Кэролин Зейн - Техасский маскарад
— Пожалуй, мы сделаем это сейчас, — Монтана протянул руки и помог Сидни перелезть через подоконник.
— О, нет, подождите минутку, я босиком, — пожаловался Текс, пятясь назад.
— Тогда мы равны. А теперь беги, братец, потому что, если мы тебя поймаем, тебе не поздоровится.
— От вас, ребята, меня уже тошнит.
— Не помню, чтобы я спрашивал твое мнение, сказал Монтана Тексу, когда на следующий день рано утром они выехали в десятую секцию. Кожаное седло скрипнуло, когда Монтана повернулся, чтобы подвести лошадь Сидни поближе к себе. Ничего не имевшая против Герань подошла к Пуле, мирно цокая копытами по пыльной дороге. Сомкнутые руки мужчины и женщины покачивались в унисон лошадиному ходу. — Ты приглашала его?
— Нет, сэр, хотя… — она изогнула бровь, явно поддразнивая его, — личный телохранитель — это не так уж плохо. — Они открыто флиртовали друг с другом все время, как только здания ранчо скрылись из виду, и Сидни чувствовала себя счастливой, как щенок.
Их взгляды на минуту встретились, и это был молчаливый обмен обещаниями. Позже. Они выкроят несколько минут, чтобы побыть вдвоем.
Хотя до полудня было еще далеко, солнце пекло немилосердно. Вокруг всадников кружились столбы пыли, взбиваемой лошадиными копытами. Насколько хватало глаз, на бескрайнем лазурном техасском небе не видно было ни облачка. Три пастушьи собаки, Руру, Вуф и Бэдлак, несчастное создание, потерявшее ухо в схватке с быком, семенили рядом с лошадьми, высунув языки.
Десятая секция находилась возле западной границы ранчо Большого Дедди, и дорога заняла больше времени из-за невыносимой жары. Десятая секция была лучшим местом выпаса скота, особенно сейчас, в преддверии засухи, поскольку пастбище здесь было еще богато свежей травой. Кроме резервуаров с питьевой водой, в небольшой рощице протекал ручей, который приносил пусть и небольшое, но облегчение во время жары. Тем не менее, когда они после утомительного переезда добрались до места, подтвердились худшие опасения Монтаны. За пару дней ручей высох настолько, что превратился в некое подобие маленькой струи.
Трое всадников спешились и начали осматривать трещины в земле по берегам ручья: с одной стороны берег представлял собой отлогий склон, с другой крутой обрыв. Растущие здесь кусты засохли и ломались, листья на них пожухли от отсутствия влаги.
Монтана снял шляпу и покачал головой.
— Совсем недавно ручей был раз в десять шире.
В тени было немного попрохладней, поэтому они устроили себе кратковременный отдых, сделав по несколько глотков из фляги. Потом занялись перегоном скота. Большинство животных пряталось от жары здесь, в рощице. Некоторые лежали, другие неподвижно стояли. Появление людей практически не вызвало у них никакой реакции: коровы только лениво следили за ними глазами. Некоторые подошли поближе, некоторые, наоборот, отодвинулись. Все животные выглядели так, словно уже превратились в барбекю.
Они потратили почти целый час на то, чтобы с помощью собак загнать огромное стадо в глубокую тенистую лощину, где бы Монтана мог их пересчитать, прежде чем перегнать в стойла. Это была тяжелая работа, но в целом они неплохо справились с ней. К полудню, как предположил Монтана, они сумели разобраться примерно с сотней голов. Оставалось отыскать еще столько же и перегнать всех на ранчо. На это требовалось немало времени.
Наскоро перекусив в тени на каменистом берегу ручья, все трое, помочив в воде свои платки и шляпы, снова вернулись к работе.
Монтана свистом подозвал к себе Вуфа, и Сидни на минуту остановилась, наблюдая за тем, как эти двое ловко сгоняли отбившихся от стада животных от ограждения в центр пастбища.
— Гони их, Вуф, правее, еще правее. Теперь влево.
Хороший пес! Гони их в лощину, давай, Вуф, давай, мальчик! — Он подал лошади какой-то сигнал, и она тут же повернулась. Пробираясь сквозь стену пыли, Монтана догнал ошалевшего от жары бычка и направил его в нужную сторону.
Сидни вздохнула. Небо над головой было таким необъятным, трава такой золотистой, а Монтана…
Монтана, как ковбои былых времен, был воплощением романтического героя.
Текс подскакал к брату и, наклонившись в седле, слушал его указания. Они погрузились в обсуждение предстоящих действий и медленно двинулись вдоль заграждения.
Наконец, как будто ощутив на себе взгляд Сидни, Монтана поднял голову, и их глаза встретились. В этот момент воздух пронзила невидимая электрическая искра, которая в последнее время все чаще пробегала между ними.
Никогда еще Сидни так не радовалась тому, что родилась женщиной.
Текс первым отъехал от лощины. Он посвистел Бэдлаку и закричал:
— Я проверю, не удрало ли какое-нибудь животное к южному забору.
— Что, ты оставишь меня одного с этой женщиной? А как же моя безопасность? — Сарказм в голосе Монтаны звучал очень смешно.
— Надеюсь, ты сможешь выдерживать ее осаду без меня в течение следующего часа.
Сидни повела бровями.
— Я буду с ним крайне вежлива.
Текс усмехнулся.
— До скорого.
Монтана слегка откинулся назад в седле и переехал на северный берег ручья.
— Я начну с этого конца, а ты поезжай туда, и вместе будем возвращаться по той дороге.
Сидни посмотрела в указанном им направлении и кивнула.
— Ясно, пошли, Руру.
Красивая собака, купавшаяся в это время в ручье, мигом навострила уши. Минуту поколебавшись, она решила, что выбора у нее нет, выскочила из воды и побежала к Сидни.
Натянув поводья, Сидни поехала на северо-восток.
Монтана и Вуф держали путь на северо-запад. Солнце стояло прямо над головой, и Сидни начало казаться, что так жарко ей не было никогда в жизни. Между лопатками стекали струйки пота, шляпа на голове раскалилась. Каждый раз, загнав в лощину отбившееся от стада животное, она позволяла лошади и собаке освежиться в том, что осталось от ручья, а потом снова отправляла их на поиски беглецов.
На довольно большом расстоянии к западу она могла различить Монтану, который пытался заставить двигаться лениво разлегшееся на земле животное. Он подозвал Вуфа, который тут же усердно принялся за дело, но даже собаки не могли противостоять безжалостной жаре.
Один мучительный час перетекал в другой.
Текс уехал к южному заграждению, полностью исчезнув из поля зрения обоих всадников. Монтана был немного поближе, но докричаться до него она не могла.
Сидни верхом на Герани пересекала зубчатую гряду холмов, которая, как ей показалось, состояла из куска цельной горной породы. Интересно, подумала девушка, какую температуру имеет сейчас поверхность почвы? Скорее всего, на земле можно сварить яйцо, а на камнях даже поджарить яичницу с беконом. Сидни готова была держать пари, что, если положить на землю насаженного на вертел цыпленка, тот будет изжарен за несколько минут. Остановившись на минуту, девушка вытерла лоб рукавом рубашки. Она чувствовала себя как тот несчастный цыпленок на вертеле. Кругом все шипело, как на раскаленной сковороде.
