Деспот - Саша Кей
Поглаживая жалеющим жестом мою ягодицу, Саша возвращается медленным нежным толчкам, от которых у меня под кожей вдоль позвоночника будто ежиная стая просыпается.
Марич, присмотревшись ко мне, вдруг резко толкает бедрами, и я вздрагиваю от внезапно пронзившего меня острой сладости. Саша повторяет резкий толчок, и несмотря на тупую раздирающую боль, меня начинает скручивать от снова поднимающего голову желания.
– Ах вот ты какая, – бормочет Саша и, ухватив меня за ягодицы покрепче, перестает жалеть.
Жесткими короткими ударами он бьет мне в глубину, вызывая кошачьи стоны.
– Давай, моя хорошая. Ты такая горячая, – уговаривает меня он.
А я уже не принадлежу себе. Сгорая от стыда за звериную похоть, которую будит во мне Саша, я завожусь еще больше. Тело пылает, киска горит, натираемая изнутри изогнутым членом, толстая головка которого словно создана, чтобы свести меня с ума.
Но мне чего-то не хватает, чтобы добежать до конечной точки.
Чувствуя меня, Марич требует:
– Скажи, чего хочешь, Насть.
Я не знаю, не знаю… Только я задыхаюсь, и мне неловко говорить.
– Настя, скажи, – властно приказывает Саша, стискивая сосок.
– Глубже, – вырывается у меня, и я тут же прячу лицо у него на плече.
– Как скажешь, сладкая, – в голосе Марича ни осуждения, ни насмешки.
Лишь на пару мгновений покинув мою развороченную щелку, он ставит меня на коленки, заставляет прогнуться, ложась на постель грудью, и врывается в меня.
Господи!
Я готова простить ему боль, которую он причинил мне, лишив невинности, лишь бы он продолжал вколачиваться в меня на всю глубину. Меня сводит с ума его сила, мощь. Большой и опасный, надежный. Только такой имеет на меня право. Это становится для меня открытием. Мне нравится ему подчиняться. Принимать его в себя.
Саша щедро буравит мою измученную девочку, доводя меня до пика. Оказывается, мне не так уж и много надо…
Я взрываюсь на члене, и Марич, выйдя из меня, трется органом между моих ягодиц и почти сразу окропляет горячими брызгами мою поясницу.
Я в прямом смысле слова теряю сознание.
Глава 27
Просыпаюсь от того, что рука затекла.
Темно, жарко, и я лежу на Саше, как коала.
Я опять на него заползла во сне.
Не заметила даже, как уснула. Смутное воспоминание того, как он влажными салфетками вытирает с меня сперму, и ещё там, внизу, убирает следы… загоняет меня в панику.
Я занималась сексом, а потом отключилась. Без единого писка позволила Маричу меня взять. Окаменев, я боюсь пошевелиться, чтобы не разбудить Сашу. Даже затёкшую руку, которой я обнимаю его за шею, не убираю.
Как теперь вести себя с ним? Почему-то я боюсь увидеть в его глазах даже не равнодушие, а именно самодовольство. Он же получил, что хотел.
Переживания накатывают волнами.
Я так этого боялась, и вот это произошло.
И я даже посмела получить удовольствие. Хотя не должна была.
Правда, не очень понятно, перед кем у меня долги.
До сих пор не могу расслабиться. Я абсолютно свободная девушка и добровольно согласилась на такие отношения с Маричем, и никому от этого плохо не становится, но я все равно чувствую вину. Воспитание давит.
Однако оно не помешало мне шагнуть за черту. Может, отсюда и раздрай? Внутренний конфликт между данными мне с рождения установками, над которыми смеется Саша, и жаждой свободы и самостоятельности?
Вся картина наших с Маричем взаимоотношений предстаёт передо мной в другом свете.
Я – залюбленная домашняя девочка, которая без разрешения родителей шагу не ступит.
А сейчас их нет, и из меня будто вынули стержень. Я не привыкла выживать сама. Я действительно неприспособленная. Не слабая, но без опоры мне тяжело. В этом смысле хорошо, что я не осталась с Кастрыкиным. Какая из него вышла бы опора, даже если бы он мне не изменял?
А Саша…
Да, он рушит все мои представления о мире, безжалостно разбивает розовые очки, перешагивает через все мои границы и меня толкает за них, но…
Саша такой, каким и должен быть мужчина. По крайне мере, именно такого я всегда рисовала в своих мечтах.
Он спокойно взвалил на себя мои проблемы, охотно взял на себя роль ведущего в том ужасе, который меня окружает. Перед ним я откровенно робею, но, когда он за моим плечом, я смелая.
Переложив на него ответственность, я снова живу нормально.
Звучит немного жалко, будто я сама не могу ничего, но ведь именно Саша всеми своими поступками говорит, что мне позволено абсолютно все, просто я не обязана тащить все сама…
Говорят, женщины ищут для себя мужчин, похожих на их отцов, и если вычесть совсем не отцовские чувства, которые ко мне испытывает Марич, то он такой и есть.
Властный, резкий, решительный и, как бы я не закрывала глаза на качества папы, опасный и немного жестокий. Да, в семье он был другим, но его бескомпромиссность не заметить не могла даже я.
Все это есть в Саше. Он принимает решение и прет напролом.
Я бы, конечно, предпочла, чтобы наши отношения складывались совсем по-другому, чтобы он ухаживал, был влюблён… но у нас сделка.
Если бы не она, я бы ни за что не решилась на связь с Маричем. Даже, если бы он красиво ухаживал. Разница в возрасте, страх осуждения, недоверие…
Но, как это ни странно, оказалось, что Саша прав, в качестве первого мужчины он подходит мне больше, чем бывший жених.
Честно говоря, я не представляю, что вот так же лежала бы на груди Андрея, прислушиваясь, не изменится ли ритм его дыхания.
Пальцами свободной руки, что покоится на груди Саши рядом с моей щекой, я слегка поглаживаю плотную кожу. Даже в лунном свете видно, какая она смуглая. Темные волоски на ней почему-то меня волнуют.
Снова вспоминается, как я подсматривала за ним в летнем душе, а потом накатывают воспоминания о том, как он демонстрировал мне себя перед тем, как…
Я прерывисто выдыхаю, потому что сердце неожиданно сильно стучит, отзываясь на эти картины.
И словно бы, разбуженный моим сердцебиением, Саша шевелится.
Не меняя позы, он поглаживает меня по спине и ягодицам, обхватывает за попку и чуть спускает ниже так, что в мою девочку упирается головка.
Сердце пропускает удар.
Саша не спит и возбужден.
Правда, больше он ничего не делает. Точнее, он продолжает гладить меня и тискать, а член
