Ирина Лобановская - Звезда эстрады
Им дали возможность выступить в знаменитой на всю Москву «Горбушке» — в Доме культуры имени Горбунова. Лева утверждал, что добился этого исключительно с помощью могучих связей. Кроме того, «Маятник» уже пару раз выступал на «Горбушке», только без солистки, поэтому музыкантов здесь уже немного знали.
Кириллу о своем дебюте Лёка не сообщила. Решила рассказать позже, если все пройдет удачно. Да и ему сейчас было ни до чего: Галя с Наташкой собиралась улететь со дня на день. Ее резвая мамаша уже была в Израиле, где активно переводила книги и готовилась к приезду дочери и внучки.
Побоялась она пригласить и Вику.
Лёка не запомнила ни сцены, ни зрительного зала, показавшегося ей просто черной страшной дырой, ямой без дна, куда так легко провалиться… И Лёка обязательно провалится.
Ударник Миша лихо подмигнул ей:
— Не дрейфь, Леокадия! Все будет тип-топ!
Какой там тип-топ… Лёка не могла, как ни старалась, унять противную дрожь. Стало жутко холодно, словно внезапно налетел очередной незапланированный циклон, по обыкновению провороненный метеорологами. Как это парни собираются выступать в одних футболках?!
Лёка смотрела на них с ужасом. Зачем она надела новое, специально купленное для концерта декольтированное платье? Сюда бы свитер… Хотя кто в нем поет?.. Неприлично… Не принято…
— Давай! Пошла! — махнул рукой Лева.
Неужели их уже объявили?! Лёка даже не слышала… Следовательно, она заодно и оглохла… А если вдруг еще вдобавок и онемела?!
На несгибающихся ногах (хорошо, что их не видно под длинным платьем) Лёка вышла на эстраду. И остановилась с краю.
— Дура! Двигай в центр! — зашипел Лева.
И кивнул музыкантам.
Лёка медленно двинулась вперед под знакомую мелодию, зажав в ледяных пальцах микрофон. И запела…
Сделала она все автоматически, уже ни о чем не думая. Думать она тоже не могла. Да и зачем ей сейчас думать? Ее дело — петь…
Иногда краешком глаза Лёка ловила подбадривающие одобрительные взгляды музыкантов. В зал старалась не смотреть.
И с трудом вспоминала все, что говорил ей Лева на репетициях, все его замечания и крики, все реплики в ее адрес других «маятничков»… Надо постараться выполнить их пожелания, сделать все так, как они говорили и учили, как требовали… Иначе они ее вышибут вон сразу же после концерта… Куда тогда она денется, куда пойдет?..
Вначале, начав репетировать с ансамблем, Лёка побаивалась, что музыканты начнут к ней приставать, осыпая непристойными предложениями. А попробуй откажи тому же Левке! В жизни не простит и не перенесет отказа! Но пока все обходилось. Очевидно, Лёка оказалась, на свое счастье, не во вкусе «маятничков»… И они давно пристрастились к хорошо развитым, видным формам — все напоказ… Берешь в руки — имаешь вещь…
Как закончилась песня, Лёка даже не заметила. Только уронила руки вдоль тела… И зал вдруг взорвался аплодисментами…
Лёка стояла в недоумении — истукан истуканом! — и в замешательстве изумленно слушала их. Ударник Михаил приветственно помахал ей руками, сложив их над головой. Лев снизошел до улыбки.
Лёка ни на что не реагировала и очнулась, лишь когда Лева вновь зашипел ей:
— Пой! Пой снова, дура…
И Лёка опять запела…
Ее не отпускали долго. Это единственное, что она хорошо запомнила…
Собиралась заехать Вика, но что-то опаздывала.
После скучных развлекалочек, натужных острот и бессмысленных песен великих мастеров российской эстрады, разгулявшихся по всем каналам ТВ, Лёка устало зевнула, посмотрела на часы и решила позвонить Кириллу.
Мобильник был отключен. Дома к телефону тоже никто не подошел. Молчала и мастерская. И Лёка задумалась, в удивлении вздернув тонкие бровки-колоски. Что-то случилось?..
Когда должна улететь Галя? Или резвый Кир уже приобщился к новому дамскому обществу?.. Так быстро?.. Не может быть… А почему, собственно, не может?.. Ведь Галина не случайно всегда ревновала его так яростно и отчаянно…
Женские мысли и догадки повторялись с неизбежной выразительностью.
Мобильник нахально твердил о недоступности абонента. Окончательно озверев, Лёка вновь набрала домашний номер Дольниковых.
На этот раз трубку сняла Галя и даже не удивилась, а, кажется, обрадовалась Лёкиному звонку и очень дружелюбно и охотно объяснила, что они улетают завтра на рассвете, а Кирилл до сих пор на работе. Пашет ради пользы дела и успехов российского искусства. Лёка изумилась:
— Как на работе?
— А вот так! — с наигранной веселостью отозвалась Галина. — Ему тяжело нас видеть. И провожать нас он едет только в силу необходимости.
Лёка помолчала.
— А я вас поздравляю с успехом! — вдруг заявила Галя. — Слышала о вас по радио. И оставляю на вас своего мужа! Пусть он останется с вами навсегда!
— Пусть! — помрачнев, отозвалась Лёка. — Ничего не имею против…
Галин беспорядочный муж… На редкость дикий и противоестественный расклад событий… Снова очнулись не дремлющие в тревоге бессонные подозрения.
— Спасибо!.. — пробормотала Лёка. — Я вам желаю всего самого доброго!
— Он в этом деле вроде ржавым никогда не был!.. — продолжала постепенно заводившаяся Галина. — Не успеешь оглянуться, опять сподобился… Гондон штопаный!.. Непотопляемый… Все ждала, когда он взрослым станет… Да никогда! Разве можно то, чего нельзя?!
Можно, подумала Лёка. Еще как можно…
— Извините… — пробормотала она. — Я слишком не вовремя…
Лёка положила трубку и побродила по комнате. Как ухайдакала Кирилла жизнь… Укатали сивку крутые горки…
Ее первый успех очень неудачно совпал с отъездом Галины и Наташки. И Кирилл потерял всякий контроль над собой.
Не в силах выловить его по телефону, Лёка рванулась к нему на работу. Прямо в театр, где не была никогда.
Но вход ей заслонил мощной юной грудью охранник, напуганный взрывами. Лёкины проблемы его не волновали. Его поставили часовым у дверей, и свое дело он знал туго, а исполнял тупо. Впрочем, выполнение должностных обязанностей на разум не сильно рассчитано и часто требует именно откровенной бездумности. Иначе ничего не получится.
Объяснения быстро зашли в темный душный тупик. Лёка стала там задыхаться, психанула от недостатка кислорода и обилия дурости, взвинтилась до резкости и перешла к другим интонациям.
— Представь себе, я не террористка-смертница! И за мою поимку тебе награды не дождаться, не надейся! — вспылила она, гневно выпятив нижнюю губу. — Если не веришь, можешь осмотреть мою сумку и обыскать меня! Пожалуйста, я готова все с себя снять, даже бельишко, мне для тебя ничего не жалко!
