Беверли Бартон - Ночные игры
— Звучит заманчиво. Если ты действительно хочешь этого…
— Чего я действительно хочу, так это поймать Скалькера до того, как он убьет еще одну женщину. — Грифф сжал кулаки. — Я хочу, чтобы он сдох, прежде чем замучает еще кого-нибудь. Я хочу, чтобы его гнилая душонка сгорела в аду.
— Вместе с мерзкой душонкой Йорка. — Не спрашивая на сей раз разрешения, Иветта взяла правую руку Гриффа и нежно, мягко разжала кулак. Затем сделала то же самое с его левой рукой. — Йорк не имеет силы. Вся сила у тебя. Не позволяй ему завладеть даже самой маленькой ее частью.
— Почему он не умирает?
— Потому что ты возвращаешь его к жизни. И только ты сможешь уничтожить его навсегда.
Дамар Сандерс стоял в патио и смотрел на спокойную гладь озера. Он одобрил выбор Гриффина, когда тот купил эту землю для строительства дома. Место было не только уединенным, но и умиротворяющим. После стольких лет волнений, борьбы за выживание они нуждались в убежище.
Лучше было бы никогда не вспоминать о тех годах, но даже сильный человек не всегда может контролировать свои мысли. Единственная возможность победить мрак — решиться встретиться лицом к лицу с тем, чего ты больше всего боишься.
Гриффин тоже знает, что надо делать. И Иветта поможет ему. Некоторые битвы должны быть переиграны вновь и вновь, некоторых врагов нужно побеждать снова и снова. И с каждой победой соперник становится слабее. Возможно, когда-нибудь он станет настолько слабым, что не сможет больше вести войну.
Когда-то Дамар любил и был любим. Родителями. Женой. Он жил счастливой жизнью, никогда не терял достоинства, был храним Богом.
— Дамар, Дамар…
На мгновение ему показалось, что зовущий его женский голос принадлежит Элоре.
— Я здесь, — ответил он Барбаре Джин Хыоз, которая тепло улыбалась ему. Она была привлекательной женщиной, всего на несколько лет моложе его Элоры, с такими же развевающимися рыжими волосами и печальными темными глазами. Однако не только внешнее сходство между двумя женщинами заставляло Сандерса испытывать к Барбаре Джин огромную нежность, — Сыграем в шахматы? — предложил Сандерс.
— Конечно.
Барбара Джин подкатила кресло ближе к нему.
— Я не должна спрашивать, — сказала она, — но и ты, и Гриффин ужасно молчаливы весь день, даже после приезда доктора Мэнг. Все ли у вас в порядке?
Сандерс присел перед креслом-каталкой, взглянул Барбаре Джин в глаза и взял ее за руки.
— Ты не должна волноваться. Просто Гриффина беспокоит дело Скальпера, и настроение Гриффина передается мне.
— А когда вы с Гриффином обеспокоены, появляется Иветта Мэнг.
— Гриффин позвонил ей.
— Она красивая женщина, — задумчиво сказала Барбара Джин. — Я знаю, что ты… ты и Гриффин, вы оба, заботитесь о ней.
— Мы любим Иветту. Она наша сестра. Ты понимаешь?
— Понимаю, — кивнула Барбара Джин. — Но почему ты никогда не рассказываешь о ваших отношениях в прошлом…
— Это прошлое принадлежит не мне одному. Оно у нас общее с Гриффом и Иветтой. И пока я не получу их разрешение, я не могу рассказывать о нем ни тебе, ни кому-либо еще.
Барбара Джин сжала кулачки и улыбнулась, потом наклонилась и поцеловала Сандерса в щеку.
— Мне не нужно знать о тебе все. Достаточно того, что ты хороший человек. И, как и Гриффин, мой друг. Но мне не нравится видеть вас несчастными.
— Сыграв со мной в шахматы, моя дорогая Барбара Джин, ты сделаешь меня счастливым. — Сандерс обошел кресло и взялся за ручки. Это было правдой — когда он был с ней, он становился счастливее. И не важно, играли ли они в шахматы, готовили или просто сидели и слушали музыку.
Барбара Джин появилась у Гриффина чуть больше года назад, одинокая и испуганная монстром, который жестоко убил ее сестру. До знакомства с ней Дамар не думал, что когда-нибудь сможет заботиться о женщине так, как заботился об Элоре. Но проходил день за днем, неделя за неделей, месяц за месяцем, Барбара Джин сотрудничала с агентством Пауэлла и постепенно оттаивала. И незаметно для себя Сандерс влюбился в нее.
Она не знала о его истинных чувствах.
Сейчас ей было достаточно того, что они стали друзьями.
Дрю споткнулась об упавшее дерево. Она цеплялась за ветки, стараясь наверстать время, потерянное при падении. Но тонкие ветки не выдержали веса ее измученного тела, и она упала ничком.
«Нет, Господи, пожалуйста…
Вставай, черт побери, вставай. Беги. Он близко. Так близко».
Но ее уставшие, ослабевшие руки и йоги отказывались подчиняться. Земля была прохладной, постель из сухих листьев такой мягкой. Ей хотелось отдохнуть, свернуться и уснуть хотя бы на час.
Она так устала.
Жуткий рев мотоцикла дал ей понять, что он совсем близко, слишком близко для того, чтобы она могла спастись. Но если он поймает ее, то накажет. Нет, нет, она не сможет выдержать еще одну ночь в клетке или провести день без еды.
— Игра закончена. — Его тихий зловещий голос раздался совсем рядом с ней.
Дрю попыталась подняться на колени.
Когда она подняла голову, он стоял всего лишь в шаге с винтовкой, направленной прямо на нее.
Злоба отражалась на его лице. Дрю сделала усилие, чтобы подняться, но у нее не хватило сил. Снова упав на колени, она пристально посмотрела на него. Слезы застилали ей глаза.
— Почти конец, — произнес он. — Осталось несколько ходов в игре, затем финал.
— Пожалуйста, не надо. Не убивайте меня. У меня ребенок. Маленькая девочка, которой я нужна.
— О, бедная Дрю, какая жалость.
Еще прежде чем она поняла, что он намеревается сделать, он нажал на курок. Пуля попала ей в плечо. Вскрикнув от боли, Дрю схватилась за рану. Кровь сочилась сквозь ее пальцы.
— Еще несколько выстрелов, немного страдания — и наша игра закончится.
Игра! Вот чем это было для него. Ее жизнь ничего для него не значит. То, что у нее муж, ребенок… Ему все равно. Она не была женщиной для своего похитителя, не была даже человеческим существом. Она была только жертвой.
Он выстрелил ей в другое плечо. Дрю упала на землю. Боль была невыносимой.
Еще две пули одна за другой впились ей в тело.
Дрю уже ощущала агонию, когда он подошел к ней, схватил за волосы и заставил встать на колени. И выстрелил в нее последний раз.
Падж прислонил винтовку к ближайшему дереву и ногой перевернул тело Дрю, чтобы окончательно убедиться в том, что она мертва. Затем схватил ее за шелковые золотисто-каштановые волосы, испачканные кровью из раны на голове, еще кровоточащей. И улыбнулся.
Из кожаных ножен Падж выдернул нож. Клинок из углеродистой стали мерцал в солнечном свете, как расплавленное серебро. Он снял с Дрю скальп, смакуя каждую минуту, испытывая возбуждающий вкус победы. Он хотел бы переживать эти опьяняющие моменты снова и снова.
