Жена поневоле - Нинель Лав
Кира вздохнула, Змей Горыныч уже попыхивал огнем, готовясь защищать свою собственность от посягательств.
— Конечно, я наследую движимое имущество Иосифа Львовича и Ираиды Брониславовны, — согласно покивала наследница, — но это будет не так скоро, а за это время может многое произойти, а потом, уже есть человек, который интересуется коллекциями Иосифа Львовича. И, прежде чем, что-то обещать и что-то подписывать, я должна все согласовать с ним — он обещал натравить на меня своих юристов, если я буду «разбазаривать имущество направо и налево». И суммы к оплате он выставит значительные — он занимался похоронами, поминками, памятниками для Иосифа Львовича и Ираиды Брониславовны.
— Позвольте узнать имя вашего… советчика, — новость о претенденте на интересующую его коллекцию не очень обрадовала старого адвоката.
— Дмитрий Викторович Юшкин, кстати, он тоже из ваших, из юристов. Иосиф Львович у него работал.
— Да, да, — закивал головой «самый лучший» адвокат, стараясь припомнить отзывы Иси о своем работодателе. — Я слышал о нем много хорошего…
— Ну, это вы, Абрам Ааронович куда-то не туда… — усмехнулась Кира. — Я очень уважаю Дмитрия Викторовича, но человек он жесткий, а уж бизнесмен… «Бизнес — дело серьезное и жестокое» — повторяет он, и слышать о нем «много хорошего» вам вряд ли довелось. Он, и правда, делает много хорошего и занимается благотворительностью, но мало кто об этом знает. Вам лучше обсудить ваше предложение с ним — возможно, вы договоритесь.
Достав из сумки телефон, Кира набрала нужный номер.
— Сейчас будет меня ругать… — прокомментировала она и оказалась права. — Дмитрий Викторович, здрав, как дел, как здор, теперь ругайте…
— И поругаю! Почему так поздно названиваешь Павлу? Он лечится, у него режим! А ты не даешь ему отдыхать! После твоих звонков он кому-то звонит, с кем-то договаривается…
— Мне что ему не звонить? — хитро улыбнувшись, спросила Кира.
— Ну, почему сразу «не звонить»… — сменив гнев на милость, проворчал отец Павла Шубина. — Конечно, звони, но время для звонков выбирай не позднее.
— Хорошо, я постараюсь, не сердитесь, — примирительно согласилась Кира. — Дмитрий Викторович у меня к вам два вопроса: первый, скоро приезжают девочки и мои родители, я хотела показать им конюшню и ваш дом. Можно, мы заедем к вам на часок — может, девочки комнаты себе выберут и вашему дизайнеру будет легче определиться со стилем.
— Конечно, Кира, приезжайте, когда захотите, охрану я предупрежу, что будут гости. И родителей своих приглашай.
— Спасибо, Дмитрий Викторович — вы самый радушный хозяин. Теперь, второй вопрос: Абрам Ааронович, старый друг Иосифа Львовича хотел бы с вами…
— Шеккельбаум?
— Да. Хотел с вами поговорить на счет одной…
— Сам Абрам Ааронович Шеккельбаум?
— Дмитрий Викторович, не перебивайте, — сердито одернула его Кира, — он хотел с вами поговорить насчет коллекции Иосифа Львовича. Ведь вы у нас распоряжаетесь моим наследством? Вот и поговорите с ним, пожалуйста… только хочу вам напомнить, что я очень-очень заинтересована в помощи Абрама Аароновича в деле о защите Бурмистрова.
— Ладно, поговорим, — посерьезнел бизнесмен. — Только сразу предупреждаю, что коллекцию Ираидиных украшений я оставляю за собой!
— Ой-ё-ёй! Неужели, Виктории на свадьбу подарите? — хитро поинтересовалась Кира.
— Откуда ты… — опешил Дмитрий Викторович в далекой Германии. — Я этого не слышал, а ты этого не знаешь!
— Конечно, конечно, как скажите, — тут же согласилась Кира и передала телефон заинтересованному в сделке адвокату.
И пока умные, взрослые и серьезные мужчины решали ее проблему, она попросила у Стаса телефон и позвонила Федину.
— Ну, вроде, договариваются, — шепотом сообщила Кира.
— И что на кону? — поинтересовался Федин.
— Коллекция какая-то Иосифа Львовича. С Дмитрием Викторовичем ведут переговоры.
— Думаешь «Старый Лис» с «Матерым Волком» договорится?
— Думаю, да…им обоим это выгодно: один приобретает коллекцию, другой контролирует мои деньги.
— И вы так спокойно об этом говорите? — Федина не переставала удивлять эта женщина — казалось, что деловая хватка у нее напрочь отсутствует, и она живет только эмоциями.
— А зачем мне волноваться, Константин, — в редких случаях они переходили на имена без отчеств, а на «ты» пока получалось не всегда. — Дмитрий Викторович никогда не сделает мне больно: он может меня обмануть, обхитрить, обсчитать, но делает он это (он так считает) во благо мне же и моим дочерям, боясь, что их мать-транжира, то есть я, оставлю их без гроша. Но он никогда не откажет мне в помощи и совете, он и его нотариусы отстояли для меня наследство Каплан, так зачем мне с ним воевать… лучше я буду с ним дружить.
— Кира Дмитриевна, это вас, — протянул ей телефон через стол Абрам Ааронович, похоже заключенным соглашением он был не очень доволен.
— Чем обрадуете меня, Дмитрий Викторович? — спросила Кира и посмотрела на поскучневшего адвоката. — Ай-я-яй, чем вы так огорчили Абрама Аароновича?
— Я огорчил? Ну, что вы, Кира, мы обо всем договорились — три картины и коллекция монет Иосифа Львовича и никакой компенсации за несостоявшуюся сделку, — отчитывался Дмитрий Викторович и, понизив голос продолжил, — он хотел получить гравюру известного морениста Кацусика Хокусай, но я не уступил — мало ли когда нам понадобится его помощь, вот тогда и поговорим.
— Спасибо, большое за содействие, — поблагодарила Кира и напомнила: — не забудьте охрану предупредить о нашем приезде.
— Конечно, конечно. А ты не забудь документы об отказе от квартир Иосифа Львовича Каплан подписать — Игорь Юрьевич на тебя жаловался, что ты не ответственно подходишь к полученному наследству.
— Прямо так — жаловался? — не поверила Кира и улыбнулась.
— Ну, почти… несколько раз напоминал. Это большие деньги, и ты должна…
— Все, все, все! — замахала руками «безответственная наследница». — Я все поняла, Дмитрий Викторович, только не ругайтесь! На днях обязательно подпишу ваши «отказные бумажки». До свидания! Паше привет!
Кира отключила телефон и снова посмотрела на поскучневшего адвоката.
— Абрам Ааронович, не расстраивайтесь. Вот снимут обвинения с Вячеслава Львовича, я подпишу все «документики-бумажки», получу наследство Иосифа Львовича и Ираиды Брониславовны и поговорим о вашем распрекрасном японце.
Абрам Ааронович недоверчиво посмотрел на стоящую перед ним женщину, с легкостью дающую обещания, которое она, возможно, не сможет выполнить.
— Вы думаете, что вам удастся уговорить Дмитрия Викторовича расстаться с гравюрой Кацусика Хокусай?
— Дмитрий Викторович, конечно, жесткий человек и уговорить его будет не просто, но я, как-никак, наследница и с моим мнением он считается, — Змей Горыныч довольный своей хитростью потер когтистые лапы одну о другую — зачем знать «Хитрому Старому Лису», что этот жесткий, серьезный бизнесмен сделает все, что захочет Кирина душенька (даже подарит!!! вожделенную гравюру этого японца),
