Единственный (ЛП) - Вернон Меган

Глава 17

Мои глаза открылись в темноте, и я услышала храп матери в гостиной. Я застонала и попыталась встать, но все, что мне удалось сделать — повернуться на бок и застонать, когда стреляющая боль между ног заставила меня увидеть звезды. Я крепко зажмурилась и прикусила губу, чтобы не закричать.

— Эй, ты в порядке? Тебе нужна обезболивающая таблетка? — Валери стояла рядом со мной, включив лампу на прикроватной тумбочке, со стаканом воды и огромной белой таблеткой в руке.

Я кивнула и медленно, очень медленно села. Я чувствовала себя так, словно весь день пролежала в чемодане, и мне было трудно даже вытянуться.

— Спасибо, — сказала я, прежде чем проглотить таблетку и воду.

— Вот, тебе лучше съесть что-нибудь. Это довольно мощные таблетки. — Валери протянула мне несколько крекеров. Я не ела весь день, и у меня не было особого аппетита, поэтому я просто смотрела на них.

— Я буду сидеть здесь, пока ты не съешь это. Так что либо ты их съешь, либо это будет долгая ночь, — сказала она, и на ее лице совсем не было видно веселья.

— Отлично. Ладно. — Я закатила глаза и откусила маленький кусочек крекера.

— Как ты себя чувствуешь? Ты была не в себе.

— Как будто кто-то направил лазер на мою дамскую часть. — Я сказала это без всякого юмора и откусила еще один кусок крекера.

— Ха, ну они вроде так и сделали.

— Я не сказала ничего слишком глупого, пока была под наркозом, не так ли?

— Ты все время говорила своему горячему не-бойфренду, что он очень хорошо пахнет.

Я моргнула.

— Значит, он действительно остался?

— Э-э, да, — сказала Валери голосом девушки из долины. — Парень, кажется, действительно влюблен в тебя. Он даже несколько раз отнес тебя из комнаты в ванную, чтобы я сменила этот гигантский ледяной подгузник.

— Серьезно? — Я широко раскрыла глаза. Я думала, что он видел меня в самом худшем состоянии, но теперь парень носил меня на руках, когда я была без сознания, да еще и в ванную. Он никогда не будет думать обо мне больше, чем о сломленной девушке.

— Я бы не стала лгать тебе о чем-то подобном. Даже мама была впечатлена им. Ты должна попытаться не испортить все с ним.

Я закатила глаза.

— Вэл, я не собираюсь портить все еще больше, чем уже есть. Мы не вместе. Он просто жалеет меня.

— Может, ты прекратишь это? — Слова Вэл остановили меня. Ее обычно веселый голос стал резким и привлек мое внимание. — Ты всегда сама себя унижаешь. Только потому, что этот неудачник, Робби, изменил тебе, а папа был придурком, не означает, что каждый парень будет таким же, как они.

Я отрицательно покачала головой.

— Валери, ты не понимаешь. Этот парень — ходячий секс на одну ночь. Он был со многими девушками, и я даже поймала другую девушку, которая танцевала ему приватный танец в его комнате.

— Серьезно? Может быть, ты не поняла, что увидела. Может, девушка хотела его, а он пытался сбежать, — сказала она, наполовину шокированная, наполовину защищаясь.

Я прищурилась.

— Не защищай его. Тебя там не было.

Валери подняла руки.

— Эй, это ты сказала, что вы не встречаетесь. Я просто пытаюсь прояснить факты.

Я вздохнула:

— Вэл, я просто пытаюсь справиться с раком прямо сейчас. Я не хочу продолжать думать о том, кто мы с Джоном, или о том, кем мы не являемся.

— Окей. — Вэл кивнула и поцеловала меня в лоб. — Я просто пыталась отвлечь тебя от этих мыслей. Но я не буду тебе мешать, спи.

***

Остаток недели я провела в одной и той же рутине. Я просыпалась, принимала болеутоляющие таблетки и снова ложилась спать. Я чувствовала, что нахожусь в каком-то доме престарелых, и обо мне нужно заботиться 24/7. Джон писал мне довольно много из дома, и Моника эпизодично писала, главным образом потому, что она оставалась с Чапменами на День Благодарения и чертовски нервничала рядом с семьей Трея. Она обещала, что вернется после Дня Благодарения и все мне расскажет.

Моя семья никогда не собиралась всем составом в праздники. Мой отец был единственным ребенком, чьи родители проводили много времени во Флориде, а семью моей мамы мы почти не знали. Таким образом, я не чувствовала, что я пропустила, праздник. Однажды маме не пришлось работать, и она пришла ко мне домой, неся уже приготовленный обед на День Благодарения из продуктового магазина, который поставила на мой кофейный столик.

— В этом нет ничего особенного, но мы же не причудливые люди, — шутливо сказала мама, но в ее голосе прозвучала печаль. Это был не первый наш День Благодарения без папы, но все равно казалось, что чего-то не хватает, но никто из нас не хотел этого говорить. Я не думала, что мама вообще с ним разговаривает. Он, вероятно, понятия не имел о моем раке, и я не была уверена, что хочу говорить ему об этом. Я не знала, стоит ли мне открывать эту банку с червями.

— Ну, как ты себя чувствуешь, Мел? Как думаешь, сможешь вернуться в колледж в понедельник?

Я положила на тарелку немного индейки. Аппетит у меня так и не вернулся, но Валери всегда следила за тем, чтобы я ела, чтобы меня не вырвало болеутоляющими таблетками.

— Думаю, да. Мне пора возвращаться на работу, так что лучше расхаживаться.

— Блин, у тебя тут только что была серьезная операция, неужели они не могут дать тебе передышку? — спросила Валери.

— Извини, но не все из нас получили стипендию для колледжа, — пробормотала я.

Валери уронила вилку на стол, что произвело бы еще больший эффект, если бы она не была пластиковой.

— Серьезно, Мелани, возьми себя в руки.

— Прошу прощения? — Я посмотрела на сестру, которая сидела, сжав кулаки, на столе.

— Валери, прекрати. Давай просто хорошо поужинаем, — сказала мама, положив руку на плечо Валери.

Валери стряхнула мамину руку.

— Нет. Я устала от этого. Я здесь всю неделю забочусь о тебе, Мэл, а ты ведешь себя как сука. — Она испустила глубокий вдох. — Да, это отстой, что у тебя рак, но посмотри на все эти удивительные вещи, которые у тебя есть. У тебя есть мать и сестра, которые любят тебя, и один из самых горячих парней, которых я когда-либо видела, так сильно заботится о тебе. Я не знаю, слишком ли ты слепа, чтобы увидеть это, или ты просто думаешь, что тебе будет больно, но ты должна выбраться из этой колеи, Мэл, или ты похоронишь себя.

Я с трудом моргнула. Я даже не знала, что на это ответить. Конечно, она была права. Но я никогда не позволю ей узнать об этом.

— Простите? — Я положила вилку и салфетку и пошла в ванную, мою единственную комнату с дверью. Я включила воду в раковине и сползла на пол, наконец, позволив слезам упасть из моих глаз. Ну и что с того, что у меня была вечеринка жалости, и мне нужно было плакать? Я больше не могла делать это перед мамой и Валери. Моя жизнь была в беспорядке, и, возможно, я хоронила себя, но я не знала, что еще делать.

В дверь постучали.

— Мэл? Я знаю, что ты не просто так пускаешь туда воду, так что лучше впусти меня, пока твой счет не взлетел до небес, — донесся из-за двери голос Вэл.

— Нет. — Я шмыгнула носом. — Я в порядке. Возвращайся к еде.

Она все равно открыла дверь. Я должна был запереть ее, но не думала, что потребуется. Я не подняла на нее глаз, но услышала, как она закрыла дверь и плюхнулась на пол рядом со мной. Ванная комната была не такой большой, поэтому мы были буквально прижаты между душем и туалетом, как две сардины.

Она тяжело вздохнула.

— Мне очень жаль, Мел. Я просто очень разозлилась. Я не должна была так на тебя набрасываться. Ты и так испытала сильный стресс, и мне не нужно было давить на тебя.

Я медленно покачала головой.

— Нет. Прости меня за то, что я такая плакса.

Она прислонилась своей головой к моей.

— Посмотри на нас, болтающихся в ванной, пока мама сидит там с ужином. Я чувствую, что мы обе пытаемся подготовиться к выходу на футбольный матч или что-то вроде того, когда мы жили дома.