До встречи в метро - Евгения Кловер
Камиль привык, что от общения с разными людьми всегда остается привкус. От кого-то горчит на языке, словно выпил крепкий несладкий кофе. Некоторые оставляют кислинку как от конфеты-шипучки, так что хочется прополоскать рот. С приятным человеком приятное послевкусие. А незнакомцы, прохожие, случайные встречные сравнимы с водой – кто-то сумеет утолить жажду, а кто-то нет. С Олей же ощущалось совсем другое. Камиль не мог услышать ее голоса, ноток и интонаций. Вздох всегда бесшумный, а смех шелестящий, и, казалось, что привкуса от нахождения возле этой девушки быть не должно. Но Камиль ощущал на языке сладость и покалывание как от фруктового сорбета. Это одновременно охлаждало и распаляло. Приторно, но хотелось распробовать больше.
Не было сомнений, что встреча с этой девушкой больше не вернет его к тому Камилю, каким он был день, месяц, год назад. Он и не хотел. Влип с первого взгляда? Да, и такое бывает. Зато впервые за долгое время, в груди не плескалось никаких сомнений больше и сожалений. Будто бы пазл встал куда нужно.
В вагоне метро они сидели рядом и смотрели друг на друга в отражении окна напротив. Их взгляды были многословны. Заблуждается тот, кто скажет, что по глазам ничего не прочитать. Наоборот, многое, слишком многое…
И такие же многословные взгляд они бросали и ощущали, когда замерли на лестничной клетке в подъезде. Оля на ступеньке выше, а Камиль в шаге от нее. Между их телами ощущалось высоковольтное напряжение. Неверное движение, и закоротит. Камиль не мог сконцентрироваться, боялся ошибиться или поспешить. Лишь смотрел на манящие приоткрытые губы и сходил с ума.
– К черту сомнения и дальше, – шепнул парень наконец.
Он резко сократил расстояние, приблизился и обхватил лицо Оли ладонями. Даже с разницей в ступеньку, он был выше, смотрел сверху и гипнотизировал своими глазами. Медленно выдохнув, Оля прикрыла веки, и это стало как отмашка флагом, как разрешение, как зеленый свет. Камиль прильнул своими губами к ее, нежным, сладким. И правда по вкусу напоминающим сорбет.
Для девушки сила притяжения перестала действовать, все законы физики нарушились. Ее будто бы подняло в невесомость, когда не чувствуешь тела, и оно становится легче пуха. Но при этом в груди и животе распалялось столько жара, что воздух вокруг казался горячее, чем в пустыне. Это не был ее первый поцелуй, но ощущался он именно таким. Вот какая разница, когда целуешься с тем, с кем на самом деле этого хочется, а не ради заполнения пустоты.
Она позволила поцелую углубиться и отвечала со всем возможным неистовством. Руки Камиля блуждали по пояснице, сжимали за талию, и большие пальцы, очерчивающие круги по животу, вызывали ворох мурашек. Это было так приятно, что почти превращалось в муку. Хотелось еще и еще, больше и большего, никогда не прерывать мгновение абсолютного счастья, сосредоточенного между их тел. Но Камиль все же мягко отстранился. Не с легкостью – ему было трудно, но с правильными побуждениями.
Зрачок его совсем слился с темной радужкой, грудная клетка взмывала и опадала с бешеной скоростью. Он подарил такую опасную, хищную улыбку, что у Оли перехватило дыхание. Тот тип улыбок, от которых в венах стынет кровь, а внизу живота становится жарче, чем в печи. Этот парень мог улыбаться так любой, но выбрал для этого ее.
– Бу-ду ждать сле-ду-ю-щего сви-да-ния. Слад-ких снов, Ша-поч-ка.
Поборов что-то внутри себя, Камиль кивнул в сторону двери квартиры, махнул рукой и стал медленно спускаться, исчезая из виду. Оля приложила ладошки к груди, оттуда вот-вот было готово выскочить сердце. Она не сомневалась, что запечатлелась на этом мрачном на первый взгляд парне, прямо как Джейкоб на Ренесми. Всего лишь одна незначительная встреча в метро и один единственный день вместе, как мир перевернулся с ног на голову. Как это возможно? По-настоящему ли это все? Не станет ли розыгрышем и миражем? Не является ли фантазией ее возбужденного разума?
А следом за этим посыпались другие вопросы. Если все взаправду, то надолго ли хватит Камиля? Хочет ли он ее или быть с ней? С той, кто вечно погружена в тишину! Как быстро он устанет от беззвучия?
Мальцева махнула головой, отгоняя колючие неприятные вопросы, вспоминая лишь ощущения от поцелуя. Лучше жить здесь и сейчас. И если когда-то он вернется к привычному миру, она его отпустит. Ей хватит толики счастья, даже если оно краткосрочно. Она даст Камилю ровно то, что будет нужно ему. Ей же хватит совсем чуть-чуть, один тлеющий уголек на память от их костра.
Ведь хватит же?!
13.
Егор вернулся в общежитие в воскресенье ближе к вечеру. Михалыч, о котором упомянула администратор Виолетта, оклемался и пришел им с Асей на помощь только после обеда. Залив ребятам бензин в подогнанную эвакуатором машину, он обрадовался полученной тыщенке, протянутой ему в благодарность, и, как подумали Ася и Егор, тут же пошел снова пропивать свалившийся на голову заработок. До появления Михалыча они провели время, гуляя по небольшому лесному массиву за гостиницей, где запах хвои после дождя забивался в ноздри и кружил голову, а потом перекусывали разогретыми в микроволновке блинчиками за пластиковым столиком, любезно вынесенным им все той же Виолеттой. Правда, за сервис пришлось доплатить. Итого, Егор потратил за выходные столько, сколько обычно уходило за пару недель. Но грустно от этого не становилось. Рыжов даже решил, что появился стимул где-то подзаработать, не полагаясь на стипендию.
Когда Егор зашел в комнату общежития, стрелка перешагнула семь часов и готовилась к новому обороту. Камиль лежал на своей кровати, вытянув ноги и запрокинув руку под голову, и просматривал какие-то видео-ролики на телефоне. Стоило ему разглядеть друга, как телефон был отброшен в сторону, а из губ вырвался удивленный возглас:
– Тебя трактор переехал?!
Шутка оказалась недалека от правды при условии, что трактор был одной из переменных во вчерашнем вечере.
– Все так плохо?
– Сам посмотри в зеркало.
Егор скинул рюкзак на пол и направился в сторону ванной. Из зеркала на него смотрело лохматое чудовище с кругами под глазами и с пробивающейся щетиной, он планировал побриться вчера, но так как все полетело в тартарары, то, конечно же, теперь лицезрел ненавистные зачатки растительности. Гены он получил от отца, тот рассекал по поселку с бородой, которую ему аккуратно ровняла мама. Сам же Рыжов пользовался бритвой по несколько раз на неделе, стараясь себя не запускать.
Парень забрался под душ и выкрутил воду погорячее. Помимо наведения порядка на лице,
