Развратный муж (СИ) - Безликая Янита
— Девочка моя, все приходит с возрастом, — сумничал отец.
Когда мы выходили, отец сиял, как начищенный самовар. Артем незаметно показал палец вверх, что означало, нам никто не пытался помещать. Что ж, пока все идет по плану.
Когда мы подошли к остальным, отец покосился на свекра.
Даже если мое глупое представление не даст мне шанс попасть в компанию, то точно в головушке папули зародились подозрения, теперь их нужно только подкрепить. Свекор, впрочем, не сильно и скрывает, что хочет получить полную власть, хоть и прикрывается общим ребенком и Глебом. Так же и отец. Каждый из них хочет отхапать себе больше. Больше денег, больше власти. Поэтому у них нет мира, поэтому постоянные стычки и убытки. По крайней мере, так говорил Глеб.
Кстати, где мой муж и свекровь?
Осматриваюсь и замечаю их в другом конце ресторана.
— Что-то мне нехорошо, пойду найду мужа, — выдыхаю.
Не слышу возражения, быстрым шагом направляюсь спасать Глебушку из рук кровососущего существа.
— Ты не уделяешь мне время, — слышу обвинительный тон, подходя ближе. — Я твоя мать, ты не должен меня игнорировать!
— Глеб! — врезаюсь в него, отстраняя свекровь.
— София, — его взгляд бегает по моему лицу, что-то выискивая.
— Любимый, мне плохо, — шепчу, и моя голова прислоняется к груди.
Его сердце бьётся часто-часто.
— Мы уходим, — говорит матери.
— Но, Глеб, — в её голосе слышатся истеричные нотки.
— Голова кружится, — лепечу, слегка обмякая в его объятиях.
Глеб сразу же подхватывает меня на руки и направляется к выходу.
Сквозь ресницы наблюдаю, как исказилось лицо свекрови. Какая красота.
Кто умничка? Правильно, Софиюшка.
Сделала, что задумала, так ещё и на ручках покаталась. Какая прелесть и как вовремя, ноги уже отваливаются от каблуков.
Возле выхода из ресторана нас догоняет Артем, он делает вид, что не знает меня, быстро проговаривая в сторону.
— Я все сделал, она клюнула.
— Умничка, — шепчу с закрытыми глазами, — можешь уезжать.
— Да, Босс.
— Это что за… — начинает злиться Глебушка.
— Не останавливаемся, выходим, — командую.
Муж злится, его мышцы каменеют, руки сжимают сильнее, чем нужно.
— Глеб, — прошу.
Желваки ходят ходуном, зубы скрипят, но он забирает наши вещи и выходит из ресторана. Возле машины ставит на ноги, а сам обходит и садится.
— Даже дверь не открыл, — недовольно замечаю, забираясь в салон.
Тоже мне, обиделся.
— Что это, мать его, за представление?! — рявкает, ударив по рулю.
Его глаза излучают бешенство. Давно я таким Глебушку не видела.
— Отвечай! — продолжает требовать.
У меня два варианта: нагрубить ему и разругаться окончательно или проигнорировать, что так же приведет к скандалу.
Закусываю губу, смотрю на мужа. Бесит.
— Язык проглотила, Леонова? — язвит.
Ну все, сейчас я все выскажу!
Но вместо грубых слов, целую.
В поцелуе чувствуется ярость, злость, страсть — жгучий коктейль. Одна рука Глебушки сжимает волосы, другая шею. Он словно заставляет меня ощутить свою власть надо мной. Ощутить, что я женщина, хрупкая и слабая, в руках сильного мужчины. Это вызывает трепет и дурманящее желание подчиниться. Снова и снова.
Прижимаюсь к нему сильнее, с жадностью беру все то, что он мне дает. С губ срывается стон чистейшего удовольствия. И Глебушка дуреет, теряет голову. Его напор смывает реальность, как волна смывает надпись на песке. Есть только губы, болезненные укусы и язык, так нежно поглаживающий нёбо.
Все портит оповещение о входящем сообщении.
Осознанность с боем прорывается через дикое желание быть трахнутой на заднем сиденье. Отстраняюсь, стараясь не смотреть на мужа. Угнетающая тишина прерывается только нашим учащённым дыханием.
— Это не означает, что я тебя простила, — нагло заявляю, складывая руки на груди, чтобы скрыть твердые соски от голодного взгляда.
— О, да, детка, ты тоже не мечтай, что я забыл весь твой спектакль, хотя попытка была хорошая, — усмехается.
Если бы не стояк, можно подумать, что наш поцелуй нисколечко его не завел.
— Всего лишь хорошая? — хмыкнула, ещё раз покосившись на пах.
— А что ты хочешь услышать? Что я хочу нагнуть тебя раком и оттрахать?
— Я ничего не хочу слышать, — фыркнула, сжимая ноги вместе.
Моя бурная фантазия разошлась, одна картина за другой замелькали перед глазами.
— Хорошо, я сделаю вид, что поверил, — сдался Глеб, заводя машину.
Вот и хорошо, вот и отлично.
Но, черт возьми, почему же так обидно?
Надувшись, отвернулась к окну. Сначала молча умирала от возбуждения, а потом отпустило. Усталость взяла вверх, и я отключилась, даже не догадываясь, что следующий день принесет очередной сюрприз.
Глава 23
София
Первые минуты пробуждения были сладкими, тягучими. С закрытыми глазами вытянулась на постели, перекатившись на живот, уткнулась в подушку и замурчала от запаха Глеба на ней.
«Неужели, он спал со мной?» — подумала, приподнимаясь.
Потянувшись, выгнула спину. Приоткрыла глаза.
Настроение с каждой секундой все лучше и лучше, пока не осмотрелась.
Стоп!
Вся нега пропала без следа, а вот задница завопила о неприятностях.
Закутавшись в одеяло, сдула кудри с лица и зашагала на поиски одного очень нехорошего человека.
Глеб нашелся быстро. Да и где ему прятаться в самолете? Сидит спокойно в кресле, книгу читает. Очки ещё напялил, думает, что меня это хоть капельку тронет. Ошибается!
— Любимая проснулась, — протянул, заметив мою персону.
Отложив книгу в сторону, с интересом уставился, уголки губ подрагивали, в глазах отплясывали смешинки.
Убью!
— Ты-ы, — прошипела похуже змеи.
Сделав шаг вперед с намереньем придушить, наступила на одеяло и упала, распластавшись возле кресла Глебушки. Задница в стрингах кверху, голова упирается вниз, губы шепчут проклятия.
— Знаешь, я польщен, но не обязательно падать мне в ноги, — у Глебушки вырвался смешок.
Прорычав от злости, поднялась, бросив на Глебушку убийственный взгляд. Забыв про одеяло, нависаю над мужем, яростно выплевывая каждое слово.
— Если ты мне сейчас все не объяснишь, я выброшу тебя из самолета!
— Дорогая, — протянул, задерживая взгляд на обнаженной груди, — я бы рассказал, но вид твоих сисек отвлекает. Не могла бы ты одеться?
Фыркнув, завернулась в одеяло.
— Говори!
— О, нет, так не пойдет, — усмешка на губах. — Твоя одежда возле кровати, сходи переоденься, а я пока закажу кофе.
— Черта с два! Я требую объяснений сейчас!
— Плюша, думаешь, одеяло спасло ситуацию? Да ты стала ещё горячее: вся растрепанная, злая, так и хочется нагнуть и отшлепать, трахая в тугую киску.
Глеб сделал шаг ко мне, выдыхая последние слова в губы.
— Ты не посмеешь, — упрямо посмотрела в зеленые омуты.
Хотя и от его слов по телу прошлась жаркая волна похоти.
— А ты останься и проверь, посмею ли, — проговорил, сокращая расстояние между нашими губами.
В последний момент, когда я почти ощущала его губы на своих, отвернулась, направляясь обратно.
— Мудак!
Глебушка рассмеялся, вызывая у меня зубной скрежет.
Вернувшись в спальную зону, увидела в кресле рядом с кроватью одежду, на которую сначала не обратила внимания. Белая футболка, джинсы, свежие трусики и даже новая упаковка тампонов лежала рядом.
— Надо же, нет лифчика, какая оплошность, — ядовито заметила.
Конечно же, он забыл про лифчик и совсем не хотел пялиться на мою грудь.
Собрав волосы в хвост, оделась, обулась в белые кроссовки, схватила коричневый пиджак, спрятала глаза за очками, лежавшими в кармане пиджака, и вернулась к наглому, самовлюблённому Глебушке.
Надо отдать должное, что в обычной футболке и джинсах он выглядел ничуть не хуже, чем в костюме. Такой же горячий и притягательный.
