Людмила Леонидова - Стать звездой нелегко
Ватсон с Геннадием насторожились.
— Это еще с кем? — вырвалось у Генки.
— С Дианой Донской! Слышали про такую? — Лялька гордо вскинула голову. — Она никого не хотела принимать. Сначала опять Ларкой пришлось прикинуться. Потом я все как на духу ей рассказала. И про тебя, Гена. — Она произнесла его имя совершенно другим, незнакомым даже себе самой тоном, в котором слышались уважительные нотки. — И про эту сволочь «Олега», и про Пилюгина. И про Марианну.
— Зачем? — в один голос воскликнули Генка с Ватсоном.
— Вы себе не представляете, какая это женщина! Ей понравилось, как я им всем троим «стрелку» в следственном изоляторе устроила. Ведь под Диану уже тоже копать начали, собирались уголовное дело в связи с отравлениями детей заводить.
Она похвалила меня, сказала, что любит отважных. Помочь обещала. У нее знакомый в ФСБ есть. Он дело к себе переведет.
Журналист с сыщиком переглянулись.
— Неудивительно, такая шикарная женщина! Для нее все что угодно сделать можно! — Лялька, вспомнив Диану, отвлеклась от волнующей ее темы. — Лариска рассказывала, что ей пластическую операцию делали. — Лялька, состроив загадочное лицо, изрекла: — Я тоже, как только Гена поправится, себе сделаю.
Генка аж подскочил на кровати, но от боли вновь поморщился.
— Зачем?
— Как зачем? Нос такой же, как у Дианы, хочу. А потом в черный цвет волосы выкрашу.
Ватсон скорчил гримасу.
— Нет, Гена, мы погорячились, на Мату Хари она не тянет.
— Это почему?
— У той в голове было побольше. — И Ватсон покрутил пальцем около виска. — Можно наконец узнать, чем твой визит к Диане закончился?
— В общем, когда я ей о Виталии рассказала, она попросила меня больше ничего не предпринимать, — продолжила важно девушка.
— Ну-да, ну-да, — многозначительно заметил Гена. — Решила, что ты и в Лондон полететь можешь.
— Запросто, — поддержала его мысль Лялька. — В Скотланд-Ярде порядок наведу.
— Ты можешь!
— Конечно! Я же ученица доктора Ватсона!
Все трое дружно рассмеялись, а Генка вновь схватился за грудь.
— Виталия отец, возможно, под залог заберет, — сообщила Лялька, — там новые обстоятельства возникли, свидетели объявились, и у Виталия двое поручителей из английских граждан нашлись — хозяйка квартиры и ее дочь-инвалид.
Лялька перевела дух:
— Ну вот — все вам рассказала!
— А никто отцу Виталия каких-нибудь других способов вытащить из переделки сына не предлагал? — Ватсон задумчиво посмотрел на Ляльку.
— Таких сведений пока не имеется, — по-деловому отозвалась та. — Отец Виталия только завтра прилететь должен.
— Нужно признаться, — заметил Генка, — что Мата Хари нас все-таки обскакала.
— Да, с информацией у нее даже получше, чем в твоем всезнающем компьютере.
— Может, тебе вместо журналистики на юридический податься? Ты уже и в международном праве кое-что смыслить стала, — с иронией подхватил Ватсон.
Окрыленная похвалой, Лялька выпалила:
— Ладно, еще кое-чего расскажу: до салона Марианны я тоже добралась.
— Как?
— Так. Девушка Люся, про которую ты рассказывал, — Лялька посмотрела на округленные глаза Генки, — как только узнала, что тебя убить собирались, согласилась на меня работать.
— Нет слов…
— А кто, думаете, для «Олега», чтобы его повязали, мне настоящие наркотики дал? Люся у Марианны свистнула.
— Но ведь это же опасно, заметят и уберут мгновенно…
— Как бы не так, она у нас главный свидетель обвинения. А свидетелей прятать нужно.
Вытаращив глаза, приятели молча посмотрели на Ляльку.
— Ну да, что вы уставились? Это во всех фильмах показывают. Она много что там видела, кое-что подслушала. Поэтому я ее запрятала.
— Куда? Куда ты ее могла спрятать? — не ожидая от Ляльки такой прыти, буквально простонал Ватсон.
Лялька бдительно огляделась по сторонам и, нагнувшись к уху Генки, прошептала:
— Она теперь у тебя в квартире живет. Джуну выгуливает.
Расслышав, Ватсон чуть не свалился со стула. А журналист, посмотрев на Ляльку, вдруг серьезно протянул:
— А что ты думаешь, Алексей, может быть, она и права.
— Конечно, — обрадовалась Лялька, — снаряд в одну воронку два раза не падает.
18
Ванда оказалась талантливой ученицей. Тайным агентом она будто бы родилась. Мягкая и податливая девушка легко входила в доверие к мужчинам. В качестве постоянной любовницы была незаменима: ни на чем не настаивала, не вымогала денег, не требовала скрепления отношений узами брака.
Обольстительные формы, мраморное тело, вечно зовущие глаза заманивали в ее сети желающих развлечься без всяких обязательств мужчин.
С точки зрения европейского менталитета, а тем более американского, Ванда была девушкой с Востока.
Отношения у многих западных фирм с бывшими странами социалистического лагеря развивались семимильными шагами. Неосвоенный рынок сбыта заманивал большими деньгами. Но проблем на незнакомой земле было хоть отбавляй: нечестная конкуренция, подпольный рэкет и многое другое, по поводу чего иностранные фирмы не желали обращаться к официальным властям. Международное детективное агентство «Кролл Ассошиэйтед УК» предлагало свои услуги иностранным представительствам, открывающимся в чужих странах.
Ванду, приехавшую в Лондон навестить кузину и решившую навсегда остаться там, волею судеб вновь занесло на родину.
Ее родной город Варшава изменился за несколько лет. Полки в магазинах пестрели разнообразными товарами. Фермеры торговали мясом и овощами прямо на тротуарах людного центра. На главной улице города, Маршалковской, перед центральными универмагами лотошники предлагали мелкую галантерею, одежду, обувь.
Родители Ванды жили по-прежнему плохо. Отец пил, и теперь устроиться на работу у него вообще не было шансов. Мать работала уборщицей в красивой современной аптеке. По стечению обстоятельств Ванда была направлена с заданием, связанным с лекарственным бизнесом. Доступ в ночное время в аптеку помог ей раскрыть громкое дело с лекарственными препаратами. Группа врачей-шарлатанов, нанятых конкурентами, выписывала не соответствующий диагнозу препарат известной швейцарской фирмы. Больные попадали на операционные столы. Прекрасное лекарство получило славу смертоносного и было дискредитировано на рынке сбыта. Разобраться, что оно выписывалось не по назначению, не удавалось. В общей неразберихе, когда ломались старые медицинские структуры и возникали новые, во всем царил полный кавардак. Шла борьба за выживание.
