Энн Стюарт - Лабиринты лжи
Время тянулось безумно медленно. Он сумел убить сорок пять минут, упаковывая рюкзак для завтрашнего похода. Еще полчаса ушло на приготовление ужина, к которому он не притронулся, и пятнадцать минут на пиво. Наконец, пять минут он принимал душ. Он даже побрился, потому что это тоже помогало скоротать время. Когда он вышел из ванной, часы показывали без малого одиннадцать, а ее все не было. «Где она шляется? — мысленно кипятился он. — Она ни черта не знает, кто этот Стивен Эймс. Надо быть полной дурой, чтобы запасть на такого бич-боя».
Он бегал из угла в угол гостиной, затем выскочил на крыльцо — в свежей белой рубашке, расстегнутой на груди, и выцветших джинсах, сидевших низко на бедрах, — и встал у перил. Он смотрел на чернильно-черный океан и слушал плотную тишину тропиков, сгущавшуюся вокруг. «А что, если она не вернется? — вдруг подумал он. — Что, если она решит провести ночь с этим жеребцом?» Одна эта мысль приводила его в бешенство. Он до дрожи сжал кулаки. Пусть только попробует…
Но что он мог поделать? Он не имел ни права голоса, ни прав на Рейчел Чандлер. Если она полюбит Стивена Эймса, всем будет только лучше.
Однако по всему было видно, что Стивен Эймс тут не при делах. Бен отлично знал женщин и понимал, что Рейчел готова по уши влюбиться в него, если еще не влюбилась. Пусть она злилась на него, обижалась, даже побаивалась — она хотела его каждой клеточкой своего существа. И он хотел ее не меньше.
Издалека долетел шум двигателя. Это был не низкий грудной рокот «ягуара», на котором ездил Эймс, и не размеренное урчание «линкольна» Харриса. И лишь когда свет фар ударил ему в глаза, он узнал скромное обаяние таксомотора.
Слепящий свет не позволял ему разглядеть, что происходит. Он стоял неподвижно и прислушивался: открылась и закрылась дверь, приглушенно забубнили голоса, и затем такси попятилось задом и уехало, оставив их в темноте. Он едва различал ее призрачный силуэт. Что-то в ее фигуре, в осанке сразу насторожило его.
— Рейчел? — тихо позвал он.
— Я… — она кашлянула, прочищая горло, — я прогуляюсь.
— А где Эймс? — спросил он как бы невзначай — нарочно, чтобы не вспугнуть. Он расслышал боль и страх в ее голосе — одно неверное слово, и она бросится наутек, точно дикая лань. Вытащить ее из густого кустарника в безлунную ночь будет трудно.
— Он… э-э-э… мы решили, что… он не поедет. Я взяла такси. — Она говорила высоким от напряжения голосом. Он медленно, осторожно спустился по ступеням и не торопясь подошел к неподвижной темной фигуре.
— Что случилось, Рейчел? — с бесконечным терпением и лаской спросил он.
Она была на расстоянии вытянутой руки. Теперь, если она даст стрекача, он успеет схватить ее.
Она стояла неподвижно и молча. А затем плотину прорвало. Она шагнула в свет, падавший из окон дома, и он увидел порванное платье, распухшие губы, слезы, текущие по лицу.
— О, Бен, — запинаясь пробормотала она и посмотрела на него огромными, несчастными, полными боли глазами. — Джек… или Эммет… Не знаю даже, как тебя назвать.
Он больше не боялся, что она убежит. Он обнял ее одним быстрым, уверенным движением и прижал к себе.
— Ну-ну, Рейчел, успокойся. Все хорошо. — Сначала ее тело было жестким и враждебным, чуждым его объятий, и вдруг, с одним судорожным вздохом, вся жесткость ушла, и она стала мягкой и податливой в его руках.
— Я тебе говорила, — пробормотала она, уткнувшись в его теплое надежное плечо, — говорила.
— О чем, детка? — Он осторожно убирал спутанные волосы с заплаканного лица.
— Что хорошие парни вовсе не так хороши, как кажется. Они улыбаются, очаровывают, а потом ранят. Мне гораздо больше нравятся мерзавцы вроде тебя.
— Я рад это слышать. Значит, при всех моих грехах я не настолько плох, как Стивен Эймс? Что он с тобой сделал, Рейчел? И куда он делся?
Он вздрогнула и покачала головой.
— Я сказала, что уже поздно и мне пора домой. Он не хотел меня отпускать. Очень невежливый.
Его губы едва заметно изогнулись в улыбке.
— И что ты с ним сделала, злая девчонка?
— Врезала ему ногой. Я испугалась. Он… не привык к отказам. — Она невесело усмехнулась. — Он сказал, что я сама виновата. Наверное, он прав. Не надо было мне покупать это платье, не надо было наряжаться, если я не была готова к последствиям. Когда он стал ко мне приставать, я просто… струсила.
— Это целиком его вина, Рейчел. Мало ли, что он тебе наплел. Нравится ему или нет, но порядочный мужчина знает, как воспринимать отказ. — Он слегка ослабил силу своих объятий, но с большой неохотой.
— Боюсь, что он не из таких, — пробурчала она. — Он сказал, что он любит, когда женщина сопротивляется.
Бен выпустил ее, взял за руку и повел на крыльцо.
— Он не понимал, с кем связался.
— И верно, — скрипуче хохотнула Рейчел. — Вряд ли он скоро захочет повторить.
— Скорее всего, нет. Где ты его оставила? — спросил он нарочито небрежным тоном.
— В «Гавайском венке». Я вырвалась и убежала… Не знаю, там ли он до сих пор или нет.
— Я тебе потом расскажу. Иди в дом, налей себе чего-нибудь выпить и жди меня. Я скоро вернусь.
— Нет! — Она испуганно схватила его за руку. — Не делай глупостей! Я вовремя успела убежать. Он просто дебил, у которого бурлят гормоны. Наверное, он не так меня понял. Но со мной все в порядке.
Бен улыбнулся — невозмутимой и ласковой улыбкой, от которой она еще больше встревожилась. Одной рукой он слегка коснулся ее распухших губ.
— Иди, Рейчел. Я заеду в гостиницу и пришлю тебе сюда дядю Харриса.
— Нет! — воскликнула она, а он потащил ее по ступенькам на крыльцо, затем в гостиную. — Ты мне не брат — тебе необязательно защищать мою честь.
Он не отвечал. Не успела она и глазом моргнуть, как уже сидела на продавленном диване, обернутая в теплое одеяло, держа в руке бокал очень темного и крепкого рома со льдом.
— Пей до дна, — велел он, подтыкая одеяло вокруг ее длинных ног и с глухим неудовольствием отметив про себя, что она где-то посеяла босоножки, пока спасалась от своего кавалера. Его глубоко обеспокоила ее реакция — злость, страх и вина переполнили его, когда он осознал, насколько она ранима. — Сиди дома. Не хочешь, чтобы приезжал Харрис, ну и не надо. Но только обещай, что будешь здесь.
— Я не хочу, чтобы ты уходил, — тихим, слабым голосом попросила Рейчел. — Пожалуйста, останься со мной.
Он заколебался. Никогда еще она не выглядела столь желанной. Но сейчас ей это было надо меньше всего. Он сомневался, что сможет сдержаться, если останется. С другой стороны, превращение Стивена Эймса в отбивную должно было помочь облегчить тяжелый груз отчаяния, который он последнее время постоянно таскал в себе.
