Любимица Лакшми - Виктория Анатольевна Воронина
- Господин Мехри, отпустите Амриту! Вспомните, она вам племянница, почти что дочь. Неужели вы позволите преступникам безжалостно убить ее?!!
- Прочь с дороги, старуха! – резко произнес Раджан и сильно ударил пожилую женщину по лицу, устраняя ее со своего пути. – Не вмешивайся в хозяйские дела, если не хочешь, чтобы тебя зарезали заодно с девчонкой!
- Дядя, сжальтесь! – плача от бессилия и страха, взмолилась в свою очередь также Амрита. – Неужели вы допустите, чтобы меня убили?! Отпустите меня, прошу вас!
- Ты сама виновата в своей гибели, Амрита, - тяжело дыша от быстрого подъема и спуска с лестницы, сказал Раджан. – Если бы ты подписала доверенность на поместье, которую мы со Шьямаллой от тебя требовали, ничего с тобой не случилось. Сдали бы тебя в приют для калек, и там ты спокойно доживала свой век. Теперь господин Равана твердо вознамерился лишить тебя жизни, а его слово – закон!
Он притащил племянницу в большую гостиную; там их дожидался Равана со своими сподручными, и толкнул ее к ногам своего босса. Шьямалла вошла вслед за ними, предвкушая грандиозную расправу над Амритой, а также боль Сандипа, когда тот узнает о гибели любимой жены.
Амрита упала на пол, но ничего не видя, продолжала молить дядю проявить к ней милосердие.
- Дядюшка, помогите мне. Я отдам вам все свои деньги и драгоценности, если вы спасете меня, - жалобно говорила она, пытаясь найти вблизи себя опору, чтобы подняться и не находя ее.
Глумливый хохот бандитов, потешающихся над беспомощностью слепой девушки, стал ей ответом. Амрита замерла, услышав его, и бессильно поникла, понимая, что для нее захлопнулась смертельная ловушка. Равана не спеша подошел к ней и рывком поставил на ноги. Он бесцеремонно сорвал с Амриты дупатту – символ женской скромности - и стал поворачивать девушку, рассматривая ее со стороны напоминая свирепого дракона из старинной китайской гравюры, играющего с драгоценной жемчужиной.
Спойлер Равана с Амритой
- Наконец-то я заполучил тебя в свои руки, Амрита Бали, - с удовлетворением произнес он, а затем почти ласково добавил: – Все твои мольбы о пощаде бесполезны. Твой час пробил, но не бойся. Говорят же святые мудрецы, что смерть – это не конец, а начало нового существования. Получив ударом ножа поцелуй смерти, ты, возможно, попадешь в гораздо лучший мир, чем земной, и мы, по сути, станем твоими благодетелями. Главное – не сопротивляйся, и ты умрешь с небольшими мучениями.
- Я знаю о благословенной обители Господа Вишну, но слишком многое меня привязывает к земле. Мне не хочется так рано разлучаться с любимым мужем, - дрожащими от страха губами сказала девушка, все еще надеясь вопреки всему на свое спасение.
- Об этом можешь не волноваться. Очень скоро твой муженек, Сандип, к тебе присоединится опять-таки нашими стараниями, - небрежно ответил Равана и дал знак главному исполнителю своих смертных приговоров Шаруху прикончить жертву. Шарух, долговязый молодой верзила с ничего не выражающими глазами, небрежно вытащил из кармана пиджака остро отточенный нож и крепко обхватил Амриту, приняв ее из рук босса. Девушка ощутила, как смертоносное лезвие ножа коснулось ее шеи. Оно было настолько острым, что ее кровь побежала от одного только его прикосновения. Амрита стала мысленно прощаться со своей жизнью, ожидая в следующую минуту вспышку острой боли, которая прервет нить ее земного существования. Спасения было неоткуда ждать, - преступники оказались полными хозяевами положения, и противостоять им в этот страшный для нее час было некому.
Шарух крепко сжал свой нож, прицеливаясь так, чтобы с одного раза нанести смертельный удар. Этому жестокому убийце была не чужда гордость своим мастерством. Девушка больше не сопротивлялась и предсмертная тоска, отобразившаяся на побелевшем от ужаса лице Амриты, сделала ее красоту столь выразительной, что даже такой толстокожий и малочувствительный человек как Равана задержал на ней свой взгляд. В следующую минуту он выбил нож из рук наемника со словами:
- Не делай ничего, Шарух. Эта девчонка сама по себе ценный товар, который мы можем продать за большие деньги. А то, что она слепая только добавит пикантности постельным забавам с нею.
Равана снова схватил руку Амриты и потянул ее на себя с вопросом:
- Твой муженек кажется родом из Калькутты?!
- Да, Сандип родился там, - растерянно подтвердила Амрита. Перепады настроения главы преступников, захвативших ее дом, были недоступны ее пониманию, а угроза сделать ее проституткой еще не дошла до ее сознания.
- Вот в калькуттский бордель я тебя и продам. Сделаю землякам твоего супруга знатный подарок – твое доступное тело, - и Равана расхохотался, довольный собственным остроумием. Он словно огромный сытый кот решил поиграть Амритой как маленькой испуганной мышкой, попавшейся в его острые когти и эта новая забава неожиданно начала приносить ему большое удовольствие.
- Господин Равана, а что нам делать с поместьем? – почтительно осведомился у босса Раджан Мехри.
Равана на минуту отвлекся от Амриты, подумал и решительно произнес:
- Всех обезьян рощи переловить и сдать в зоопарк; слонов забить и их туши продать торговцам слоновой костью. Деревню сжечь и крестьян изгнать с земли. Особняк, как и условились, продаем вместе с землей туристической компании «Сухит Бхаттачарджи».
Амрита вздрогнула, когда услышала, какая ужасная участь ждет ее земляков и любимых животных. Робкая и пугливая, когда дело касалось непосредственно ее, она забывала страх в ситуации, требующей защиты тех, кто был дорог ее сердцу.
- Господин Равана, будьте милосердны – не убивайте животных и не изгоняйте моих арендаторов! – взмолилась она. – Для вас это такая малость, что вам ничего не стоит выполнить мою просьбу. Если у вас нет жалости к другим существам, то пожалейте самого себя. По закону кармического воздаяния все зло, причиненное вами другим людям, непременно вернется к вам. Ваше сердце, не раскаявшееся во зле, после смерти превратится в камень, который будут попирать ногами последние нищие, пока окончательно не превратится в прах.
- Все мы после смерти рано или поздно превратимся в прах, - философски заметил в ответ Равана. – А пока я – властелин судьбы не только моих людей, но и твоей, и могу предсказать тебе, что в борделе со временем
