Влипла! или Смотри, не влюбись (СИ) - Тата Кит
— Не напоминай мне, что это!
Вот же истеричка…
С трудом подавила смех и приготовилась, если что помогать мужчине.
Бережно, Демоня уложил Тима на свою руку животиком и поднес его попку под струю воду. И просто ждал, когда вода все сделает сама.
— Рукой, Мирон Александрович, — напомнила я.
Злобно на меня глянув, Демоня глубоко вдохнул и, стараясь не смотреть, начал мыть сыну попку.
Всё это время Тима смотрел вниз и наблюдал за водичкой, в которой иногда кое-что проплывало.
— Мирон Александрович, — позвала я.
— Чего тебе? — буркнул он максимально раздраженно.
— Буэ, — подразнила я его, изобразив тошноту.
И если звуки, исходящие из меня, были фальшивыми, то из Демони исходили сами настоящие.
— Уральцева! — рявкнул он, а я и Тимка лишь рассмеялись.
— Простите, не сдержалась, — изобразила я саму невинность.
Когда с мытьем малыша было закончено, помогла завернуть его в полотенце. И снова всей компанией мы вернулись в детскую, где Мирон Александрович уложил Тима на пеленальный столик и уже почти профессионально переодел в чистый подгузник и бодик.
— Молодец, папа! Да, Тима? — улыбнулась я мальчишке, который что-то улюлюкал на своём.
— Чёрт! Вымок, — буркнул Демоня и рывком стянул с себя мокрую футболку, забросив ее в корзину с Тимкиной одеждой. — Иди ко мне, засранец, — подхватил он сына на руки и со всей суровостью, что у него была, тут же нежно чмокнул малыша в щечку. — Унесешь в мусорный пакет подгузник и салфетки? — обратился ко мне мужчина.
— Э, нет. Меня здесь нет, Мирон Александрович. Моя смена еще не началась, — затрясла я руками и двинулась спиной к выходу из детской.
— Тебе сложно, что ли? Помоги. Всё-таки, жизнь отца-одиночки — не сахар.
— Нечестно возвращать мне мои же слова с парковки, — возмутилась я. — Хотя похвально, что вы их запомнили.
— Ты была так убедительна в тот день, что я не мог не запомнить, — деловито хмыкнул Демоня. — Поможешь?
Перед лицом оказался подгузник и ворох грязных салфеток.
— Нет, — открестилась я и взвизгнула, когда босс пошёл в наступление с вонючим набором в одной руке и со смеющимся сыном — в другой. — Так нечестно! — кричала я, убегая от веселящихся родственничков.
Тимка заливисто смеялся, пока я бегала от них по гостиной, прячась то за креслами, то за диваном, то под журнальным столиком. Подгузником мне уже не угрожали. Пробегая мимо ванной, Мирон Александрович ловко закинул его в мусорное ведро, так что теперь мы бегали и веселились просто потому, что нам этого хотелось. Разве можно отказать себе в удовольствии слушать детский смех? Это нереально!
— Что я слышу? Мой братишка Монюнька смеется?! — донесся до нас насмешливый мужской голос, на который мы все трое тут же повернули головы.
В дверном проеме гостиной стоял мужчина с ухоженной бородой, кожаной курте, в темных джинсах и такой же темной футболке. От него пахло улицей, цитрусом и… свободой. А еще этот мужчина был очень похож на Демоню.
— Ну, привет, родственники! Скучали? — распахнул мужчина объятия.
— Мотя, надень тапочки, — ворчала где-то позади Монина мама.
— Сейчас, мама, надену, — насмешливо отозвался этот самый Мотя. — Дай с братом и его семьей поцеловаться. Особенно с невестой, — подмигнул он мне, за что получил тычок кулаком в плечо от Демони.
С братом? Боже! Демоническая семья становится всё больше…
— Здравствуйте, — подобралась я. Прочистила горло, прочесала пальцами взлохмаченные волосы и торопливо натянула обратно на плечо сползший ворот мужской футболки.
— Привет-привет! — как довольный котяра промурлыкал мужчина и подобно медведю сгреб меня в свои лапища, из которых я успела только тихо пискнуть и испуганно посмотреть на Демоню.
— Это мой брат Матвей, — пояснил, наконец, босс. — Младший. Матвей, ты тискаешь мою невесту.
— Не мешай нам родниться, — покачал меня немного мужчина в своих объятиях и только после этого отпустил, чтобы протянуть мне руку и представиться. — Матвей. Самый классный из семейства Самойловых. Ну, ты это и сама поняла уже, — абсолютно обезоруживающе произнес младшенький и улыбнулся.
— Угу. Майя. Самая классная из семейства Уральцевых и одного Самойлова, — многозначительно кивнула в сторону Демони, который предпочел тяжело вздохнуть, будто ничего глупее еще не слышал.
— А мне нравится твоя невеста! — восхищенно хохотнул мужчина, и я, наконец, смогла высвободить свою руку. — А учитывая, сколько всего мне рассказала маман, пока я ее сюда вёз, то Майя девчонка хорошая, надо брать.
— Не смешно, Мотя, — проворчала мимо нас демоническая маман и оставила полный пакет на кухонном столе.
— Иди ко мне, мелкий! — взял Матвей на руки Тима и закружил его в свои руках. А Тимка был только рад, что на него обратил своё внимание такой большой и с виду грозный дядя с кукишкой на макушке. — Вот это ты подрос, бродяга! Вот это да!
— Не нужно так громко говорить, — проворчала маман обратно в прихожую. — Ты его напугаешь.
— Тима только что покакал, так что пока что он бесстрашный, — ответила я, пока мужики молчали.
Из прихожей на меня вытаращились два возмущенных серых глаза демонической мамы.
Кажется, моя шутка пришлась ей не по вкусу.
Ну, кто бы, собственно, сомневался.
— Мирон, ты на работу не опаздываешь? — спросила маман.
Спрашивала она у сына, но смотрела при этом на меня. Видимо, сказать мне напрямую о том, что мне пора бы уже свалить, ей не позволял этикет и новый серенький твидовый костюмчик. А жемчужная нить на ее шее, видимо, состояла не из жемчуга, а из зубов тех невесток, которые не выдержали ее характер.
— Уже уходим, мам, — ответил ей достаточно холодно Демоня. — Майе пора на занятия.
— О, класс! — обрадовался Матвей и стянул с себя куртку, не выпуская при этом из рук Тима. — Значит, мы с Тимохой за старших.
— Тапочки надень! — неуемная маман принесла своему младшенькому тапочки и поставила их прямо перед его ногами. — В доме же ребенок.
— Жеребенок? Монька развел конюшню, пока меня не было? — явно подтрунивал над ней Матвей, но маман даже осуждающим взглядом на него не глянула.
