Маргарита Южина - Нервных просят утопиться
– Продолжайте, – кивнула Гутя. – Кстати, где вы познакомились с Романом? И про какую работу только что проболтались?
– Так я и говорю – познакомились мы с ним еще в школе – вместе в старших классах играли в одном драмкружке. Господи, если бы вы знали, какой талантище этот Роман! Какой артист в нем закопан! – закатил глаза под лоб Терентий.
Гутя тюкнула тапком по табурету, чтобы гость не слишком отвлекался. Тот дернулся, потом вытаращил глаза на Гутиэру и с пылом воскликнул:
– Да! И даже не пинайтесь, не вру я! Из-за него все столичные театры друг с другом бы перегрызлись!.. Но не грызутся. И в самом деле – на кой черт им еще и наш Рома, если у них своих талантов девать некуда. А он талант. И я талант! Если бы вы видели, как мы ставили «Золушку»! Он играл сразу всех – и мачеху, и ее дочь, и принца. А я… А я только тыкву… Но с какой экспрессией!
– А Золушку кто? – была заинтригована Аллочка.
– Достаточно про тыкву и Золушку, про Романа давайте, – снова не утерпела Гутя.
– Так я ж про Романа! Потом мы подружились. Но разъехались, долго не встречались, хоть и жили в одном городе, мне все некогда было – то с женами разводился, то меня с работы увольняли, такой, знаете, плотный жизненный график… А год назад встретились, представляете?! – Терентий радостно принялся трясти головой и ждал, когда же дамы порадуются вместе с ним.
Однако дамы смотрели на него с хмурым ожиданием.
– Кхм… – сползла улыбка с губ рассказчика. – Так я и говорю – встретились… Что это была за встреча! Мы купили портвейна, колбасы… Вот не помню, помидоры брали или нет… Зато помню точно – селедки было две штуки. А вот помидоры…
– Да неважно! Дальше-то что? – шипела Гутя.
– А что дальше? Сели, выпили, и Ромка спрашивает – как, мол, жизнь, то да се. А я возьми и ляпни, что меня третья жена выгнала из квартиры. О-о! Вы бы видели, как Роман почернел! Кулаком по столу так – бздынь!! У меня даже стакан раскрошился. «Что это, – орет, – ты как тряпка?! Где справедливость?! У нас никто не может за себя постоять! Если нужна помощь – не молчи, обращайся! Мы же ее в два счета на тот свет отправим! Чтобы другим неповадно было!! Для этого у нас существуют «Мстители»!» Я его тогда еле отговорил. В общем-то, квартира той самой жены была не моя. А я чего-то погуливать стал, с посторонней знакомой уже встречался, вот жена и нервничала – выставила меня к чертям собачьим из своих хором, и дело в шляпе. Я обсказал Ромке ситуацию, тогда только он успокоился. Унялся и потом заявил: «Ты, мол, Тереха, классный мужик, по чести жить сможешь. Я тебя к себе забираю». И рассказал, что собрал он немножко людей, глубоко обиженных согражданами, вместе они наказали своих обидчиков и только-только хотели разбежаться, как у них появились клиенты. Земля, она ведь слухами полнится, едва кто-то узнал, что есть такая контора, которая устраняет нехороших граждан, как тут же появилась целая очередь. Очень многие, оказывается, жили столько лет обиженными, и не было у них защиты, а теперь можно обратиться, и ненужного товарища в момент уберут. Но главное, чтоб по справедливости! У конторы и название появилось «Мстители». Сначала, правда, люди так обращались, надеялись, что справедливость можно бесплатно восстановить, но Семен был как кремень, откликался только на просьбы состоятельных граждан, которые платили хорошо. Ну и рассказывает мне Семен, что теперь они вместе вершат правосудие по совести. Они уже четыре правосудия свершили, поэтому некоторые члены временно выбыли из организации, лет на несколько, по решению суда. Оставшимся же героям никак было нельзя светиться перед милицией, руки у них связаны, работников мало, а обиженные с каждым днем только прибывают. То соперница весь стыд потеряла – мужа с деньгами к себе утянула, то друзья поссорятся не на жизнь, а на смерть, всякие случаи. А одураченным же обидно! Однако сами они не хотят расправляться с обидчиками, а нанимают «Мстителей» и платят, между прочим, приличные суммы. И автоматически становятся клиентами. А настоящих сотрудников не хватает. А посему я, как порядочный мужчина, должен был немедленно таким сотрудником сделаться.
– И вы сделались? – спросила Гутя.
Терентий уже успел прийти в себя, подошел к окну, горделиво покачался с носка на пятку, а потом плюхнулся в кресло, далеко вытянув ноги.
– Еще как! Мы работаем не покладая рук! Я вон даже к мусоркам приспособился. А все потому, что дело у нас правое – обиженных защищать!
– Я тут слушаю, слушаю, только главного не пойму, – прервала откровения Аллочка. – Мы-то чем вас разобидели?! Чего к нам-то прилепились? Еще и в женихи влезли! Они, главное дело, обиделись! Светлану обнадежили и бросили, у меня психологическая рана, а обиженные – они!
Терентия перекосило, будто он лимон прожевал…
– Ой, ну при чем здесь вы? Вы нам абсолютно без надобности! Нам просто нужен Рожкин. Его, понимаете ли, заказали…
– Кто?! – выдохнула Гутя.
– Неважно! Не прерывайте! Так я говорю – заказали, а управиться с ним никак не получается. Вот вы посудите!
Терентий Олегович подскочил к телевизору, схватил программку и стал на ней рисовать какие-то каракули.
– Вот вы сами посудите! Его заказали, так? И конкретно уточнили – он должен сам на себя руки наложить! Ха! А он чего – идиот совсем? Мы его и так и эдак, а он никак не догадывается утопиться или там, к примеру, в петельку… Мы уже ему и так объясняли, и эдак…
Терентий раздосадованно подпер кулачком щечку и задумался над несознательностью Севастьяна.
Гутя толкнула гостя в бок и сурово спросила:
– Отвечайте, Терентий! Кто заказал Севастьяна Рожкина?!
– Не толкайтесь, – отмахнулся Терентий. – Откуда я знаю!
– Алисия! – гаркнула Гутиэра. – Тащи лису!
Несчастный встрепенулся:
– Ну и чего сразу лису? Чего лису?! Я же честно отвечаю – не знаю! У нас Роман получает заказы, мы только исполняем! А вот все деньги, договоры, это у Ромки.
– Так это вы по приказу Романа Севастьяна Рожкина в лесу избили? – наседала Гутя. – Он же мог погибнуть!
– Гутя, спроси его – а какие черти были? – загорелись глаза у Аллочки. – Малаиха говорила – черти!
Терентий капризничал. С одной стороны, рассказывать про организацию ему доставляло истинное наслаждение, но с другой – дамы уж как-то слишком крепко ухватили вожжи в свои руки. И даже вовсю прикрикивают. А он, между прочим, существо ранимое и цену себе знает. Поэтому сейчас он смачно затянулся сигареткой и принципиально задрал голову к люстре. Однако Аллочка потрусила к мусорному ведру, вероятно, доставать ободранную шкурку лисицы, и Терентий быстро заговорил, стряхивая пепел в Аллочкину хрустальную вазочку:
