Дамиано Де Лука - Паркер С. Хантингтон
— Моим ученикам семь и восемь лет. Они не пишут эссе. — Она вгляделась в мое лицо, затем сделала паузу, подняла наманикюренную руку к груди и задыхаясь произнесла. — Рената, ты не заставляешь своих учеников писать сочинения. Они же во втором классе!
Я отложила кусок пиццы и промокнула жир салфеткой, потому что знала, что это ее отвлечет.
— Это шаблонная структура из пяти параграфов о том, почему семья имеет значение, а не исследовательское эссе о недостатке двухпартийности в Вашингтоне. Они справятся.
— Тебе обязательно это делать? — Ее глаза опустились на мою огненно-оранжевую, пропитанную маслом салфетку, и она наморщила нос, прежде чем снова встретиться с моими глазами. — Они справятся? Клянусь, тебя вырастили тигры.
Близко.
Витали.
— Они будут писать мне благодарственные письма из любой школы Лиги плюща, в которую их примут через десять лет. — Я пожала плечами и бросила салфетку в урну у двери, чуть не промахнувшись. — И да, я должна это сделать. В каждом кусочке больше масла, чем пиццы.
Она не обращала на меня внимания, пока я прижимала к ломтику вторую салфетку. Ее недовольное выражение лица отразилось на моих плечах.
— Я думала, с тобой веселее. Ты должна была быть крутым учителем. В прошлом году ты заставила своих учеников строить миниатюрные катапульты, и они запускали маленькие шарики для пинг-понга в учителей физкультуры. Я помню все эти крики и радостные возгласы, а также всю ту шутку, которую мои ученики бросали в меня за то, что я не включила катапульты в свой план уроков.
— Я не веселая. Это был урок инженерии, математики и физики, — заметила я.
Салли открыла рот, закрыла его, потом снова открыла.
— Я знаю, что ты делаешь.
Если ты знаешь, что я делаю, расскажи, — взмолился мой мозг. Я не знала, чем занимаюсь с тех пор, как сбежала из Девилс-Ридж. Провожу время? Переживаю? Придумывала отговорки, чтобы не извиняться перед Дамиано, пока не пройдет слишком много времени? Все вышеперечисленное?
Пицца больше не привлекала меня, и я сделала самое невинное выражение лица, какое только смогла придумать.
— Просвети меня.
— Ты отвлекаешь меня от моего первоначального вопроса.
И обычно мне удавалось увести наш разговор от слишком личных тем. Я просканировала свой мозг, размышляя, где я ошиблась за последние пять минут.
— Это парень? — надавила она.
— Когда ты видела меня с парнем?
— Я никогда не вижу тебя вне работы.
Справедливое замечание.
Я отодвинула от себя тарелку и скрестила руки.
— Это не парень.
— Тогда почему ты краснеешь?
О, Иисус, Иосиф и Мария.
Краснею? Правда? Именно это я имела в виду, когда говорила, что время вне мафии смягчило меня. Я прошла через тренировки, так что все еще могла драться и стрелять из пистолета, но эмоциональная стойкость у меня была как у подростка, который надувает свою вишенку Л. Дж. Шэн.
— Ладно, это парень. — Я не стала ничего уточнять, надеясь, что звонок прозвенит раньше, чем она успеет разбередить мой рассудок.
Не повезло.
— Кто? Я его знаю? Он здесь живет?
— Нет, нет и нет.
Она нахмурила свои тщательно выщипанные брови.
— «Кто» — это не вопрос "да" или "нет"…
— Его зовут Дамиан.
— Горячо. — Когда я не продолжила, она наклонилась вперед и спросила: — И что?
— Ну, ничего.
— Я даю отличные советы.
— Приятно слышать.
— Серьезно, я могла бы стать психотерапевтом, или лайф-коучем, или пушистиком.
— Не думаю, что это значит то, что ты думаешь.
— Пушистик? Тот, кто тешит чужое самолюбие. Что еще это может значить?
— Знаешь, как в кино снимают несколько дублей одной сцены?
— Да, конечно.
— В порно тоже так делают. Чтобы держать мужчин в напряжении, они нанимают пушистиков, чья работа заключается в том, чтобы отсасывать…
— О, боже мой! Рената! Мы же в школе.
Мои губы дрогнули, и я, наконец, расслабилась.
— Ты спрашиваешь, я отвечаю.
— Если бы только это было правдой…
Я ела молча, не отрываясь от изучения Салли. Я впилась зубами в нижнюю губу, раздумывая, стоит ли воспользоваться ее советом. Ведь кого еще я могу спросить? Маман просто сказала бы мне опустить стены, сопровождая это перечислением других вещей, которые я не хотела слышать.
Встав, я отнесла тарелку в раковину и вымыла ее, после чего вернулась на свое место.
— Ты когда-нибудь боялась ослабить бдительность?
— Рядом с парнем?
Я задумалась.
— Да, но также и со всеми, наверное.
Кого я обманывала? На моих стенах было больше охранников, чем в Форт-Ноксе, а жизнь в ловушке, которую я сама себе создала, — это не жизнь. Счастье в последние десять лет было ложью, в которой я обманывала себя.
— Думаю, у большинства людей есть страх потерять бдительность, особенно если в прошлом они прошли через что-то сложное. Возьмем, к примеру, нас с Эриком. После развода свидания кажутся почти невозможными. Каждый раз, когда я уговариваю себя пойти на свидание, мне кажется, что отношениям суждено закончиться, а это ужасное состояние души, в котором нужно вступать в отношения. Ничто не может быть успешным, если ты не дашь этому шанс.
— И что же ты делаешь?
— Ты делаешь прыжок, зная, что ты достаточно сильна, чтобы поймать себя, если никого больше не будет рядом.
— У меня есть подруга, которая встречалась с парнем десять лет назад, и недавно она снова встретила его…
— Твоя подруга… — начала Салли, явно не веря в существование этой подруги. — Что она почувствовала, когда снова его увидела?
— Как будто мир перевернулся с ног на голову, клипсы-бабочки вдруг снова вошли в моду, люди по-прежнему общаются через AOL Instant Messenger, а дискеты стали новым величайшим изобретением нашей жизни.
— Значит, ее чувства никогда не ослабевали?
— Думаю, нет, — согласилась я, потому что кто может забыть Дамиано Де Лука? Я была всего лишь человеком.
— Почему она не попыталась наладить отношения в первый раз?
— Она испугалась.
— Чего?
— Отец парня подошел к моей подруге и пригрозил, — я задумалась, насколько правдивой могла бы быть, но остановилась на незначительной замене, — он бы отрекся от сына, если она продолжила бы их отношения.
— Значит, она ушла.
— Да.
— И она пожалела об этом.
— С тех пор каждый день.
— А отец?
— А что с ним?
— Он все еще проблема?
— Он перестал быть проблемой меньше чем через год после ее отъезда.
— Тогда почему она
