Сандра Браун - Техас! Сейдж
Харлан опустил голову, глаза его уставились на ее груди, и он хрипло добавил:
— …и такая красивая.
Любовник ласкал Сейдж груди, ее соски, а тело ее в это время бурно реагировало на его ласки.
— О, Сейдж! — простонал Харлан, опускаясь на нее снова. Одной рукой он обхватил девушку за талию и притянул нижнюю часть ее тела к себе. Затем он зарылся лицом в ее шею и сомкнул зубы, прикусывая плоть.
Сейдж чувствовала внутри спазмы. Ощущение было потрясающее, но девушка не была уверена в том, чего хочет от нее Харлан. Недавние ошибки вызывали в ней неуверенность. Восставшие в душе чувства были столь новы и порывисты. Сейдж не хотела погубить их чем-то глупым и потому старалась лежать неподвижно.
Однако тело противилось командам мозга. Губы тянулись и прижимались к Харлану. Девушка зажала тугие ягодицы парня бедрами и ласкала ладонями его спину.
Несколько секунд после оргазма Харлан не двигался. Постепенно он разжал пальцы, выпустил ее волосы, и их тела разъединились. Любовник скатился с Сейдж и сел на краю кровати, упираясь локтями в колени и поддерживая голову руками. Уставившись на пол, он бормотал слова проклятий в свой адрес.
Теперь, когда все было кончено, непоправимость происшедшего дошла до сознания Сейдж. Она быстро собрала одежду и проскользнула в маленькую ванную.
10
Она ничего не смогла поделать с царапинами от его небритых щек. Те, что получились на груди, не будут видны, а вот на лице… Сейдж ополоснула лицо холодной водой. Потом обтерлась влажной губкой, снова оделась и провела пальцами по волосам, стараясь вернуть им хоть какое-то подобие прически. В ярости она бросила сумочку в машине. Имея под рукой лишь очень ограниченные средства, большего девушка сделать не могла.
Несколько мгновений она сжимала дверную ручку, собирая все свое мужество, чтобы вернуться обратно в спальню. По обеим сторонам кровати было всего по двенадцать дюймов, так что она сразу же оказалась лицом к лицу с Харланом.
Вернее, животом к лицу: парень все еще сидел на краю постели. Однако он уже натянул джинсы. Сейдж подумала, что она, наверное, самая распутная женщина в мире за всю историю человечества, потому что при виде Харлана с его взлохмаченными волосами, голой грудью и босыми ногами у нее буквально слюнки потекли. Все внутри у нее затрепетало, и хотя Сейдж еще даже не начала укорять себя за то, что произошло, ей уже хотелось, чтобы это произошло снова.
— Сейдж, — начал Харлан, беспомощно поднимая руки, — я не знаю, что сказать.
— Прекрасно. Потому что я не хочу об этом говорить. Мне надо идти. До свидания.
Она проскользнула сквозь узкую дверь и быстро пошла по коридору. Харлан нагнал ее в кухоньке и заставил повернуться к себе лицом.
— Нам надо об этом поговорить.
Она упрямо отрицательно покачала головой.
— Почему ты не сказала мне, что ты… что никогда… Что я — первый?
— Это тебя не касалось.
— Быть может, и нет… До того, что произошло десять минут назад. Теперь это стало меня касаться.
— И перестало!
— Черта с два! Я сделал тебе больно? — Он протянул руку и прикоснулся к уголку ее расцарапанных щетиной губ. — Боже мой, Сейдж, я мог причинить тебе боль!
— Ну, не причинил же, так что перестань вести себя, словно ты виноват.
— Ты… — Харлан замолчал и с трудом сглотнул. — У тебя кровь?
Смущенная и раздосадованная, Сейдж потупилась.
— Это у тебя кровь. — На его груди все еще были видны четыре яркие красные полоски. — Я очень сожалею, что сделала это.
Харлан небрежно махнул рукой.
— Я должен знать, в порядке ли ты.
— Да! — воскликнула Сейдж срывающимся голосом. Чтобы не показать ему, как она потрясена и взволнована, девушка прибегла к гневу. — Я думала, ты будешь ликовать. Теперь-то уж я дала тебе повод позлорадствовать, правда?
Сейдж вырвала руку и вышла из трейлера. Ей очень хотелось бежать, но она не стала этого делать, желая сохранить хоть какой-то остаток собственного достоинства. С другой стороны, она и не медлила. Харлан стоял в дверях и смотрел, как она уезжает: выражение его небритого лица было серьезным. Стараясь не встретиться с ним взглядом, Сейдж дала задний ход и вывела машину на дорогу. Она проехала совсем немного, когда ей встретился Чейз, ехавший навстречу в одном из грузовиков компании.
— Сейдж! — окликнул он сестру через открытое окно. Вытянув руку, Чейз дал ей сигнал остановиться. — Что происходит? Почему ты так выскочила из конторы?
У Сейдж было два выхода. Она могла или разрыдаться и признаться старшему брату, что опасается, не влюбилась ли в неподходящего человека. Или могла сделать вид, что ничего не случилось.
Поскольку первый вариант был неприемлем для нее, Сейдж заставила себя улыбнуться.
— Я вышла из себя.
— Из-за Белчера?
— Косвенным образом. Видишь ли, я решила, что это Харлан рассказал тебе о нас с Трейвисом.
— Почему ты так подумала?
— Он слышал наш разговор с Трейвисом в тот вечер, когда приезжал за мной в Хьюстон. — Сейдж нервно облизала губы, ощутив на них вкус Харлана. Может, его вкус был видимым, как видны бывают на губах следы молока? — Я обвинила Харлана в этом. Он… он утверждает, что ничего не говорил.
— Да, мы узнали об этом не от Харлана. Сегодня утром позвонил доктор Белчер, чтобы сказать, как он рад, что мы можем продолжать совместную деловую деятельность несмотря на то, что недавно произошло между тобой и Трейвисом. Я понятия не имел, что это должно означать. Когда я попросил его, чтобы он дал объяснение, все и выплыло.
— Я уверена, что доктор нарисовал меня, как раненую жертву любовного треугольника.
— Нечто вроде того.
— Ну, так он ошибается.
Чейз мгновение колебался, вглядываясь в лицо сестры, словно пытался оценить правдивость ее утверждения.
— Тогда почему ты сама не рассказала нам обо всем, Сейдж? Зачем было притворяться эти последние недели?
— Потому что я не хотела втягивать все семейство в мои проблемы. Это омрачило бы появление Джимми. Праздник был бы испорчен. Какой в этом был смысл? Это только заставило бы всех чувствовать неловкость и напряженность.
— И все же ты должна была быть с нами откровенна, Сейдж, — мягко сказал Чейз. — Семья для того и существует. Если один из нас страдает, мы все принимаем это близко к сердцу. Ты же знаешь. — Он усмехнулся. — С момента звонка Белчера, Лаки только и делает, что грозится поехать в Хьюстон и превратить Трейвиса в лепешку.
Сейдж выразительно закатила глаза:
— Ну, не мило ли?
— Скажи только слово, и мы оба поедем.
В ее сердце волной поднялась любовь. Благодарно улыбаясь, она отрицательно покачала головой.
