Сандра Браун - Соседка
Когда они вошли, над дверью мелодично зазвенел колокольчик. Владелец магазина, древний старец, глянул на них из-под очков, кивнул в знак приветствия лысой головой и вернулся к своим делам.
— Он не узнал тебя, — шепнула девушка на ухо Картеру, который уверенно направился к полкам с художественной литературой.
— А меня никогда не узнают в магазинах. Да я и не против — лишь бы моими книгами торговали, — заметил писатель.
— Все дело в той ужасной фотографии на обложке, — пробормотала Слоун.
— А как бы ты меня сфотографировала? — поинтересовался Мэдисон.
Хихикнув, девушка наклонила его голову вниз и прошептала что-то ему на ухо. Картер недоверчиво приподнял бровь:
— Ну и ну! Ты распутница! Так ты заметила?
— Только что.
— Что ж, тебе повезло. — Он ущипнул ее за попку. — Но мне нравится иметь дело с распутными женщинами.
Увернувшись, девушка испуганно обернулась на продавца, но тот, к счастью, глаз не отрывал от своей книги.
— Да, знаю, мистер Мэдисон, — тихо проговорила Слоун. — Я ведь читала ваши книги.
— Вот погоди — почитаешь следующую. Я там такую сцену в ванной живопишу, что ты и глазам своим не поверишь.
— Картер! — укоризненно вскричала Слоун, одернув свитер и подбоченившись. — Ты же обещал, что не станешь писать об этом! — Ее щеки запылали.
— Неужели?
— Да!
— Это я обманул, стараясь всеми средствами вовлечь тебя в дело, — нахально заявил Мэдисон. — Но ты просто великолепна, когда принимаешь участие в ролях. И не дуйся — мне не меньше твоего понравились наши развлечения. А теперь давай-ка посмотрим, — повернувшись к полкам и не обращая внимания на ее негодование, предложил Картер. — Та-ак… «Джей», «Кей», «Эл», «Л-а», «Л-о», «Л-у»… Та-ак… Лудлум. Господи, просто мечтаю, чтобы он поменял фамилию. Вечно его книги стоят на полках рядом с моими. Ага! Вот и Картер Мэдисон.
— И сколько же здесь романов Картера Мэдисона? — игриво спросила Слоун, тут же забыв об обиде.
— Двенадцать! И в этом замечательном магазине, хозяин которого обладает отменным вкусом, собраны все книги этого автора, — хвастливо сообщил Мэдисон. — А «Спящая возлюбленная» станет тринадцатым романом. Надеюсь, число «тринадцать» на сей раз будет счастливым.
— И что, все двенадцать романов — бестселлеры?
— Кроме первых двух. Все остальные пользовались огромным успехом.
— А сколько фильмов по ним снято? — продолжала девушка свое интервью.
— Два. И телесериал. Титры гласили: «Сценарий написан по роману Картера Мэдисона».
Слоун погладила его лоб.
— Слава и удача изменили тебя, не так ли? — Ее голос был полон любви.
Картер взглянул ей прямо в глаза.
— Да. Немного, — согласился он.
— Но почему, Картер?
Прислонившись к полке и взяв ее за руку, писатель тяжело вздохнул и медленно произнес:
— Не знаю. Временами я чувствую себя дорогой шлюхой.
— Но это же смешно!
— Да? — переспросил он. — Я пишу неплохо, у меня недурной стиль, я не занимаюсь плагиатом, да и от работы получаю удовольствие. Но! Иногда мне кажется: все, что я делаю, — бессмысленно. Пародия на реальную жизнь. Когда я начинал, все мои устремления были направлены на литературу. На чистую литературу! Я думать не думал о деньгах!
— Деньги — барометр, по которому окружающие определяют степень твоего успеха, — философски заметила Слоун. — И если у тебя много денег и тебе много платят, то это вовсе не уменьшает литературную ценность твоей работы.
— Может, так оно и есть, — с грустью согласился Мэдисон. — Но мне все же хотелось бы написать по-настоящему стоящую вещь, которая бы не зависела от коммерческого успеха.
— Так за чем же дело стало?
Картер взглянул в глаза Слоун с таким видом, словно ему в жизни никто не бросал такого вызова.
— Ты считаешь, я бы мог это сделать?
— Уверена, что смог бы. У тебя есть талант. Ты отлично пишешь. Конечно, напиши то, о чем мечтаешь. Наверное, ты уже и обдумал содержание.
— Да, — взволнованно кивнул Мэдисон.
— Вот и отлично. Напиши книгу для души, а потом вернешься к этим коммерческим произведениям. Зато получишь удовлетворение от интересной работы. Кстати, не могу себе представить, чтобы читатели плохо отнеслись к любой работе Картера Мэдисона, а в особенности к такой замечательной, какую ты задумал.
Молодой человек внимательно смотрел на Слоун, поглаживая пальцем ее щеку. Она так и чувствовала любовь, исходящую от него, ощущала, как эта любовь проникает в нее…
— Ты — нечто необыкновенное, — прошептал Картер.
— Нет, это про тебя надо сказать.
— Я так тебя люблю.
— А я — тебя.
Мэдисон шагнул ближе к ней:
— Я так и представляю себе твое обнаженное тело под свитером. Как ты думаешь, наш любознательный лавочник заметит, если мы проскользнем на склад и там…
— Ну и ну! Да сюда забрела настоящая знаменитость! — раздался внезапно громкий — отвратительный и гнусавый — голос.
Человек, нарушивший их уединение, был невысокого роста — на несколько дюймов ниже Картера — и щуплый. Прилизанные волосы открывали его неестественно низкий лоб. Острая бородка придавала его внешности зловещий вид, а маленькие бегающие глазки напоминали глаза хорька. Его одежда была неопрятной. На груди, поверх свитера с высоким воротником, сверкали толстые золотые цепи.
— Ты чересчур скромен, Сидней, — медленно проговорил Картер, привлекая к себе девушку. Ей показалось, что этим жестом он хотел защитить ее. — Ты ничуть не меньшая знаменитость, чем я.
— Может, и знаменитость, не спорю. Но вот скромен ли я? Ничуть, мистер Мэдисон. Я — как, впрочем, и мои читатели — считаю, что к моим высказываниям стоит прислушиваться.
Слоун почувствовала, как напряглись мышцы Картера.
— Мисс Слоун Фэйрчайлд — мистер Сидней Глэдстон, — вынужденно представил он их друг другу.
— Здравствуйте, мистер Глэдстон, — пробормотала Слоун, не решившись протянуть ему руку, опасаясь, что Картер воспротивится этому, оберегая ее, как наседка оберегает цыплят.
— Мисс Фэйрчайлд! — произнес Глэдстон, слегка поклонившись.
Она знала этого человека. Его колонка дважды в неделю появлялась в «Кроникл», а эта газета считается одной из самых крупных. Его статьи всегда казались ей мелкими и полными злости. Казалось, он пишет их лишь из желания кому-то напакостить или отомстить за что-то. Глэдстона куда больше интересовали подробности из жизни писателей, желательно скабрезные, чем их произведения. Она едва не задрожала, когда этот человек осмотрел ее с ног до головы своими сальными глазками.
— Мы не слышали, как ты вошел, — заметил Картер.
Глэдстон неприятно рассмеялся:
— Ты намекаешь, что не преминул бы уйти отсюда, заметив мое появление, так? Неужели, мистер Мэдисон, вы до сих пор сердитесь на меня за критику вашей последней книги в «Паблишерз уикли»?
