Анна Яфор - В тени Золушки
Вспомнился массаж, и игра мышц при касаниях, податливость и отзывчивость тела. Как и теперь.
– Ты ведь не спешишь домой?
Его руки вплелись в волосы, сминая остатки прически.
– Такая красивая…
Простые вроде бы слова, банальные. Сколько раз Женя слышала подобное в свой адрес, но никогда еще от них не становилось настолько тепло. Значит, не напрасными оказались старания подруг, несколько часов колдовавших над ее внешностью. Ему нравится. Ведь хотелось именно этого, хоть она и не признавалась: очаровать, заставить выбросить из головы все и всех. И самой забыть… о предательстве в самый неподходящий момент. О шести годах обид. О разрывающем душу одиночестве. О том, как сравнивала с его губами те, другие, подарившие нежность, но так и не насытившие. О собственной лжи каждый день ради искорок в глазах маленького мальчика. О Кристине и ласках, которыми та одаривала ЕЕ мужчину.
Забыть…
Антон тихо застонал, когда она коснулась языком разбитого рта. Слизнула боль, подула тихонько, проваливаясь в бескрайность взгляда.
– Я спешу… только не домой…
Все еще помнила, где отзываются мышцы на движения ее рук. Как ему нравится, когда она пишет на теле, пальцами, губами, без слов признаваясь в любви. Потянула в стороны края рубашки, обнажая сильные плечи, и охнула, замечая кровоподтек.
Мужчина тихо засмеялся.
– Выглядит гораздо страшнее, чем ощущается. Не обращай внимания.
Обхватил за подбородок, поднимая лицо к себе. В глазах мелькнула… растерянность?
– Жень… мы будет дома через пятнадцать минут…
Она покачала головой.
– Очень долго.
Расстегнутая молния царапнула кожу. Больно. Но куда сильнее другая боль, комом стянувшая живот, каменной тяжестью налившаяся в груди. Даже в ту их последнюю ночь, перед тем как уйти вместе со своим разбитым сердцем, Женя не была такой смелой. Она подчинялась ЕГО решениям, возвращала ласки, предложенным ИМ, целовала в ответ… А теперь, впервые в жизни, хотела подчинить себе, с головой погрузиться в желание, накатившее сильнее всех других ощущений. Не только впустить в тело – открыть душу, и самой проникнуть туда, где не была еще ни разу, – в сердце, толчки которого по ее грудной клетке не только о страсти говорили сейчас. Ей не нужны были слова о любви, не хотелось признаний – все и так отчетливо читалось в каждом вздохе.
Антон сделал еще одну попытку остановиться:
– Женечка… Я не так все представлял себе. Не в машине. Дома. В постели. С цветами, шампанским и … – задохнулся, встречая ее прикосновения. – Хотел, чтобы все было красиво…
Сколько цветов уже видела в своей жизни? Шампанское? Он всерьез полагал, что все это нужно?
– Я читал, что женщинам … нравится.
Читал… Это почему-то развеселило.
– Антош, ты ведь не собирался на самом деле устраивать для меня романтический вечер?
Ей хотелось вернуть настоящего Антона, а не этого … сказочного персонажа, имеющего очень мало общего с реальной действительностью. Женя неожиданно вспомнила саму себя, с пылающими от стыда щеками прячущуюся за экраном монитора в интернет-клубе и изучающую мужские секреты. Неужели он мог решиться на подобное?
– Я сказал что-то смешное?
Горячий шепот приласкал кожу на шее почти с обидой. Женя обхватила ладонями лицо, улыбнулась, касаясь губ, стирая с них напряжение.
– Нет. Просто вспомнила, как сама шерстила Интернет перед нашей первой ночью… Так хотела понравиться тебе…
– Что… делала?…
Он застыл, не убирая от нее рук совсем, но переместил их на плечи, а затем медленно спустил по спине, обхватив талию. И в этом своеобразном кольце из его объятий Женя вдруг окончательно расслабилась. Сильный. Красивый. Такой настоящий мужчина … с перепуганными глазами маленького мальчика, в которых волнение смешалось с какой-то ошеломляющей надеждой.
– Милая, как ты могла связаться с таким ничтожеством?
– Не смей оскорблять моего любимого мужчину… – уже не в лицо, не в уши – уронила стоном на грудь, ловя удары сердца. Всхлипнула, подаваясь навстречу его рукам, наконец-то добравшимся до обнаженной кожи.
Дернула ремень, послушно разошедшийся под ее руками.
– Десять минут… Жень… Я доеду за десять минут.
Он уже не шептал – хрипел. Замер, удерживая пальцы над краем чулок, в нескольких миллиметрах от ее тела, сдерживая себя до осязаемой твердости в мышцах.
– Ни одной. Сейчас.
Уже было не важно, где они находятся и что происходит вокруг. Какая разница! Да, когда-то давно Женя мечтала о красивой сказке. О цветах, которыми любимый мужчина украсит ее жизнь. Хотела слышать слова о том, что она самая лучшая. А теперь все утратило смысл. Были важнее руки…, которые помнили шесть лет спустя каждое местечко на ее теле, прикоснувшись к которому можно было вызвать дрожь. И глаза, почти неотрывно следившие за любым жестом и вздохом. Глаза, в которых отражалась… она, такая, какой становилась только с ним. Какой хотела быть для него одного: смелая, распущенная, жадная, слабая и ранимая, желающая его и еще больше стремящаяся отдать себя. Подарить, независимо от того, что случится потом. Она пожалеет, возможно, но останутся эта ночь и время, которое они разделят только на двоих.
Антон нажал на какую-то кнопку, и сиденье плавно опустилось вниз, а весь мир разлетелся на части. Прежний, пустой без НЕГО. Будущий, не имеющий никакого смысла, если ЕЕ не окажется рядом.
* * *Он боялся вздохнуть, пошевелиться и расплескать ту нежность, которую не испытывал прежде ни к кому. Даже к ней. Но теперь, перебирая перепутанные волосы, проводя пальцами по влажной от испарины коже, не мог понять, как жил раньше. Зачем? Почему отпустил ее, как мог не попытаться удержать? Почему так быстро справился с болью после ухода, не услышав того, о чем настойчиво кричало сердце? Задавил, вытравил воспоминания о сиянии ее глаз вот в такие моменты, когда больше никого не существует на свете. Заставил себя не думать о том, как приятна ее тяжесть на груди, касание кожи не лаской, а просто близостью, таким нужным присутствием и неповторимым теплом. И совсем не в сексе было дело. ЕЕ хотел, по-прежнему так сильно, словно и не было этого сумасшествия на сиденье машины, но и понимал, что не тело только жаждет насыщения. Мечтал увидеть из-под опущенных сейчас ресниц тот же доверчивый взгляд, каким когда-то она смотрела на него: трогательный, наивный и полный любви. Но можно ли вернуть утраченное так давно? Стереть годы, оставившие шрамы на сердце? Осторожно тронул тоненький рубец на ладони.
– Я люблю тебя… Останься… со мной.
Он звал не на ночь. И Женя поняла, увидела во все еще темных, преисполненных неуснувшим наслаждением глазах. Но пока у них было только это время. А на другой чаше весов – так много всего, что предстоит еще решить.
