Сон длиной в зиму (СИ) - Либрем Альма

Она нехотя остановилась, успев сделать это раньше, чем Лера схватилась за её запястье.

— Ты что, так и не простила? Ну я ж не поддерживала их тогда! Да, я вступилась за тебя сразу, просто не подумала, что всё будет настолько серьёзно, но Зойка, правда, нельзя же столько дуться!

Зоя вздохнула, повернувшись к подруге.

— Я не дуюсь, — абсолютно серьёзно ответила она.

— Правда, что ли?

— Ну конечно, — уверенно кивнула Зоя. — Просто у меня больше нет времени так активно общаться.

— Но ведь раньше оно было! И раньше нас было целых трое…

— Да, — согласилась Горовая. — Но раньше я знала, что мои подруги меня поддерживают, а не ходят на эти встречи только для того, чтобы я помогла с лабораторными или какими-то расчётными работами, понимаешь?

Лера покраснела. Ей хотелось, наверное, воскликнуть, что уж она-то это делала не ради помощи Зои, но это прозвучало бы несколько нечестно.

— Я ничего у тебя просить не буду, — пообещала она. — Но мне бы не хотелось всё портить!

— Мы ничего не портим, — ободряюще улыбнулась Зоя. — Просто у меня стало немного меньше времени на подруг, понимаешь? Считай, что Аня и Ира просто не выдержали конкуренции.

— Ты хоть виделась с ними? — спросила Лера.

Горовая отрицательно покачала головой.

— Не-а, — ответила она, чувствуя, как обжигает губы натянутая улыбка. — И я б не сказала, что очень хочу этой встречи. Думаю, перегрызться мы сможем, а вот помириться — точно нет.

— Ты же знала, что Анька влюблена в Богдана, — вздохнула Лера, шагнув к выходу. — Надо было как-то помягче сообщить, наверное.

Зоя кивнула. Конечно, надо было. Но только Аня была влюблена в каждого более-менее приличного парня…

Мама вчера вот заявила, что, может быть, Орловский не так уж и плохо влияет на её дочь. По крайней мере, подружки, которых Елена Леонидовна считала паразитками, сидевшими у Зои на шее, больше не пьют из неё жизненные соки и ничего не пытаются от неё добиться. Что ж, она была права, с появлением Богдана Зоя потеряла контакт со многими откровенно лишними людьми. Кто-то завидовал, на кого-то просто не хватало времени.

Аня и Ира оставили о себе в качестве воспоминаний только бесконечную завистливость и нежелание даже вспоминать об их существовании, не говоря ни о чем большем.

— Слушай, — оживилась вдруг Лера, — а ты знаешь про встречу выпускников? Восьмого числа будет! Может быть, придёшь в этом году? Можешь даже не одна.

Зоя задумчиво взглянула на подругу. Она всё время забывала о том, что училась с Леркой в одной школе, вот и сейчас смотрела на неё с лёгким недоумением.

— Встреча выпускников? Да, точно… Думаешь, стоит? — Зоя обернулась в поисках путей для отступления, но Лера никуда исчезать не собиралась, да и отпускать её — тоже.

— Конечно же, стоит! Ну! Соглашайся! — уверенно заявила она. — Слушай, у нас всё будет мегакруто! Уже можно похвастаться жизненными достижениями… Вон, Маринка, говорят, родила, а Настя так вообще… Ну так что, пойдёшь?

— Подумаю.

Зоя никогда прежде не ходила на встречи бывших одноклассников. Школу она не слишком-то любила, в университете всегда чувствовала себя куда более уверенно. Не видела ни малейшего повода встречаться с ними и сейчас.

Зачем? Похвастаться, посмотреть на то, как устроились другие, расстроиться чужим радостям, улыбаться, слушая о неудачах? Для такого у Зои не хватало цинизма. А искренне сопереживать и улыбаться одноклассникам она смогла бы вряд ли, чувствуя по отношению к ним больше равнодушие, чем интерес и желание общаться.

Она наконец-то смогла выйти из аудитории, правда, так и не избавившись от Леры, и уверенно устремилась к узкому переходу, что вёл в другой корпус. Сейчас бы домой уйти…

— Сойка!

Зоя остановилась, как вкопанная, и стремительно обернулась, заранее зная, что увидит Богдана.

Никто, кроме Орловского, не называл её сойкой. Это обращение, ласковое, звучавшее немного смешно из его уст, было для неё таким себе идентификатором. Зоя так привыкла к собственному птичьему прозвищу, что напрочь забыла о том, что оно может быть обидным. Богдан, кажется, воспринимал собственное "Сойка" так, как будто обращался к Зое по имени.

Она обняла его, игнорируя не отстающую ни на шаг Лерку, поцеловала в щёку и, чувствуя излучаемое Орловским тепло, констатировала для себя привычный факт: она вновь сумела заполучить капельку уюта и спокойствия, опять была под защитой и могла больше ничего не бояться. Хотя бы некоторое время.

— Ну вот! — послышался за спиной раздражённый тон Лерки. — Зоя! Ну Зоя!

— Что такое? — девушка повернулась к подруге — или к бывшей подруге, или к хорошей знакомой, Зоя никак не могла определиться с конкретным статусом для Валерии.

Богдан, будто предчувствуя, что сейчас что-нибудь случится, обнял Зою чуточку крепче, чем до этого. Она благодарно улыбнулась, вновь чувствуя себя под защитой, увернулась, впрочем, от шутливого поцелуя в щёку, хихикнула и, реагируя на раздражённое фырканье Леры, невольно повернулась к ней.

— Так что ты хотела? — поинтересовался Богдан, обращаясь к Валерии.

Зою он из своих объятий не выпускал.

— Да вот, Сойка твоя не хочет опять идти на встречу выпускников, — затарахтела Лера, обнаружив, что кто-нибудь всё ещё готов её слушать. — Каждый год её уговариваю, и каждый год одно и то же, что-то её упрямо не устраивает! Может быть, вы вдвоём пойдёте?

Вдвоём? Эта идея была получше, по крайней мере, Зоя не была бы обречена на одиночество на этой встрече, но всё равно, куда приятнее провести этот вечер без лишних свидетелей.

— Богдан, может быть, на свою пойдёт, — попыталась вклиниться Зоя, но Орловский ответил ей фырканьем, не проявляя в этот раз своей привычной чуткости.

— Ну нет, — закатил глаза он. — На свою я точно не пойду, зачем оно мне надо? А вот на твою бы сходил. Или ты настолько не хочешь?

— Пожалуйста! — взмолилась Лера. — Разве это так плохо — повидаться о старыми знакомыми, пообщаться с нашими, учителя тоже будут рады тебя видеть…

О, это вряд ли. Зоя ж не носила взяток.

— Я не знаю…

— Соглашайся, Сойка, — прошептал ей на ухо Богдан. — Чего ты боишься? Неужели твои одноклассники тебя искусают, честное слово?

Искусали бы, случись это немного раньше. Зоя терпеть не могла возвращаться в школьное змеиное гнездо, она за аттестатом-то нехотя приходила через несколько дней после выпуска, а теперь добровольно переступать порог этого "казённого дома", как смеялась мама… Вот что было хорошее в те годы, так то отношения с матерью. Елена Леонидовна тогда была для Зои единственным другом, единственным близким человеком. Как это могло так сильно измениться?

Впрочем, они ведь с мамой имели все шансы сблизиться вновь. Зоя, по крайней мере, искренне на это надеялась. Ей хотелось верить в то, что то временное потепление в отношениях с Еленой Леонидовной станет постоянным.

— Ну ладно, — сдалась она. — Только если Богдан пойдёт со мной.

— Ну конечно, — рассмеялся он, целуя её в щёку, вредно так, будто дразнясь.

Зоя повернулась к нему, позволяя коснуться коротким поцелуем своих губ, прижалась крепче, настолько, насколько это вообще было допустимо в стенах родного университета, и тут же услышала раздражённый стон в исполнении Леры.

— Достали со своей любовью, — фыркнула она, пытаясь за шуткой прикрыть реальное отношение ко всему происходящему. — Честное слово, только и могут, что целоваться!

— Не завидуй, Лера, — пошутила Зоя, и уже тогда, когда Лерка отмахнулась от неё, не желая развивать эту тему, осознала, что зависть-то реально была, даже от той единственной девушки, которая не пыталась плюнуть в Зою ядом.

Но что самое странное: ей было всё равно. Зоя больше не боялась человеческой зависти, но она и не испытывала удовольствия от того, что причинила им такое неудобство. Впервые за долгие годы Зою в самом деле интересовало только то, как было ей самой.