– Занятия? – удивленно переспрашивает Ларин. – Ты в футбол играешь, принцесса?
– Ага. Хожу в секцию и играю за нашу школьную сборную. Я, кстати, супер кэп.
– На какой позиции?
– Форварда, естес-с-сно!
Я посмеиваюсь, потрепав ребенка по голове.
– Ну, ты крута, кэп! Дай пять! – тянет ладонь Ларин.
– Спасибо, ты тоже ничего, – отбивает Ру. – Прикольный такой.
– Я по молодости тоже в футбол гонял, кстати. Правда, в защите играл, но думаю, это тоже достойно.
– Правда? – теперь моя очередь удивляться.
– Еще какая. Даже в сборную вызывали пару раз.
– Ого!
– Вау! – охаем с Русланой одновременно, а издалека доносится фырканье. И, так как коней у Волкова, увы и ах, нет, то нетрудно догадаться, кто такие звуки издает. Бросаю взгляд, Вик демонстративно хватается за бутылку. Делает смачный глоток, у меня рот слюной наполняется.
Любопытно. Он вообще всю игру глаз с меня не сводил. Что это? Бесится? Ревнует? Второе звучит жуткой глупостью, но в свете того, что часом ранее на меня напялили кофту, такое предположение не беспочвенно. Тем и интересней! В крови вскипает азарт.
