Мой сексуальный препод (СИ) - Меллиса Мертон

Я кричала, стонала, выгибалась ему навстречу, а он входил все глубже, двигаясь быстро и глубоко.

По телу пробежала волна удовольствия. Мне хотелось, чтобы это продолжалось вечно.

— Ты такая узкая, — прохрипел Дима. — Ощущается, что девственница.

— Ты идиот, но трахаешься чертовски хорошо, — совладала с дыханием я.

Его член проникал все глубже и глубже, доводя меня до экстаза. Вцепившись в его плечи, я задвигала бедрами ему навстречу, пока он не замер.

— Пожалуйста, Димочка, не останавливайся, — умоляла я его. Он вошел в меня полностью и начал двигаться. Медленно, но ускоряя темп с каждой секундой. Мои стоны становились все громче. Я кончила уже очень много раз, когда Дима кончил следом за мной.

И вот он прижался ко мне всем телом, и я почувствовала, как его семя заполняет меня изнутри. Горячая жидкость осталась внутри меня, стекая каплями по бедрам. Через несколько секунд он, держась за мои бедра, обессиленно остановился.

Он стоял рядом, тяжело дыша, я сидела на стиралке некоторое время. Постепенно дыхание стало нормальным.

— Не думал, что этот вечер окончится так, — натянул футболку Хворостов. — Ну, или так, но с другой компанией.

— Жалеешь о случившемся? — на самом деле плевать. Для меня этот секс ничего не значил.

— Хм, дай подумать. Горячая девушка в моих объятиях, ее дыхание мне в шею, фееричный оргазм… Да нет, знаешь, не жалею.

Тот усмехнулся и помог мне поправить платье.

— Лена не будет спрашивать, почему тебя так долго не было?

— Лена на подобных тусах напивается в числе первых. Скорее всего, она либо спит, либо вообще забыла о моем существовании.

Я подошла к зеркалу и начала поправлять макияж.

— Я надеюсь, все останется между нами? — тушь потекла, помада смазана. Черт.

— Милеш, я могила, — его фирменная улыбка. — Никому из нас не нужны проблемы.

Я благодарно кивнула и вышла из ванной. Через несколько минут вышел и Хворост.

Глава 32. Рома

Я конченный идиот. Придурок, который мог потерять всё из-за собственной тупости. Идиотская ситуация, идиотские последствия. В какой момент я начал творить ахинею?! От меня убежала слезах девушка моей мечты, а я даже сделать ничего не мог, ведь понимал, как это выглядело со стороны. У меня дома полуголая девушка, к тому же, её близкая подруга. Я бы на месте Милены тоже психанул. И, скорее всего, даже хуже. Когда я приехал домой, все мои рубашки были порваны на клочки, ванная погромлена, будто там прошлась стая одичавших. Но плевать. Меня это не волновало ни капли. Единственное, что меня затронуло — черт возьми, я так и не успел рассказать ей обо всём. Наконец объяснить свои чувства. Крикнуть: «черт возьми, я люблю тебя! Милена, я люблю тебя!» Впиться в губы и трахать до утра, до крика и потери голоса. До холодного пота и измождения. Но я все время думал, что этого разговора придётся избежать. Будто Дягеревой самой было по барабану, кто я в прошлом и как проходила моя жизнь. Разумеется, её это волновало. Почему я многого ей не говорил? Почему скрывал? Почему, мать его, в университете обо мне ходят такие слухи? Не просто ли так? Но я молчал. Молчал как истукан, не решаясь открыть ей свое сердце. А когда понял — было уже поздно. А теперь мои действия привели к ужасающим последствиям. Её телефон не отвечал, а я места себе не находил. — Куда она могла уйти? — затряс я за плечи перепуганную Машу. Она сама едва поняла, что произошло. — Говори, куда, пока я держу себя в руках! Бледная Вернадская почти не двигалась. — Я… Я не знаю, Роман Матвеевич. — Слушай сюда, — я сжал сильнее кожу, чтобы она точно поняла сущность моих намерений. — Я не буду сюсюкаться с тобой. Если ты хочешь разойтись мирно — лучше скажи, где она.

Глава 32. Рома

Вернадская смотрела на меня невинно чистыми глазами, а я внутри с ума сходил от непонимания и злости. Злости на себя. Злости на Машу. Злости на дебилизм ситуации.

Сам не осознал, как начал еще сильнее сдавливать руку девушке, надеясь, что это повлияет на нее.

— Роман Матвеевич, — ее голос притих, как затишье перед бурей.

Она задрожала. Я почувствовал, как напряглись её мышцы, и это было странно, учитывая, что она была в полуобморочном состоянии. Но я был уверен, что у меня хватит сил, чтобы довести дело до конца.

— Пожалуйста, — она всхлипнула, — Отпустите меня. Я ничего не знаю.

В непонятных чувствах посмотрел на нее. Я одним движением ее прижал к стене. Она согнулась, а я смотрел ей в глаза, чувствуя, как всё сильнее начинают дрожать мои руки.

— Где она? — хрипло спросил я. Её глаза расширились, губы дрожали. — Где Милена, мать твою!

— Да понятия не имею, отпустите! — закричала та.

Я отпустил ее, отвернулся к Вернадской спиной и устало потер переносицу. Вариантов больше не было. Она могла уйти куда угодно. Лишь бы от меня.

Но тут я почувствовал, как теплые руки обвивали мой торс сзади. И понял, что Маша решила не стоять в стороне.

— Послушайте, — ее голос стал ласковым, крик сошел на "нет". — Если так случилось, может, оно и к лучшему?..

— К чему ты клонишь, черт возьми?

— Если она ушла, возможно, это просто не для вас? — пока Маша говорила, ее рука невзначай погладила мой пресс, а я напрягся пуще прежнего. — Ну подумайте сами: стала бы любящая девушка бросать своего мужчину?

Я осторожно убрал ее руку с напряженного тела.

— Наверно, ты многого не понимаешь, — почти трясся от волнения за Милену. — Но поверь, если бы увидел мою любимую рядом с полуголым хахалем, я бы был уверен, что там не любовь, а измена.

Ведь так оно и вышло. Милена зашла в квартиру, когда ее подруга стояла полуобнаженная подруга, а после услышала мой голос. Конечно, она подумала, что у меня, ее мужчины, был секс с другой. Что я изменил ей.

Но она не видела всей картины. Не знала причины, почему Вернадская была у меня, черт возьми, а не в общаге. Но я не успел объяснить это.

А к моему удивлению, её подруга, Маши Вернадская, реально решила, что это идеальный момент, чтобы соблазнить меня. — Ну послушайте, — она пикантно прикусила губу, обращая мое внимания