Люби меня настоящую (СИ) - Анель Ромазова
— Фу, бля, сотри это выражение. Меня блевать тянет от этого — Кэд скривился.
— Ты бы проверился, что-то тебя часто тошнит. Может, залетел? — я хохотнул.
— Нахер иди, надо себя контролировать и не показывать нормальным людям, эти слащавые улыбочки. Мляя… Тим, прекращай — троллю его, демонстрируя влюбленное выражение — А чего Евгению мать его Дмитриевичу надо?
— Не в курсе. Просил заехать вечером на дом. Сказал, что есть новости, на какую тему не просветил — Кэд кивнул — Сейчас тебя до тачки кину и в зал заскочу, с Андреем график обсудить на следующий месяц. А потом дом, «любимый» дом — слегка передернуло от этой формулировки. Отчий дом назвать любимым даже с натяжкой нельзя.
— Чего приперся, Лукашин? — Андрей взирает на меня весьма недружелюбно.
Этой ай-ай как не хорошо. Хвост зачесался от недобрых предчувствий.
— А где обычное Здорово, Тим? — перевожу в шутку, но четко понимаю, что нихрена не обойдется.
— Это не ко мне, вали отсюда. Тебя Турок ждет. Пусть теперь на нелегалке по башке стучат, дай бог мозги снесут. Но не страшно, у тебя ж там пусто как в картонной коробке.
Мляя… узнал, как же теперь выкручиваться. С Андреем это дело бесполезное. Но я пытаюсь
— Андрон, ну не кипятись, каюсь виноват, но я больше ни, ни.
— Я уже слышал и даже простил тебе Русого, знал что пока не отыграешься, не угомонишься. А вот повтор, да еще с таким фиаско, нихрена не прокатит. Монатки собирай и вперед к светлому будущему.
— Андрей, я не вру, у меня тогда нервы сдали. Но я клянусь, больше не повториться — хоть бы не дошло до колен. Умолять унизительно, но придется.
— Слушай, Лукашин, ты свой выбор сделал. Тема закрыта, с соревнований тебя сняли
— Я понимаю, ну может испытательный срок. Я честно исправился и все осознал, не подведу больше.
Андрей смотрит на меня скептически, ни черта не верит, ну хотя бы не уходит. А я стою и жду приговора. Готов даже полы мыть в целях административного наказания. Не умею, но главное мотивация, а у меня ее завались. Риту обещал сводить.
Тренер откашливается, ударяет кулаком в грушу. Прикидывает в голове все за и против.
— Два месяца тренировок. Без боев. Облажаешься, назад дороги не будет.
— Не облажаюсь. Спасибо Андрей — слегка обнаглев, добавляю — Два месяца без спарринга не много, может хоть парочку.
— Лукашин, вали пока не передумал. Завтра в семь. Будешь как буйвол по полосе мотаться, пока не рухнешь.
Зае**сь. Разрулили. главное месяц попотеть, а там Андрей сменит гнев на милость. Он суровый, но отходчивый. Лимит доверия исчерпан, косячить больше нельзя. Иначе красная табличка «неликвид» у меня на лбу обеспечена.
Пока стою в пробке терзаю телефон. Руки так и чешутся набрать Рите. Но нельзя, она даже не ответит. Надо подготовиться. Что бы без накладок.
*******************
Джон Крамер.
Главный персонаж и антагонист серии фильмов «Пила».. Он отличается от большинства вымышленных серийных убийц тем, что не считает свои действия убийствами: он верит, что учит людей ценить свою жизнь, полагаясь на различные смертельные ловушки, в которых они сами должны сделать выбор, чтобы избежать смерти.
Глава 29
Едва открываю дверь в люксовый склеп, натыкаюсь на гору чемоданов. Женских. Первая мысль, что Алина вернулась. Семейные посиделки. Да ну нахер. В эту фантастику я не верю лет с шести.
Отец стоит в столовой, поглощая вискарь и рассматривая сад через стеклянную стену.
— Что за сборы? Иммигрируешь? — снимаю куртку, забрасывая на диван — Мог и позвонить, не обязательно так заморачиваться.
— Здравствуй, Тимофей, — разворачивается, презрительно осматривая меня — Не завязал еще со своими драчками. Ты похож на уличного отморозка.
— Твое воспитание — нахально улыбаюсь — А, прости, ты к моему воспитанию отношения не имеешь. Давай быстрее свои байки трави, мне в душ надо.
— Пить будешь? — кривится от моих слов, но игнорирует — Разговор не простой.
— Валяй — ловлю стакан запущенный им по столу и усаживаюсь, закидывая ноги на стеклянную столешницу.
— Мы разводимся с твоей матерью.
— С Алиной, давно пора — делаю глоток. Теперь понятно, откуда чемоданы — У тебя новая телка? И что прям любовь раз такие перемены?
Поджимает губы, стискивая кулаки, злится на мою грубость. А что такого? Я же правду говорю. Нехер злится.
— Мила не телка, она моя будущая жена. Не смей ее так называть. А то… — тормозит себя, обрывая фразу.
— А что выпорешь? Бля… боюсь не выйдет, разные весовые категории — встаю и направляюсь в свою комнату — Я так и не понял зачем я приехал. Хватило бы сообщения.
— Ты можешь не вести себя как ублюдок — бахает стаканом об стол.
— Ну, это прости, как чувствую. Все? Или еще будут новости.
— Меня Мила просила, пригласить тебя на ужин.
— А, ну скажи спасибо, Людочке, за заботу.
На нижней ступеньке я оху**ваю. У папаши совсем башню снесло. Ей же около двадцати.
Соплюха, но с полным тюнигом. О чем бабы думают. Хотя с этим ясно о деньгах. Тут без сомнений, типичная подстилка для престарелого идиота.
Не скрывая веселья, разворачиваюсь к отцу
— Евгений Дмитриевич, вам же полтос, ничего не смущает. Кардиолог разрешил такие нагрузки — ржу, замечая, как тот покрывается красными пятнами.
Рыжая нимфетка спускается, одаривая меня заинтересованным взглядом и нарочно задевает рукой, пока ее папик занят гашением эмоций в стакане с янтарной жидкостью.
Мляя… придется проемы расширять, рога папаши точно не пролезут.
— Тимофей, поужинаете с нами, познакомимся поближе — тоненьким голоском поет Мила.
— Обязательно, я такое шоу ни за что не пропущу.
Слышу за спиной шипение отца и тихий шепот рыжей, призывающей его не скандалить.
Что я чувствую? Да ничего, абсолютный ноль. Не трогает, от слова совсем. Равнодушные отношения. Безразличная реакция. Все как обычно. К чему вся эта постановка, когда всем похрен. Мне на его поступки, ему на мое мнение. Всегда чужие. Были и остаемся.
Спускаюсь к моменту, когда из ресторана привозят еду. Усаживаюсь, наблюдая как Мила суетиться с тарелками.
— Я думал, Людмила, извините, не знаю как вас по отчеству, что побалуете будущего пасынка домашней едой — кидает на меня недовольный взгляд.
— Давай без
