Одержимость киллера (ЛП) - Льюис Тиа

— Послушай, я просто пытаюсь помочь. Ценю то, что ты пытаешься вернуть меня домой, но, если мы вместе собираемся начать все сначала, между нами должно быть доверие, — пояснила она. — Но, наверное, лучше лечь спать, чтобы подготовиться к утренним событиям. Спокойной Ночи.

Как бы мне ни хотелось окончания этого разговора, нельзя было оставлять все на такой ноте. Казалось, Тесс хотела отказаться от моего предложения, и я безумно боялся, что она отстранится или передумает, если я не поделюсь с ней какой-нибудь информацией о себе.

Я сделал глубокий вдох.

— Я расскажу, что случилось с моей матерью.

— Правда? — она не верила, что я заговорил.

— Да.

— Хорошо. Я слушаю.

По какой-то непонятной мне причине она реально переживала, ей на самом деле было не все равно, что случилось с моей мамой. Никто никогда не заботился обо мне, кроме Кевина и теперь вот Тесс. Это было явно написано на ее лице и понятно по голосу.

От этой мысли я ощутил резкую боль в груди, будто ребра сдавили сердце и не давали делиться личным. Я чувствовал необходимость защитить себя и сохранить свои секреты. Такое ощущение, словно мое тело сдавалось, и все сжималось внутри. Тесс не собиралась оставлять эту тему. Кто знает, расскажи я ей кусочек информации, может, она на какое-то время перестанет спрашивать о моем прошлом. И тогда я смогу вернуться к тому холодному, отстраненному, бесстрастному мужчине, каким был неделю назад, прежде чем спас девятнадцатилетнюю англичанку от русских головорезов.

Я надавил пальцем на костяшку настолько сильно, что кисть пронзило болью. Мне не нравилась идея смотреть на Тесс во время признаний, поэтому я уставился на стену. Говорят, глаза — окна человеческой души, а я еще не был готов раскрыть все свои карты перед девушкой.

Я говорил быстро, желая поскорее покончить с этим и надеясь, что Тесс не станет меня перебивать.

— Мама умерла, когда рожала Кевина.

Тесс ахнула.

— Мне так жаль! — она явно не ожидала такого исхода.

— Это было очень давно, — произнес я. — Тут не о чем сожалеть. Моя мать умерла. Мой младший брат мертв. Миссис Макгриви мертва…

— Кто такая миссис Макгриви?

Я лишь покачал головой. Мне не хотелось раскрывать больше, чем нужно, и я продолжил:

— Мама и младший брат были единственными людьми, которые имели для меня значение, особенно Кевин. Единственный положительный момент в их смерти — им больше не пришлось терпеть отца-алкаша. Но теперь все мертвы, и больше говорить не о чем. Теперь мы ляжем спать?

«Мне так жаль, брат. Держу пари, мама была замечательной женщиной. Прости, что ей пришлось умереть из-за меня», — услышал я голос Кевина в своей голове.

Тесс кивнула.

— Да, ляжем.

Наконец девушка забралась на кровать рядом со мной и положила голову на подушку рядом с моей рукой. Похоже, я растерял всю уверенность в выбранном мною пути, ведь неизвестно куда он приведет в конечном итоге.

Я понятия не имел, что делать дальше.

Обычно я всегда был уверен в своих действиях и знал, что мои четко продуманные планы дадут желаемые результаты. Но теперь все казалось каким-то непонятным, а будущее туманным. От этого я ощущал себя слабым и неуверенным. Я не мог обнять Тесс; иначе показал бы свою уязвимость. К черту это дерьмо. Оно не в моем характере. Поэтому я просто лежал и ждал, когда Тесс заснет.

Именно тогда я вспомнил о ключе и записке, которые хранились в кармане кожаной куртки.

«Если ты потерпишь неудачу, и свет превратится во тьму».

Надо было спросить мисс Джонс, знала ли она, где находится Финчли-Хэмпстед-Роуд, но все, чего мне хотелось — это спать. Сегодня был долгий день, и мне необходимо подготовиться к тому, чтобы завтра утром выполнить свою работу.

Глава 20

— Что мне им сказать? — спросила мисс Джонс, сидя за кухонным столом и беспокойно теребя свой мобильный. — Я в этом не разбираюсь, Лиам. — Этим утром женщина надела платье цвета морской волны, отчего походила на прекрасную русалку. На голове красовалась подходящая голубая бандана, под которую были собраны в пучок волосы.

Я склонился к фотографии, где была изображена тридцатилетняя мисс Джонс: широко улыбаясь, она стояла у колодца, упираясь ногой в каменную стену. Ее волосы каскадом ниспадали на плечи. Рядом с ней вдоль стены сидели и доброжелательно улыбались дети, в окружении овец.

Тесс заняла место около мисс Джонс, положив руку на две большие сумки с вещами. Солнечный свет проникал сквозь занавески, окрашивая комнату в нежные оттенки желтого. Снаружи щебетали птицы, дети смеялись и катались на велосипедах, звонили церковные колокола, сигналили друг другу водители… В общем, жизнь шла своим чередом и без нас. Все, кто находился по ту сторону окна, понятия не имели об опасности, которая притаилась по соседству. Не будь я таким безэмоциональным, мне, наверное, было бы стыдно, что причиной всего этого хаоса и насилия стану именно я. Но я бы не допустил, чтобы невинным людям причинили вред, особенно Тесс или мисс Джонс.

Это была моя война.

— Вам лишь нужно сказать «он вернулся». И все, — проинструктировал я, увидев, что женщина выжидающе смотрела на меня.

— А если они начнут задавать вопросы?

— Не начнут. Они просто зарядят оружие, сядут в машину и приедут сюда. Потом, попытаются убить меня. Но задавать вопросы не будут. Поверьте.

Тесс и мисс Джонс посмотрели на меня, будто спрашивая: «От этого нам должно стать легче?»

Тесс коснулась запястья женщины.

— Я знаю, как это страшно, мисс Джонс.

— О, я не боюсь, — ответила та, не сумев улыбнуться. — Почему ты думаешь, что я боюсь? Я… просто волнуюсь. Это не одно и то же.

Мне захотелось рассмеяться, но Тесс бросила на меня недобрый взгляд, и я обнаружил, что прислушался к ней. Прошлой ночью я проснулся ранним утром, было еще темно, стояла мертвая тишина. Я обнял Тесс, а она уткнулась лицом мне в грудь, шепча во сне: «спаси меня, спаси меня». Сначала я решил, что она проснулась, но ее глаза были закрыты, а губы изогнулись в усталой улыбке. Я просто лежал и смотрел на нее, понятия не имея, как поступить. Но я не мог отрицать, что испытывал чувства к этой девушке. Больше, чем к какой-либо другой.

— Они забрали у меня кое-что, мисс Джонс.

— Деньги, да?

— Да, — сказал я, отходя от стены. — Но не просто деньги. А все мои гребаные деньги…

— Лиам. Следи за языком.

— Простите, мисс Джонс. Просто это были все мои накопления. И я хочу их вернуть… И уехать из Южного Бостона, из страны, из проклятого бардака, где, куда ни посмотри, везде…

Хотел рассказать о своих воспоминаниях, погрязших во тьме, но понял, что раскрою слишком многое, и резко прервал речь. Неужели Тесс на меня так влияла? Нельзя было допустить подобное, не сейчас — я находился в нескольких секундах от кровавой бойни. Пришлось очень постараться, чтобы отделить человека от зверя; но, если я собирался выжить, то должен был оставаться животным.

— Вот все, что мне нужно, — закончил я, холодным и непоколебимым тоном.

Мисс Джонс быстро закивала, словно подбадривая себя.

— Ладно, ладно, — пробурчала она себе под нос. — Позвоню им и просто скажу, что ты вернулся.

Дрожащей рукой она взяла сотовый телефон и несколько раз нажала на экран. Женщина заколебалась, но, казалось, преодолела страх и, в итоге, нажала зеленую кнопку вызова и поднесла телефон к уху. Ее прошиб пот, а экран стал влажным и липким.

— О… Алло? — произнесла мисс Джонс, словно собралась вести какой-то деловой разговор.

Тесс прикусила большой палец и взяла ее за руку. Я шагал взад и вперед по кухне, сжав кулаки. Потрогал края своей кожаной куртки, убедиться, что пистолеты были на месте — ощущение оружия под кожаной тканью ободряло. Я поправил одежду — черную футболку и джинсы — будто готовясь к очередному заданию.

— Да, мне сказали позвонить по этому номеру, если я увижу… мистера Хантера. Да, да, Лиама. Он… гм… — мисс Джонс сглотнула и потерла затылок. — Он… вернулся, — выдохнула она. — Я только что его видела…