Джейн Кренц - Ночь напролет

– Ну, помнишь, вокруг Памелы, еще когда она была подростком, мальчишки все время роились, как пчелы вокруг горшка с медом?

– Помню.

– Так вот, некоторые вещи, скажу я тебе, как были, так и есть, остаются без изменения. Рядом с ней всегда был какой-нибудь мужчина.

Айрин вспомнила бело-розовую спальню.

– Где они спали?

На лице Конни отразилось замешательство.

– В доме, конечно, где ж еще?

– То есть в какой из комнат?

– Памела занимала хозяйскую спальню – с террасой. Оттуда открывается красивый вид на озеро. А гости жили в свободных спальнях. Одна такая есть на втором этаже, а другая внизу.

– Она никого из своих гостей не селила в свою бывшую комнату? В ту, где она жила в детстве?

– О нет, – ответила Конни. – Эту комнату она никому не давала.

– Она никогда не говорила вам почему? – поинтересовалась Айрин.

– Нет. – Конни в нерешительности помедлила. – У нее какое-то странное отношение было к этой комнате, это факт. Памела всегда очень ясно давала понять, что спальня должна сохраняться в том виде, в каком была всегда. Мне там даже мебель не разрешалось передвигать. Наверное, у нее с ней какие-то сентиментальные воспоминания были связаны или еще что.

– Спасибо, Конни. – Айрин отступила назад. – Благодарю вас за терпение. Очень мило с вашей стороны было ответить на мои вопросы.

– Это все, чего вы от меня хотели? – спросила Конни, слегка оттаивая.

– Да.

– Стало быть, мы с вашей семьей квиты?

– Да, – ответила Айрин. – Ваш долг оплачен сполна.

– Если б только я со всеми могла так легко расплатиться! – пробормотала себе под нос Конни и начала было закрывать дверь, но в последний момент остановилась и выглянула в щелочку. Понизив голос, она произнесла: – Осторожно смотри, слышишь? Некоторым твои расспросы о Памеле не по вкусу придутся.

– Ничего более конкретного вы, верно, не скажете? – сказала Айрин.

– Ты мне всегда нравилась, Айрин, и мне очень жаль было слышать, что у тебя, как говорят, эта посттравматическая проблема. Я действительно очень благодарна твоему отцу за то, что он сделал для моего мальчика. Уэйн все эти годы имеет постоянную работу. Женился вот недавно, завел свою семью.

– Я за вас рада, Конни.

– А я, как уже говорила, благодарна твоему отцу. Но ты меня очень обяжешь, если в ближайшем будущем больше не придешь сюда.

Дверь удручающе решительно захлопнулась, знаменуя конец всем расспросам.

Айрин с Люком пошли к джипу. Ни одного слова не было произнесено до тех пор, пока они не оказались в машине.

Айрин вытащила из сумки записную книжку.

– Итак, что мы имеем? Памела велела запасти еды на неделю, при этом не заказав никаких крепких напитков. Тем не менее была зафиксирована передозировка, предположительно от мартини и таблеток.

Люк включил передачу и поехал по узкой дороге прочь от домика Конни Уотсон.

– Если судить по количеству припасов, то самоубийства она не замышляла, – согласился Люк. – Но это не исключает случайной передозировки.

– Согласна. – Айрин постучала кончиком ручки по блокноту. – Меня больше всего смущает наличие спиртного. Она, конечно, могла привезти его с собой. Это правда, но если она, по своему обыкновению, просила Конни закупать крепкие напитки с прочими продуктами, то ради чего ей, спрашивается, понадобилось менять давно установленный порядок?

– Хороший вопрос, – признал Люк. – А я думал о мужчине.

– О каком мужчине?

– Конни сказала, что около Памелы всегда был какой-то мужчина.

– Но не в этот раз, – медленно проговорила Айрин.

– Или просто Конни о нем ничего не известно.

Айрин задумалась.

– В былые времена Памела относилась к мужчинам как к необходимым аксессуарам. Она всегда имела под рукой одного-двух, чтобы было с кем пойти на вечеринку. Если Конни права и все в этом отношении осталось по-прежнему, то логично предположить, что где-то поблизости все-таки был мужчина, готовый примчаться к ней по первому зову.

– Хорошо бы его разыскать. Тогда, возможно, мы сумеем узнать у него, что было у Памелы на уме в последние дни ее жизни.

Айрин улыбнулась:

– Мне нравится ход ваших мыслей, Даннер.

– Ну спасибо вам. Я всегда хотел услышать восхищение в адрес моих умственных способностей. – Он взглянул на нее. – Что такого сделал ваш отец для сына Конни Уотсон?

Айрин наблюдала, как на залитом солнцем озере танцуют тени.

– Окончив школу, Уэйн Уотсон оказался не в ладах с законом. Закончилось все сроком. Когда он вышел на свободу, никто на озере не хотел брать его на работу. А папа уговорил одного подрядчика в Кирбивилле взять его к себе. Все, по-видимому, сложилось удачно.

Глава 19

Гараж Карпентера Люку понравился сразу же, когда он впервые пригнал сюда свой джип для обычной процедуры замены масла и смазки. Есть люди, которым доставляет удовольствие ходить по музеям и художественным галереям, Люка же приводило в восторг такое функциональное, эффективное и хорошо организованное предприятие, как гараж. Фил Карпентер был просто фанатом чистоты, порядка и точности.

Люк на миг остановился у входа, любуясь сияющим чистотой, ярко освещенным помещением. «Чистота! Бетонный пол можно облизывать языком», – подумал он. Каждый инструмент, каждый прибор, не задействованный в данный момент, лежал на своем месте. Нержавеющая сталь блестела, как серебро. Двое рабочих, копошившихся под установленным на эстакаде пикапом, были одеты в чистые костюмы с логотипом мастерской. По опыту Люк знал, что и мужская уборная тоже блестит чистотой. И мыла, и бумажных полотенец там всегда было в избытке.

Наконец Люк двинулся по направлению к конторе, располагавшейся в дальнем углу гаража.

Тощий, изможденный человек с ввалившимися глазами со шваброй в руках кивнул Люку, когда тот проходил мимо.

Люк кивнул в ответ.

– Как дела, Такер?

– Нормально, мистер Даннер.

По изнуренному лицу Такера Миллза, на котором застыло равнодушие, определить возраст было невозможно. Мужчине можно было дать сколько угодно лет – от тридцати до шестидесяти. В длинных жиденьких волосах проглядывала седина. Перебивавшийся случайными заработками да добычей, приобретенной во время очередной вылазки на городскую свалку, Миллз в неофициальной социальной иерархии Дансли находился либо на самой нижней ступеньке, либо около того. Однако для подсобных работ, которых в гостинице и в саду пропасть и от которых никуда не деться, Миллз оказывался незаменим.

Такер сосредоточенно драил шваброй пол под верстаком. Какую-нибудь фамильярность или там разговоры он не поощрял. В общении с ним действовало одно негласное правило: хотите нанять его – вежливо и коротко изложите свои требования и не трогайте до тех пор, пока не придет время расплачиваться за работу. Ни чеков, ни кредитных карт Такер не признавал. Насколько Люку было известно, Миллз не имел никаких формальных отношений с каким-либо из банков или с внутренней налоговой службой. Он оперировал исключительно наличными или брал натурой.