Этель Гордон - Сбывшиеся мечты
— Насколько я догадываюсь, я жива. И сожалею, что явилась причиной паники.
— Давайте я принесу вам завтрак. Или что-то вроде обеда. Может быть, суп. Это пойдет вам на пользу.
Она побежала вниз, а я снова легла в постель, раздумывая, как поступить. Мы должны уехать, и быстро, прежде чем будет совершено повторное покушение на мою жизнь.
Важно было решить, как заставить Марию уехать. Единственный способ — это рассказать ей о том, что произошло в горах, и про героин. Но могу ли я ставить свою жизнь в зависимость от ее реакции? И расскажет ли она обо всем Эгану? А могу ли я быть уверенной, что Эган не участвовал в попытке убрать меня?
Кто-то постучал в дверь. Я подумала, что это Мария, и сказала:
— Войдите!
Но это был Конор.
— Как вы себя чувствуете?
— Лучше, благодарю вас.
— Очень глупо располагаться на краю пропасти.
— А я и не располагалась на краю пропасти.
На его лице ничего не отразилось.
— А как же это тогда случилось?
— Меня сбросили вниз.
— Ну что вы, Керри!
— Я не настолько глупа, чтобы не понять, для чего мое лицо было закрыто кем-то, кто не хотел, чтобы я его видела, для чего меня тащили к краю пропасти, а потом сбросили вниз!
Он и на самом деле был подавлен.
А я с горечью снова заговорила о том, что пришло мне в голову этой ужасной ночью там, на дне пропасти.
— И я думаю, что мадемуазель Софи выкинули из окна таким же образом. Кто-то, кто думал, что она слишком много знает.
Он ничего не отрицал и продолжал стоять там, где стоял; только взгляд стал еще печальнее, а вокруг рта залегли глубокие складки.
— Я полагаю, что сейчас вы посоветуете мне держать эти теории при себе ради моей же пользы. Но о ком вы на самом деле беспокоитесь, Конор?
Он повернулся и вышел.
И почти тут же вошли Мария и Эган; он нес поднос с моим завтраком.
— Мария говорит, что вы в порядке, как новенькая. А как насчет рентгена? — спросил он, ставя поднос мне на колени. — Я считаю, что это неплохая идея.
— А я уверена, что я не…
И здесь я подумала, что это — хороший предлог вместе с Марией уехать из этого дома: мы могли бы поговорить с нею, а из Дьенна я смогу позвонить в Ниццу и заказать билеты на самолет, не боясь быть подслушанной убийцей.
— Да, пожалуй, я поеду. Мария, ты сможешь повести машину?
— Так я вас отвезу, разумеется, — предложил Эган.
— Я не хочу отвлекать вас от работы на «Ферме», здесь сейчас так много людей…
В коридоре было шумно от ранних приезжих. Их голоса слышны из моей комнаты.
— Я вполне могу…
— Мария тоже вполне может, — сказала я более твердо, чем это требовалось. Он как-то странно посмотрел на меня, а потом они с Марией обменялись взглядами, и он пожал плечами.
— Конечно, если вы предпочитаете… — пробормотал он и покинул нас.
Мария посмотрела на меня:
— Что все это значит?
— Я хочу поехать с тобой. Ты что, возражаешь?
— Нет, — медленно ответила она. — Только…
— Не будешь ли ты любезна позвонить доктору Фруассару и предупредить, что мы приедем?
Пока она ходила вниз к телефону, я быстро оделась и причесалась таким образом, чтобы скрыть пластырь на лбу.
Мария подвела машину к подъезду, и я поспешила сесть в нее. Я попросила ее ехать помедленнее. И только на последних пяти милях перед Дьенном, когда дорога стала прямой, я заговорила с ней о своих планах. Я не хотела болтать лишнего и надеялась, что она поймет меня, зная только об этом несчастном случае.
— Я хочу немедленно уехать домой, Мария. Хочу заказать билеты из Ниццы на завтра.
Ее лицо стало непроницаемым. Неожиданность? Сопротивление? Но она ничего не сказала.
— Я понимаю твои чувства к Эгану и знаю, что ты не хочешь оставлять его. Но уже август, а он планирует осенью побывать в Нью-Йорке, поэтому ваша разлука не будет долгой.
Она глубоко вздохнула.
— Мария, я тоже оставляю сердце здесь, на «Ферме». И я не просила бы тебя немедленно уехать, если бы не чувствовала, что не могу здесь больше оставаться.
— Это все из-за несчастного случая, Керри? — А потом поспешно добавила: — Я вовсе не считаю это пустяком. Это было просто ужасно для вас, и вас могли убить, но… но ведь вы и здесь можете поправиться, так же, как и дома.
— Но мадемуазель Софи тоже упала… — сказала я.
Я не собиралась ни на что намекать и тем более не хотела, чтобы она догадалась о моих подозрениях.
Она быстро повернулась ко мне лицом. Мне показалось, что она все поняла, но упрямо не хотела признаваться в этом.
— Она была очень слаба, у нее закружилась голова, и она соскользнула вниз… вы не должны больше думать об этом.
— Мне не нравятся такие дела, — ответила я, — даже если они похожи на несчастные случаи. А это вовсе не был несчастный случай.
Я не знаю, почему мне вдруг вспомнился тот вечер, когда я познакомилась с мисс Уолдрон: мужчина на тротуаре, украденный пакет; было похоже, что с тех пор насилие преследует нас даже здесь.
Она попыталась рассмеяться:
— Что-то не похоже на вас — так всего бояться.
— Мария, — сказала я как можно тверже. — Я заказываю два места на завтрашний самолет. И ожидаю, что ты поедешь со мной. Я бы не настаивала, если бы не была уверена, что это очень важно.
Она хотела что-то ответить, но вдруг передумала. Упрямое выражение сохранилось на ее лице, и я начала сомневаться, достаточно ли я имею влияния на нее, чтобы заставить ее сделать то, о чем я прошу. А что мне делать, если она не согласится? Рассказать ей всю историю, включая героин? А если она и после этого откажется? Но я ни в коем случае не могу оставить ее одну; в конце концов, я обращусь в полицию.
Доктор Фруассар просветил рентгеном всю мою ногу, от бедра до кончиков пальцев, и заставил нас ждать, пока он проявит снимки. Это дало мне возможность позвонить по телефону. Я быстро дозвонилась и смогла заказать два места на самолет в Париж, который улетал в девять вечера. Мы должны быть у стойки регистрации билетов в восемь.
— Они зарезервировали для нас два билета на завтрашний вечерний рейс, — сообщила я Марии.
Она упрямо вскинула подбородок; но я и раньше знала, что она не будет так уж послушна.
Рентген показал, что у меня нет никаких переломов, в чем я и так была уверена. Моя цель была достигнута. Когда мы ехали обратно, я сказала:
— Не будет ли лишним просить тебя держать все в секрете?
— Даже от Эгана? — скептически спросила она.
Я кивнула.
— Но почему?
— Если бы это не было бы так важно, Мария, я не просила бы тебя.
— Мне кажется, что это падение повлияло на ваш мозг или еще на что-то, — сказала она. — А может быть, это просто желание убежать от Конора, потому что он все еще любит Лауру?
