Любовь вопреки (СИ) - "Miss Spring"

— Знаю, знаю… Сколько мне лично приходится с этим бороться! Ты бы знала!

— Ну вот. Так что, мне не до того, чтобы быть нормальной, адекватной матерью в ожидании. Пока муж был здесь я ещё хоть как-то об этом помнила, он заботился обо мне, а так… — она махнула рукой. — Но гулять, я гуляю! От дома до работы и обратно хожу пешком. — похвасталась Даша.

— Маловато будет. Я вообще впервые вижу такую работоспособную и трудолюбивую женщину, как ты. Вкалываешь, как вол! А Лёшку твоего не понимаю… Отпустить жену, беременную, да ещё и на такую работу!.. Будь я твоим мужем, я бы тебя не отпустил. — заключил Дрёмов.

— Ох, Леонид Олегович! Ну какая работа? Ответственная, да. Но не мешки же с картошкой грузить! А Рим-это прекрасно, не каждый может и мечтать работать здесь. Рай же! — Дарья подошла к шкафу за пальто, Леонид тут же подскочил и поспешил помочь ей одеться.

— Ладно, не буду спорить. Рай, он и есть рай. Пошли, кормить вас будем, пчёлки! — сказал мужчина и они вышли из кабинета.

Углубляясь в витееватые улочки Вечного города и разговаривая, пара дошла до того самого заведения, о котором говорил Леонид.

Таверна была совсем маленькой, находилась глубоко в каком-то проулке, известном только местным жителям. На летней площадке стояло несколько столиков, газовые обогреватели, как и во всех заведениях Рима. Там сидела одна пожилая, но интеллигентная чета, которая вкушала пасту с морепродуктами. Дрёмов и Суворина решили, всё-таки, ужинать внутри, ведь на дворе не май месяц, несмотря на то, что температура воздуха была +11 С° и под обогревателями и накинутыми на плечи пледами было вполне комфортно.

В помещении было шумно, слышался стук приборов о тарелки, разговоры, споры и смех на мелодичном языке Данте Алигьери, звон бокалов и фоном музыка. Пока Даша озиралась, наблюдая за типичными итальянскими семьями, к ним подбежал худощавый, небольшого роста, но очень импозантный итальянец преклонного возраста и завёл разговор с Леонидом.

— Даш, познакомься, это Анджело. Тот самый повар от Бога, о котором я тебе говорил. Это его таверна. — обратился к ней Дрёмов на итальянском, спустя пару минут разговора с синьором Моретти.

Девушка улыбнулась и протянула итальянцу руку, представившись.

— Какая красавица! Лео, у тебя отличный вкус! — воскликнул Анджело так, что на них посмотрела вся таверна.

— Нет-нет, мы просто друзья. — поспешил исправить его Леонид Олегович. — Накорми нас, пожалуйста, самыми вкусными блюдами, которые сегодня готовите вы с Франческой.

— Конечно! Садитесь! — и импозантный мужчина, петляя между столами, подвёл их к одному из немногих столиков на двоих.

Они присели и синьор Моретти довольно быстро и ловко начал их обслуживать, вначале принеся корзинку со свежим итальянским хлебом, оливковое масло и бальзамический уксус, затем вино для Леонида и яблочный сок для Дарьи, потом антипасти** в виде прошутто с дыней, незамысловатой сырной доски и оливок.

— Здесь и правда волшебно. — подперев рукой подбородок, сказала Суворина. — Спасибо, что привёл меня сюда. Ты давно в Риме живёшь вообще? Уже больше месяца вместе работаем, а я ничего о тебе не знаю.

— Давно, семь лет уже. Когда-то мы сюда приехали с самым первым начальником филиала, открывать его. Так что я, можно сказать, стоял у истоков.

— И сколько же тут сменилось до меня начальников? — усмехнулась девушка.

— Всего два. Первый проруководил пять лет и его вызвали в Москву. А второй, последний до тебя, два года всего.

— А чего так? Тоже в Москву вернули? Чего такая поспешность?

— Нет, его не в Москву… Воровал он. Отмывал деньги, переводил на счета подставных фирм… Это всё случайно раскрылось. Грязная история, давай не будем об этом. — поспешил закончить с подробностями Дрёмов.

— И за всё это время, тебя ни разу не оценили в Москве? Не доверили пост руководителя? — удивилась Даша.

— Ну, видимо я недостаточно хорош для этого. — пожал плечами мужчина.

— Слушай, ну я надеюсь, я не перешла тебе дорогу то?

— Не думаю. Если бы хотели назначить меня, давно бы это сделали. Разве в тебе дело. — он замолчал.

Видно было, что ему неприятен этот разговор.

Спустя пару минут, он перевёл тему:

— А я рассказывал тебе, как нашёл эту таверну? Совсем случайно… — вечер прошёл хорошо и спокойно, но Суворина чувствовала, что с этим человеком что-то не так. Только вот что, она не могла понять.

У Татьяны было всё непросто. Хоть травмы оказались и незначительными: сотрясение средней тяжести и ушиб левой руки, которая всё время ныла и болела, но более серьёзными оказались душевные травмы, испытанные девушкой, когда она увидела Романа с другой.

Она не разговаривала с Лаврентьевым, игнорируя его приход в палату, даже когда он демонстративно долго сидел у её кровати и пытался поговорить, убеждая, что с Мариной «кофе погорячее» у них ничего не было.

Спустя неделю Ерёмина выписалась и уехала домой на такси, не попрощавшись с возлюбленным.

— Ну, привет, наконец-то тебя выписали! — воскликнула Даша, когда Таня вышла в скайп.

— Сама радуюсь, что не увижу больше этого… — она подавила в себе приступ возмущения.

— Ты можешь мне сказать, что произошло? — допытывалась, ничего не знающая, кроме факта травмированности и пребывания в больнице подруги, Суворина.

— Он меня предал. Второй раз… — опустив глаза вниз, произнесла Татьяна и вкратце рассказала подружке о произошедшем неделю назад.

— Слушай, может у них и правда ничего не было? Она же давно глаз на него положила! Сама рассказывала… Кофе погорячее… — предположила Даша.

— Не знаю я. Может и не было, но поверить снова я не могу. Понимаю, что отвыкла от него за эти шесть лет, прирасти снова не совсем успела… С ним хорошо, с ним легко, с ним мы на одной волне, но такие американские горки, мне не нужны! Пойми, я не могу жить с оглядкой на прошлое, ждать предательства. Я вот дала ему второй шанс, а он второй раз всё поставил под угрозу срыва и подозрения… Это всё хрупкое очень, понимаешь? Ещё не до конца вернулось доверие, а тут такое… Я поэтому и не могла с ним… Ну ты понимаешь. Мне нужно было выждать время. Получается, не зря. Решил утешиться Мариной, раз от меня отказы получает? — сетовала Ерёмина.

— Тань, ситуация сложная. Я, конечно, мало что могу советовать, у меня у самой в жизни хаос. Одно могу сказать точно: слушай своё сердце. При любом раскладе. Потому что, обманув себя-обманешь свою жизнь, которая тебе жестоко отомстит потом за этот обман тем, что ты всегда будешь жить не так, как тебе хотелось бы. — высказалась, помудревшая за все прошедшие годы, Дарья. Спустя минуту молчания, она спросила: — А Стас знает вообще, что с тобой случилось?

— Нет. И не надо ему знать. Во-первых, у него важная командировка, во-вторых… Зачем ему узнавать об этом всём?

— Может, потому, что он живёт с тобой все эти годы, терпит все твои выходки и отказы от замужества и нежно любит! Я вообще не понимаю, как у него это получается.

— Он ни о чём не должен знать! Всё! — и Татьяна с психом закрыла ноутбук.

Прошло несколько дней. Телефон Ерёминой разрывался от звонков Романа. С Дашей в смс варианте они помирились и договорились созвониться позже.

В тот день разбушевалась погода и повалил снег. Точнее, была метель, как сообщало МЧС. Порывистый ветер, — 15… Все прелести зимнего периода.

Танина голова, претерпевшая сотрясение, да и рука, начали невыносимо болеть. Сначала она думала перетерпеть, потом пила обезболивающие, а потом поняла, что сама не справится. Девушка вызвала скорую, которая приехала не очень то быстро, но их помощь была неоценима. Врачи советовали одуматься и вернуться вновь в больницу под капельницы и круглосуточное наблюдение, но упрямая Ерёмина отказалась, сославшись на то, что она медик и прекрасно понимает, что справится сама дома.

После отъезда скорой она думала перебрать фотографии на ноутбуке и рассортировать их по папкам. Сев за это дело, она вдруг открыла папку «Запрещённое» и стала листать старые снимки. В них была вся их «жизнь» вместе с Лаврентьевым. Фото шестилетней давности, и посвежее, этого года. Всё, что было дорого её сердцу. Татьяна не заметила, как слёзы покатились из глаз.