Арина Холина - Когда Бог был женщиной
Арсений был настоящей сволочью. Во-первых, с самого начала он вел себя так, словно ехал по Тверскому бульвару в своем прекрасном «Мейбахе», а она шла между машинами с табличкой «Деньги украли, ребенок болен, поможите, люди добры».
— Хотите попробовать наш фирменный коктейль? — спросила у него немного оробевшая Алиса. Это было в вечер их знакомства.
Может, это у нее со школы? Самые-самые мальчики были тогда недоступны, а теперь ей хотелось доказать себе, что для нее не осталось ничего недостижимого?
Он посмотрел на нее так, будто она ему предложила купить водяной пылесос за три тысячи долларов. Как на муху.
Конечно, можно ему отомстить — она же ведьма, но азарт уже горячил кровь, и ей хотелось, чтобы он сам — просто потому, что она прекрасна, понял: Алиса — подарок судьбы.
— Нет, — заявил он и отвернулся.
— А как вы попали в клуб? — довольно сухо, с какими-то ментовскими интонациями поинтересовалась Алиса.
В конце концов, она может его просто выгнать — и даже с позором!
Он медленно повернул к ней голову и осмотрел с ног до головы.
Черт!
Ну что у такого нахала в мозгах? Почему он так себя ведет? Кто он такой?
Ответ: он очень сексуальный парень. Ни мускулов, ни загара, ничего журнального. Просто неотразим. Высокий, сухощавый, похож на того парня, что играл в «Ноутбуке» — в лице чуть больше сладости, чем нужно, но это затмевают небрежная прическа, легкая щетина и шмотки в стиле «милитари». И татуировки — от кисти до плеча. Его плохой копией можно было бы считать Дельфина, если бы Дельфин не выглядел так, словно у него начинается приступ нарколепсии.
— Что? — спросил он.
— Ну, мне не знакомо ваше лицо, а я помню почти всех гостей, — пояснила Алиса.
Она сошла с ума! Она же сама видела давным-давно, как в метро толстая, прыщавая с жутким рыжеватым пергидролем девушка-мент остановила молодого человека сказочной красоты и минут двадцать (Алиса на лавочке ждала подругу) проверяла у него документы! Она что, решила ей уподобиться?
— Ты менеджер? — он сразу вот так красиво перешел на «ты».
— Я владелица клуба.
Это не произвело на него ни малейшего впечатления. Он ни слова ни сказал — просто кивнул.
Было очень неловко. Алиса пожала плечами, состроила рожицу, означающую: «У меня отличное настроение, дела идут замечательно, я всего лишь проявила любезность — у нас это принято, а если один из гостей обожрался кислоты и ему отшибло мозги — это его проблемы, главное — чтобы у него не было при себе запрещенных веществ». Она искренне надеялась, что все это можно прочитать у нее на лице — если этот тип вообще умеет читать.
Часа через два, когда она давала мини-интервью какой-то газете, кто-то вдруг обнял ее сзади. Анонимное объятие было очень приятным, а уже через секунду Алиса увидела его руки в татуировках и поплыла.
— Поедем? — прошептал он ей на ухо.
— Подожди меня где-нибудь рядом, — прошептала она.
— Это ваш молодой человек? — глаза у журналистки заблестели.
— Я вас умоляю! — Алиса закатила глаза. — Я даже не знаю, как его зовут.
Пускай напишет о распущенных нравах клуба «Лунатик» — это пойдет ей на пользу. Секс — лучший товар.
И они отправились к нему. Он жил на Фрунзенской набережной, в двухкомнатной квартире с черными стенами, белыми кожаными диванами, а в спальне у него был стеклянный шкаф, кровать с черными простынями и универсальный тренажер. И не было штор. Алисе в голову пришла сумасшедшая идея, что через окно их снимают на видео, но напротив были только река и парк.
От того, что Алиса его немного ненавидела и побаивалась — вдруг он ее чем обидит? — секс получился просто замечательный. Но она все равно дура!
Однажды один парень ее приятельницы заявил, что, мол, девушки все выпендриваются, строят из себя невесть что (это было не про приятельницу — та никогда ничего из себя не строила), а стоит затащить их в постель, и они становятся такими нежными, ласковыми и благодарными…
Алиса тогда еще подумала, что парень-то он неплохой, но комплексы налицо. И вот с ней происходит все то же самое! Только наоборот. То есть она тоже ждет, когда они окажутся в постели, потому что это единственное место, где Арсений не изображает из себя обаятельного злодея.
Он был внимательным, смотрел на нее, а не сквозь нее, он о ней заботился, и Алиса чувствовала, что от счастья ее мозги превращаются в розовые пузыри.
Но сразу после секса он включил на всю катушку «Рамштайн» и ушел в душ, оставив ее наедине с дерущими глотки немцами.
Может, он тупой?
Не похоже… Он за большие деньги делал интернет-сайты (и программирование, и дизайн), выступал как диджей — и был очень популярен, а у его семьи есть в Москве и Нью-Йорке несколько ювелирных магазинов — престижных и дорогих. Все это Алиса выяснила еще в клубе — у своих «информаторов», то есть местных сплетниц.
Значит, он не тупой, а просто кретин.
Они еще пару раз занялись сексом — Алисе хотелось рыдать от собственной податливости, но она так его хотела!
А потом он ее выгнал.
Не успел он из нее выйти, как закурил сигарету и сказал:
— Я привык спать один.
— Это значит: «Иди домой»? — уточнила Алиса.
Он пожал плечами.
Вот как!
Алиса была в такой ярости, что не удержалась — прикоснулась к его роскошному пауэрбуку «Макинтош» и поломала жесткий диск. Его можно починить, но на это уйдет немало времени — она просто перемешала информацию так, что сам черт ногу сломит. Здорово у нее это получалось с техникой — она уже тренировалась на своем рабочем компьютере в «Глянце» — уничтожала личные файлы. В ноутбуке была только музыка, но это значит, что он не сможет играть на всех тех модных вечеринках, куда его приглашают, в том числе и на Маврикии, и на Ибице, и в Нью-Йорке.
Ведь мы же радуемся, если у бывших бойфрендов, которые променяли нас на мисс Плодородие — блондинку с грудью, как у Лолы Феррари, случаются мелкие неприятности? С работы уволили, машину угнали — это детали, но они возвращают нас к мысли о том, что Добро побеждает Зло.
И ведь так приятно знать — если он расстанется с тобой (да еще грубым, нечеловеческим способом), жизнь ему медом не покажется!
Конечно, Алиса понимала, на что шла, и Сеня с самого начала выступил как злодей, но, возможно, она выполнила важную миссию — указала этому чудаку на то, что его поведение оскорбительно. Ведь если бы ей было двадцать и ее мысли были чисты, и ее сердце, не огрубевшее от разочарований, стремилось к любви с большой буквы, этот засранец заставил бы ее страдать. Она бы на стену лезла.
Теперь, может, у него, как у собачки Павлова, выработается условный рефлекс: плохо обошелся с девушкой — не идут дела. Так, смотришь, из него что-нибудь и получится.
