Измена. Я тебя (не) прощу (СИ) - Игонина Ольга
- А вы что скажете? - Поворачиваюсь к Белецкому, к отцу Лины. - Артур едва не отправил Лину на тот свет, а если бы мы не успели?
- Не преувеличивайте, молодой человек. - Отец Лины становится, как по стойке смирно. Спина прямая, взгляд из-под бровей. - Что я могу сказать. Жалко, что дочь в больнице. Оправдываю ли я Артура - нет, но решать вопрос об их семейной жизни - они должны сами. Я ни при чем. И никогда не думал, что у моей дочери может быть еще какой-то хахаль.
У меня аж дыхание сперло. Отец не думает о жизни дочери, в его голове какие-то слухи, ничем не подкрепленные. Какой я хахаль, меня даже другом тяжело назвать, так шапочный знакомый, который случайно попал в водоворот событий.
- Олег, на какой счет деньги перевести? - Чернышов снова хватает меня за руку.
- Понятия не имею, - внутри тревожно, неужели такую паскуду могут выпустить. Нужно позвонить Ивану, может, он как-то прояснит ситуацию.
- Я сейчас приду, - говорю бабе Насте почти на ухо, чтобы она держала оборону. Какой-то сюрреализм. Два незнакомых человека охраняют третьего от его же родственников.
Иду в холл, беру в автомате пойло, которое кто-то называет кофе. Отвратительный!
- Иван, это Олег. Тут какая-то лажа происходит. Артур позвонил отцу, сказал,что за приличную сумму его могут отпустить. Ничего об этой ситуации не знаешь? - звоню Ивану, может, он сможет немного прояснить ситуации или по своим каналам пробить, что происходит.
- У нас тут спектакль одного актера был. Пусть отец сам привезет деньги в отдел, - говорит спокойно, кажется, даже что-то жует.
- Ты в своем уме, мы столько всего сделали, чтобы все просрать.- не замечаю, как повышаю голос, на меня смотрят другие посетители больницы. Сжимаю бумажный стаканчик, горячий кофе льется на руку.
- Олег, обороты сбавь. Все нормально. Артур уже на две статьи наговорил. А привезенные в отдел деньги, не что иное, как взятка должностному лицу при исполнении. А это еще несколько лет, ну и зим в тюрьме. Я, конечно, понимаю, что образ полицейского в нашей стране очень спорный, но и нормальных людей у нас много.
- Твою ж мать, - эмоции выходят. - Сам придумал, или кто подсказал? Это гениально .
- и Сизый полетел по лагерям... - Иван напевает. - Артура уже заластали, он в камере. Показания Лины нужны, твои, мои, ну бабы Насти. Думаю, лет пять-шесть сможем добиться. Защита нужна Линке, а родственники скорее всего денег не дадут. Ладно, что-то придумаю. Сейчас чай допью и к вам. Олег, ну я так, на всякий случай уточнить...
Замолкает, мнется, откашливается. Интересно, что за вопрос у Ванька.
- Линка она теперь твоя девушка?
- Я, конечно, понимаю, что после всего случившегося, я просто обязан на ней жениться. Но нет. Она не моя девушка, я ее знаю пару дней. Просто так получилось, что в тяжелый момент у нее оказался мой номер телефона, а у меня была свободная минута, чтобы в это все влезть. И про деньги не беспокойся, если есть какие-то нужные люди, привлекай всех. Тут уже дело чести, чтобы Чернышовы, да и Белецкие ответили по полной за искалеченную жизнь девчонки.
- Это хорошо. Мне с тобой тяжело было бы тягаться, - говорит четче, кажется, стал увереннее. Ладно, все потом. Еду.
Вот так дела...
- Олег, ты выяснил, куда деньги перечислять? Или наличкой везти? - Чернышов - старший злится, чуть ли не кричит при виде меня. Наивный, цепляется за любую соломинку. Смотрю на его жену, когда красивая, сильно затюканная тетку.
- Звоните сыну, я ничего не знаю. Никакого отношения к этому не имею.
- Его что за деньги выпустить могут, - баба Настя вскакивает со стула. Только заметил, что она где-то раздобыла табуретку и села, перегородив дверь в Линкину палату. - Это где такое видано? Ванькиных рук дело? Я ему мозги вправлю, на деньги повелся. Никакой совести.
Старушка сплевывает под ноги. Кажется, своим нахрапом она сейчас все испортит.
Белецкий и Чернышов отходят в сторону, кому-то звонят. Их жены стоят рядом со мной, никто из них не выглядит счастливой.
- Мам, - из-за спины подходит Алина. - Я думала, ты со мной была монстром - отвела на аборт. Мне казалось, что Линке больше повезло, даже завидовала ей. А, оказывается, со мной все было куда гуманнее. Наркоз и все готово. А ей вы всю жизнь, как поле плугом вспахали. Как пережить все, что случилось? Вы же монстры! - она срывается на крик. - Я вас и за себя, и за нее ненавижу.
Мы с Севкой уводим ее на стулья.
- Что ж ты за мать такая, - баба Настя подходит к Алине, приживает ее голову к своей добротной груди. - Дети - это же благословение. Посмотри, какие дочери у тебя хорошие. Лина - она же ангел, сколько боли у них внутри. А не чета тебе, видишь, даже при такой матери, они уже людьми стали.
- Бабка, а ты кто? Кто вам дал право рот открывать? Вы мою жизнь проживите, а потом диагнозы ставьте! - Мать Лины шипит, сейчас так и бросится на старушку.
С Севкой идем разнимать почти дерущихся женщин.
- Мы отъедем, - папаши возвращаются. Белецкий с ненавистью смотрит на старшую дочь. - А вы задницы посадили и молча, сидите. Хватит, что сын почти на нарах, а вы тут устраиваете.
- А то, что ваша дочь едва не погибла, вас не волнует? - громко, спрашивает Иван. Откуда он появился непонятно. - И по-хорошему, я могу вас всех привлечь. Поверьте, я точно найду за что.
- Это мы еще посмотрим, кто и за что сядет. - Белецкий подходит к Ваньке вплотную. - Поверь, ты самая маленькая сошка, на тебя легко найдется управа.
Иван демонстративно убирает руки в карман, кивает что-то из разряда “ну-ну”.
Главы двух семейств быстро удаляются. Силы у всех на исходе, рассаживаемся по стульям, ждем каких-то новостей.
