Горничная для архитектора - Анна Ренн
Начать кричать? Слишком глупо. Я насмотрелась фильмов, где жертвы своими воплями лишь привлекают своих обидчиков, которые, раздражаясь шумом, могут решить прикончить их пораньше. К тому же мне нужно побольше времени, чтобы придумать какую-нибудь стратегию.
Вновь попыталась подергать конечностями, окончательно убеждаясь в том, что они находятся в крепком плену веревки. Одежда на мне вроде была та же, в которой я уходила за покупками, как минимум радует, что меня ни во что не переодевали и не раздевали, а значит, не трогали и не видели. Голова болела от усыпляющего вещества, в остальном же собственные ощущения поведали, что я цела. Смею понадеяться, что это может свидетельствовать о том, что я нужна им целой и невредимой. Как минимум, пока что.
Вдруг в голову неожиданно пришла полезная мысль: мне нужен мой крестик! И нет, не за тем, чтобы помолиться о помощи. После того, как бывший муж пытался убить меня, я настолько сильно начала параноить, что попросила подругу найти для меня какое-нибудь незаметное и компактное средство самообороны. Лина тогда очень озадаченно на меня посмотрела, но обещала что-нибудь придумать. А через несколько дней передала вместе с дядей Коликом этот самый крест. С виду обычный символ с образом Господа, но слишком уж большой для девушки. И не просто так: внутри было встроенное лезвие, нижняя часть креста снималась, обнажая его, а верхняя служила маленькой рукояткой. Насквозь им, конечно, не прорубить, но вот множество кровоточащих дырок я наделать смогу. Осталось только придумать, как добраться до него, руки ведь все еще связаны…
Пока я проводила активные мыслительные процессы, раздался какой-то шорох, после которого мне в глаза ударил луч света. Открылась какая-то дверь.
— А, наша красавица все-таки очнулась, — мужской голос заставил вздрогнуть, фигура сделала шаг ко мне навстречу, вызвав холодный пот по всему телу.
Глава 37
Медленно сглотнула, не отвечая и пытаясь не выдавать своего страха. Войдя внутрь, он что-то щелкнул, после чего в комнате моего заточения тоже загорелся свет. Быстро оглядевшись, отметила, что помещение было абсолютно пустым, даже единственное окно заколочено, никакой свет не пробивался, из чего сделала вывод, что на дворе ночь, либо заколотили уж слишком хорошо.
Все еще молчала, зорко следя за каждым движением незнакомца. Он подошел ко мне, оглядел с ног до головы, затем уселся на стул напротив меня, о существовании которого я и не подозревала, пребывая в полной темноте.
Коротко стриженный брюнет лет тридцати закинул ногу на ногу, достав из кармана пиджака сигареты и закурив одну из них прямо в помещении. Медленно выдохнув горький дым, он все же решил обратиться ко мне.
— Не понимаешь, наверное, что происходит? Боишься меня? — голос был спокойный, я бы даже сказала, приятный, однако пришлось напомнить себе, что этому мужчине ни в коем случае нельзя доверять, — прости, что так сумбурно. Родители учили меня обращаться с дамами куда более галантнее, однако босс приказал не церемониться, — глупая шутка, лишь время тянет. Это раздражало. Когда же он наконец перейдет к сути?
— Не переживай, красавица, нам всего лишь нужна информация. И если ты нам ее выдашь, то мы тебя не обидим и отпустим, — будто бы специально сделал свой голос слаще, произнося это, пытаясь действовать на меня мужским обаянием. Жаль, что это не сработает.
Ага, как же. Я им все расскажу и меня сразу же отпустят. Так же всегда делают злодеи: отпускают свидетелей своих преступлений. Я не верю в это. Да и о чем я могу им рассказать? Никакими важными знаниями, насколько помню, я не обладаю…
— О каком роде информации идет речь? — спросила напрямую.
— Деловой человек, такое мне нравится, — мужчина улыбнулся, передвинув свой стул немного ближе ко мне, — нам нужен код от сейфа твоего начальника, в котором, предположительно, хранится некий компромат на наших заказчиков. Просто скажи нам несколько цифр и его расположение, и мы тебя сразу отпустим, — решил побыть «хорошим» полицейским? Иначе я не знаю, как еще можно интерпретировать настолько приторный голос.
Что ж, одна из моих догадок все-таки подтвердилась: когда он сказал «компромат», я сразу подумала о родителях Кирсанова. Скорее всего за всем этим стоит отец Влада. Но почему похитили именно меня, обычную горничную? Скорее всего это тоже его приказ, решил так отомстить мне.
Заметив мою задумчивость, похититель решил продолжить.
— Сначала мы хотели узнать все нужную информацию от Вероники, жены Владислава Кирсанова, но заказчик запретил, заявив, что ты тоже обладаешь этими весьма ценными знаниями. Не наше дело, конечно, выпытывать, каким таким боком ты заслужила такое доверие от хозяина, но, видимо, кто-то явно в «хороших» отношениях с ним, — подмигнул, намекая, что я сплю с Владом. Усилием воли лишь не закатила глаза. Что за стереотипы-то у всех такие? Пусть думает что хочет, не хочу показывать, что его слова как-то задевают меня и вызывают какие-либо эмоции.
Мужчина выдержал паузу, ожидая, что я что-то отвечу на его провокационные слова, но, не дождавшись, решил продолжить.
— Так что, Елизавета, готова сотрудничать с нами? — радует, что они не смогли раскрыть мою настоящую личность. Или он лишь делает вид, что это так.
С самого начала, когда он раскрыл причину моего похищения, я твердо решила, что ничего ему не расскажу. Если все раскрою, то стану им не нужна. А если откажусь, то, возможно, смогу потянуть время, пока не придумаю способ отсюда выбраться или пока кто-то не придет на помощь, на что рассчитывать особо не стоило.
Поначалу выдохнула: я, обычная горничная, точно не знаю ни о каких компроматах и шифрах, однако затем меня прошибло. Влад однажды рассказал мне пароль от сейфа. Конечно, была вероятность, что после того случая он его поменял, ну а если нет? А если меня начнут пытать и я во всем сознаюсь? Пыткам я еще ни разу в жизни не подвергалась, поэтому их прерогатива меня пугала. А если я не так сильна, как мне кажется? Если сдамся, когда передо мной всего лишь помашут ножом? Не хотелось об этом думать.
Страшно, конечно, но я прямо в лицо сказала этому мужику, что ничего ему не расскажу. Он лишь рассмеялся в ответ на мои слова.
— Не ты первая, не ты последняя. Пара дней без еды и воды убедят тебя в обратном, — и, не дожидаясь от меня ответа,
