Юлия Комольцева - Я балдею от его ямочек
– Молодец, Денис!
Мальчишка, только что попавший по мячу, завопил от радости.
И Лина готова была завопить вместе с ним. Потому что голос по ту сторону сетки принадлежал Мику!
Она рванула через кусты, обдирая ноги. Приникла к решетке.
Так и есть.
Он стоял рядом с корзиной, чуть расставив ноги. Накидывал мячи малышам. Таким серьезным и сосредоточенным Лина никогда его не видела!
Кепка скрывала глаза. Губы, растянутые в полуулыбке, что-то бормотали. Себя ли он подбадривал или малышей?
Пританцовывая, возле корзины образовалась девочка с косичками. Голосок прозвенел колокольчиком:
– Михаил Иванович, а можно мне еще слева попробовать?
Лина чуть не свалилась в кусты! Михаил Иванович, надо же! Вот тебе и Мик! Вот тебе и Нахаленок!
Чехарда в голове сложилась в догадку. Наверное, в санаторий его пристроил Палыч. Отсюда и деньги, и занятость постоянная. И вот это – «Михаил Иванович! – явно прибавило стойкости, терпения, уверенности в себе.
Стройные рассуждения маршировали спокойно и размеренно. А сердце билось в другом режиме – галопом.
Прикованная взглядом к смуглому лицу, Лина прошептала в отчаянии, пытаясь объяснить необъяснимое:
– Я просто балдею от его ямочки!
Насмешка над собой не отрезвила. Хотелось повторить это еще и еще – вслух, глядя ему в глаза. Хотелось коснуться этой ямочки. Хотелось вернуться в тот вечер, когда под фонарем у подъезда он ждал ее. Все переиграть! Все-все!
Какая же ты дура, простонал кто-то внутри нее.
Совесть?
Душа?
Влюбленное сердце?
Но она же влюблена в Егора!
Вот потому и дура!
Закусив губу, Лина приказала себе отступить. Но продолжала стоять неподвижно. И дождалась – он заметил ее. Улыбка стала шире, но лишь на мгновение, а потом губы его упрямо сжались. И вслед за ними сжалось Линино сердце, будто стиснутое крепкой безжалостной ладонью.
И вот тогда она отступила, и готова была убежать, захлебываясь рыданиями.
Но он крикнул, как ни в чем не бывало:
– Привет! Заходи!
А малышам сказал:
– Собирайте мячи.
Лина вышла из зарослей и направилась к входу на корты. Она шагала, стараясь не побежать, не помчаться, не зарыдать от напряжения. Он вышел навстречу, и они одновременно застыли у открытых ворот.
– Ага, Михаил Иванович, значит! – Раздался насмешливый голос Егора.
Лина вздрогнула: как она могла забыть про него?!
– А я смотрю, ты, не ты, прям не похож, такой весь из себя деловой…
Он продолжал говорить – один. Двое молчали.
И, наверное, сообразив что-то, Егор тоже замолк, уперся взглядом в Мика. Потом – в Лину.
Она силилась улыбнуться и сказать что-то, но не получалось. Немая сцена явно затянулась.
– Не понял, – пробормотал Егор.
– Все ты понял, – отрезал Мик.
И взял Лину за руку.
* * *Когда кого-то сильно ждешь, то стук собственного сердца принимаешь за звук шагов. И вскидываешься, озираясь. И перехватывает дыхание от похожей фигуры в толпе.
Шуршат по мостовой листья, испуганные осенним ветром. Закатное солнце похоже на мяч, улетевший в аут. Где-то совсем рядом бормочут встревоженные прибоем камни…
… а ты ждешь… главное, – дождись, ее! … свою любовь…
