Продавец слов: Она - Марина Акимова
— Что еще, маг и волшебник?
— Обязательно «Искусственная кровь». Пощекотать нервишки.
— Главное, чтобы никто в обморок не грохнулся от таких щекоток, — небрежно бросил Артур.
— Мы же аккуратно.
Артур одобрительно кивнул, и я продолжила:
— И «Секретное письмо». Сделаем его заранее. Напишем послание кистью молоком на бумаге. Оно высохнет и будет готово к эксперименту. Останется только поднести к пламени и вуаля!
— Не боишься детей к огню подпускать?
— Я и мой принц будем блюдить, разве нет? — с легкостью заявила я. Мне ничего не стоило сказать «мой». Будто мы всю жизнь были закадычными друзьями. Поняв, что еще одна пауза затянулась, я быстро вернулась к списку экспериментов. — «Вулкан», ну это стандартное и обязательное. Ничто не впечатляет детей, как огонь, фейерверк, летающие по всюду черные хлопья и ползущая лава. О! А еще можно в процессе вот этого диалога, — указала я в текст, — сделать «Несгораемый платок».
— Все тебя на огонь тянет, — хохотнул Артур и подставил ладонь под щеку, продолжая слушать мою болтовню.
— Ну представь, ткань в моих руках неожиданно загорится, и все такие: «А-а-а!», — я отыграла испуг, — платок горит, но с ним ничего не происходит, вот это фокусы! Магия. Да ладно тебе, будет весело, — я будто невзначай хлопнула ладонью его по плечу.
— Школу не спали, нам тут чуть-чуть осталось.
— Ты же будешь рядом…ты разве нас не спасешь? От пожара, — в последний момент добавила. Все мои слова, движения, все говорило о волнении, о желании и привлечении внимания. Мы никогда не общались вот так. Сидя за партой. Один на один. Я волновалась и одновременно была в восторге. Хотелось сидеть так вечность, обсуждать мелочи и школьные сплетни.
— Я уже подписался.
— Всегда можно отказаться.
— Нет. Давай сделаем, — Артур повернул к себе текст сценария. — Это кажется даже интересным. В маленькой сценке соединить столько экспериментов, они даже смысл имеют. Сюжет.
— Я подумала, что в свое время дети еще успеют вызубрить формулы и таблицу Менделеева. Сейчас главное показать, что химия может быть интересной.
— И взрывоопасной, — указал он на короб, где до сих пор тлела марганцовка.
— Ну, да…
Поздно вечером домой после репетиции мы возвращались вместе. Я без остановки рассказывала о списке экспериментов, которые пришлось вычеркнуть из мини спектакля. Из-за сложности или длительности и конечно опасности. Один просчет и все, дымом в шкафу от марганцовки не отделаемся.
— Кристаллы быстро не вырастишь, — подметила я на прощание. Мы остановились у развилки. — Спасибо тебе.
— Всегда пожалуйста, — ответил, потягивая руку. Я ответила и пожала ее.
— До завтра.
— Да…я…хотел…
— Эй! Привет, ребята! — Лилиана явно возвращалась откуда-то и подошла к нам. — Как дела? Гуляете? Вместе?
— Я пойду, — ответил Артур. — Увидимся в школе.
Он махнул рукой и отправился домой. Я следом.
— Подожди-подожди, солнышко, — наиграно, растягивая улыбку задержала меня Лилиана.
— Чего тебе?
— Не боишься, что Диана от тебя и следа на земле не оставит?
— А что я сделала?
— Ты, наверное, забыла, ту прекрасную и интимную встречу на лестнице, — в памяти снова послышался хруст костей. — Ты же не дура, Даночка.
— Но я ничего не делаю.
— То, что я видела вас вместе, уже достаточно для Дианы. Стоит только шепнуть ей на ухо…
— Ты можешь просто промолчать, — Лилиана захохотала в голос. Звонко. Раскатисто. — Не заставляй меня действовать по-плохому.
Мне надоела эта пустая перебранка с угрозами. Я отправилась в сторону своего дома.
— А что ты сделаешь?
Я остановилась. Глубоко вдохнула, повторяя про себя: «не будь как они», «не делай так», «оно того не стоит», «не нужно», «стоп!».
— Например, — повернулась к однокласснице, — я могу шепнуть Диане на ушко, что видела тебя с Максом из 9 «Б» на осенних каникулах на «Утятнике».
Лицо Лилианы исказилось в гримасе. Она точно испугалась. Взгляд забегал.
— Ты врешь, — выпалила девушка. — Она тебе не поверит.
— Со мной был Митя. Ой, простите. Вы называете его «мой мотоциклист», — голос стал тверже, я подняла подбородок, продолжая диктовать свои правила игры. — Он тоже вас видел. И может это подтвердить. И знаешь, то, как вы проводили время, не думаю, что вы просто друзья. А он младше. Такое у нас не любят… Ты умная, Лил, — я поймала кураж. В желудке закололо от волнения и возбуждения, но я продолжала. — Ты точно не откроешь свой прекрасный ротик. Потому что следующий кого будут осуждать и презирать — ты, Лил. Ты заменишь меня. Станешь мишенью. Ты вместо меня будешь отбиваться на той самой лестнице. Да, и не собирай волосы в хвост. Больнее будет.
— Ты все придумала! — огрызнулась Лилиана, оскалив зубы.
— Возможно для Дианы, но мы обе знаем, что это правда, — я выдержала паузу, — тогда я могу показать Диане одно место. То, через которое ты сбегаешь на свиданки, — я указала на ровный штакетник у ее дома. — Кстати, пользуйся темной одеждой в таких случаях. Белый отлично видно в темноте.
Я первый раз видела ее такую. Лилиана хотела сбежать, в панке, прячась от любопытных глаз.
— Ты подумай, — на прощание я похлопала ее по плечу, как бы ободряюще, намекая, что она хоть и натуральная блондинка, но все же шурупчики в ее голове точно крутятся в нужном направлении и она сделает правильные выводы.
Я впервые угрожала кому-то.
Подойдя к дому внутри меня, восторг сменился ужасом и заставил заплакать, болезненно сводя желудок.
21
Утром, не поднимаясь с кровати, я набрала сообщение для Мити: «Дорогой мой человек. И я не ошиблась. Ты именно мой человек. Особенный. Близкий. Мой. Я не хочу уходить из твоей жизни! Мы точно найдем способ справиться с данной ситуацией».
Я долго смотрела на текст. Будто это я ставила ему условия. Хотела стереть, но тут же передумала. Оставила.
«Надо помягче!»
— Может «не прогоняй меня из своей жизни»?
Раздался стук в дверь, и я вздрогнула от неожиданности.
— В чем дело? — недовольно выпалила я, потирая глаза, стараясь проснуться.
Это была мама, уже в деловом синем костюме, напомаженная. Она приоткрыла дверь, просунула голову и зашептала:
— У нас гости на завтраке. Умывайся и присоединяйся.
И дверь закрылась.
«Кого не легкая принесла? — Возмущалась я, — с утра, да еще и на завтрак. Много чести будет»
— Утречко, — восторженно объявил папа. Он уже расправился с глазуньей, когда я вошла в пижаме и застыла на месте. Папа потягивал сваренный кофе в стороне от картины «я и моя семья».
— Ты?
Я в буквальном смысле выпучила глаза,
