Эмма Чейз - Все запутано
Не знаю, что и сказать. Не смотря на все мои язвительные замечания о моей семье, я уверен, что сойду с ума, если что-нибудь подобное случится с кем-нибудь из них.
Приподнимаю ее подбородок, чтобы иметь возможность посмотреть ей в глаза. А потом целую ее. Через несколько минут Кейт разворачивается, а я обнимаю ее за талию и притягиваю ближе к себе. Прижимаюсь губами к ее плечу и утыкаюсь лицом в ее волосы. И хотя сейчас уже утро, мы так и лежим, пока не засыпаем.
* * *Каждый здоровый мужик в мире просыпается со стояком. Уверен, что тому есть какое-то медицинское объяснение, но мне нравится думать, что это такой подарочек от Бога.
Некий шанс начать день с хорошего траха.
Не могу вспомнить, когда я в последний раз спал рядом с женщиной. Однако пробуждение с одной из них определенно имеет свои плюсы. И я готов воспользоваться ими по полной. Не открывая глаз, поворачиваюсь и ищу Кейт. Я думаю подразнить ее немного, перед тем как устроить ей «доброе утро» в положении сзади. На мой взгляд, это единственное, ради чего стоит просыпаться. Но когда мои руки шарят по простыням, находят только пустоту на том месте, где должна быть Кейт. Открываю глаза, сажусь и оглядываюсь по сторонам. Никаких признаков Кейт.
Хм.
Прислушиваюсь к шагам в ванне или звукам шумящей воды в душе. Тишина. Оглушающая, правда?
Куда она делась?
Мое сердце совершает кульбит от мысли, что она сбежала, пока я спал. Я сам так поступаю, в некоторых случаях, но я не ожидал такого от Кейт.
Я уже собирался соскочить с кровати, когда она появляется в дверях. Ее волосы забраны наверх резинкой для волос, которую женщины обычно берут из ниоткуда. На ней серая футболка Columbia — моя серая футболка Columbia — и меня тут же завораживает движение ее груди под надписью на футболке, когда она подходит.
Кейт ставит поднос на прикроватную тумбочку.
— Доброе утро.
Я дуюсь.
— Могло бы быть добрым. Зачем ты встала?
Она смеется.
— Хочу есть. В животе бурчит так, будто тролль в клетке. Я хотела приготовить нам завтрак. Но в кухне у тебя нашла только сухой завтрак.
Сухие завтраки — отличная еда. Я могу есть их на завтрак, обед и ужин. И не вот эту вот полезную фигню с отрубями и овсянкой, которыми вас пичкают родители. Я любитель такой вкуснятины, как Lucky Charms, Fruity Pebbles, Cookie Crisp. Мой шкаф просто забит всякими сладкими шариками, подушечками, воздушным рисом.
Пожимаю плечами.
— Я часто заказываю еду на дом.
Она подает мне тарелку. Apple Jacks — отличный выбор. Во время еды, Кейт говорит:
— Я позаимствовала у тебя футболку. Надеюсь, ты не против.
С хрустом поедаю свой завтрак чемпионов и качаю головой.
— Нисколько. Но без нее ты мне нравишься гораздо больше.
Видите, как она опускает глаза? Как ее губы расплываются в мягкой улыбке? Видите румянец на ее щеках? Господи, она снова краснеет! И это после нашей ночи? После всех криков и царапаний? Сейчас она краснеет?
Чудесно, не правда ли? Я тоже так думаю.
Ставлю теперь уже пустую тарелку на поднос.
— Ты любишь готовить?
За те месяцы, что мы работали вместе, я много узнал о Кейт, но мне всегда хочется узнать о ней больше.
Она кивает и доедает свою тарелку.
— Когда ты растешь в доме, в котором есть кафе, это накладывает свой отпечаток. Выпечка — мой конек, что-то вроде того. Я пеку отличные булочки. Если сможем достать продукты, я приготовлю.
Дьявольски улыбаюсь.
— С удовольствием попробую твои булочки.
Она качает головой.
— И почему мне кажется, что ты имеешь в виду, совсем не их шоколадную разновидность?
Помните тот подарочек от Бога? Не могу позволить, чтобы он за зря пропадал. Грех такое допустить, а с меня уже, правда, хватит грехов. Затаскиваю ее в кровать и через голову стягиваю с нее футболку.
— Потому что я не их имею в виду. Значит, булочки…
* * *— Королева на B-семь.
— Слон на G-пять.
Игры — это забавно.
— Конь на С-шесть.
— Шах.
Игры без одежды? Еще лучше.
Кейт хмурит брови, когда пристально смотрит на доску. Это уже наш третий матч. Кто выиграл первые два? Да бросьте, даже не стоит спрашивать.
Во время игры рассказываем друг другу всякие истории. Я поведал ей, как сломал руку, катясь на скейтборде, когда мне было двенадцать. Она рассказала мне, как они с Долорес покрасили ее хомячка в розовый цвет. Я рассказал ей о прозвище, что мы придумали вместе с Мэтью для Александры. (После этого Кейт ущипнула меня за сосок. Сильно. Она припомнила тот день, когда я обозвал ее «Александрой» в своем кабинете.)
Так комфортно, легко, приятно. Не так приятно, как секс, но на втором месте после него. Мы лежим на кровати на боку, голову подпираем рукой. Шахматная доска лежит между нами.
О, ну и если вы забыли, мы голые.
Да, я знаю, что некоторые женщины стесняются своего тела. Может у вас большеватая задница? Да наплюйте на это. Не имеет значения. Голая всегда надает под зад скромнице. Мужчины любят глазами. Мы бы не трахали вас, если бы нам не нравилось на вас смотреть.
Запишите это где-нибудь у себя, если хотите.
Кейт не видит проблемы в том, чтобы обнажиться. Она чувствует себя комфортно в своем теле. И это так сексуально, чертовски сексуально.
— Ты собираешься ходить или ты хочешь прожечь взглядом дырку в этой доске?
— Не торопи меня.
Я вздыхаю.
— Ладно. Думай, сколько влезет. Только тебе все равно некуда ходить. Я загнал тебя в угол.
— Мне кажется ты мухлюешь.
Широко раскрываю глаза.
— Обидно, Кейт. Ты меня ранила. Я никогда не жульничаю. Мне это не нужно.
Она ведет бровью.
— Обязательно быть таким наглецом?
— Надеюсь на это. И оскорбления тебя никуда не приведут. Так что прекращай заговаривать мне зубы.
Она вздыхает и принимает поражение. Я делаю последний ход.
— Шах и мат! Сыграем еще?
Она перекатывается на живот и подгибает колени, так что теперь ее ноги практически касаются ее головы. Мой член резко дергается от такого зрелища.
— Давай поиграем во что-нибудь другое.
Твистер? Спрячь-мой-член-у-себя? Кама Сутра?
— У тебя есть Guitar Hero?
Есть ли у меня Guitar Hero? Поединок нашего тысячелетия? Самая клеевая видеоигра всех времен? Конечно, у меня есть.
— Может, выберешь что-то другое, — говорю я, — потому что если выиграю тебя еще и здесь, это ранит твое хрупкое женское самолюбие.
Кейт смотрит на меня.
— Включай.
Ее рвение следовало расценить, как тревожный сигнал. Это была такая битва. Жестокая. Она надрала мне задницу в два счета.
