Я буду первым (СИ) - Лав Натали

-Пап, загони машину. И пошли в дом. Не надо тут орать.

Однако успокаиваться он не желает.

-Где девчонка, я спросил?! Там Давлатов рвет и мечет. Я его таким злым ни разу не видел.

-Перестань кричать, - шиплю я, - Лена в доме. Спит.

Он топает в дом. Я сажусь в его автомобиль, паркую его во дворе, закрываю ворота и захожу домой. Родитель осматривает первый этаж и более-менее успокаивается, обнаружив Лену в одной из комнат. Осторожно прикрывает дверь и на полном серьёзе спрашивает:

-А она точно живая?

-Отец!

-Ты ее зачем похитил? Я еле уговорил Сергея заявление в полицию не писать.

Вот он - момент истины.

-В бордель за границу ее хотел продать.

Игорь Владиленович оседает на кухне на стул.

-Зачем?

-Чтобы проституткой поработала.

На лице отца много разных чувств.

-Зачем? - он никак не может уяснить смысл моих действий.

-Приревновал я ее, - огрызаюсь.

Он сидит некоторое время молча.

-Слушай, я все, конечно, понимаю. От ревности люди с ума сходят. Ну там, сопернику морду набьют. Бабе иногда прилетит. Но продать? В бордель за границу? Падчерицу Давлатова? Ты в своем уме, сынок? А может, тебя мне подсунули в роддоме? Ошиблись, там. Как я мог на свет такого идиота произвести? Надо бы генетическую экспертизу сделать.

Ну, понесло. Хотя, на моей памяти про генетическую экспертизу - это первый раз.

Потом он снова замолкает. И только через какое-то время задает следующий вопрос:

-А теперь - что?

Интересный, конечно. Еще бы я на него ответ знал. Тем более это не все новости на сегодня.

-Теперь... Дедом ты станешь через семь месяцев.

-Чего? - у него даже рот приоткрывается, - Это когда ж ты успел, поганец?

Дальше наше мирное семейное общение прерывает шум со двора. Оба выходим на улицу. Недалеко от крыльца в сугробе на коленях стоит человек, похожий на Ахмеда. Похож он вчерашней одеждой и бородой, потому что на лице нет живого места. И узнать его по нему не представляется возможным. Ему в затылок из пистолета целится высокий мужчина в строгом черном костюме.

Дальнейшие детали происходящего мне мешает рассмотреть сильный удар в лицо, от которого я отлетаю назад.

-Где Лена, урод? - надо мной склоняется Сергей Владимирович Давлатов, который, собственно, и зарядил мне в глаз только что.

Тяжелая у него рука, однако.

Платон

Бесит меня этот мужик.

Поднимаюсь на ноги и скалюсь:

-Нехорошо так с будущим зятем обращаться.

Мне б, наверное, еще прилетело, но вмешался отец:

-Сергей, не трогай его. Лена в доме. С ней все в порядке.

Давлатов оборачивается к отцу:

-Игорь, о каком порядке ты говоришь? Если я сейчас твоего сосунка сдам в полицию за похищение и торговлю людьми, как ты думаешь, он будет в порядке?

Так-то он прав и спорить с ним трудно.

Родитель бросает на меня злой взгляд, но продолжает гнуть свою линию.

-Давай не будем впадать в крайности. Тем более теперь. Учитывая, что Лена беременна...

Видимо, последняя фраза была лишней. Видимо, об этом мужчина не знал.

Потому что он белеет от ярости и надвигается на меня:

-Да я тебя, осеменитель хренов... Ты что с беременной девчонкой сделать собирался?! Ты хоть понимаешь?

Между нами вклинивается отец.

-Сергей, успокойся. Все же обошлось.

По моему мнению ничего не обошлось. Да и Давлатов прав.

-Я не знал, - решаю все же высказаться.

-Какая разница, знал ты или не знал? Чего ты к ней вообще прицепился? Я тебе давно говорил, не лезь к ней. Не умеешь по нормальному, просто не лезь!

Молчу. Да и что сказать? Что он прав? Валить на Орлова и Гордеева? Детский лепет.

Давлатов скидывает руки отца:

-Не держи ты меня! - потом обращается к кому-то из охраны, - Сигарету дай.

Тот мнется.

-Вы ж не курите.

-Антон, просто дай мне чертову сигарету! Вы все свести меня с ума решили?

Охранник, вздохнув, протягивает ему пачку, тот достает сигарету, прикуривает, отходит от меня подальше.

Выкурив до конца и отбросив окурок, отдает приказ:

-Этого, - указывает на Ахмеда, - и дружков его - в следственный комитет. Сделать так, чтобы по ним подняли все, что можно. Про Лену молчать будешь!

Это он уже адресует непосредственно чернобородому.

-Иначе ты не жилец. Не хватало ей еще по следователям шастать.

-Пошли, - обращается уже к нам с отцом и первым заходит в дом.

-Где она? - спрашивает у меня.

-Там, - указываю на комнату, - Спит.

-Ступай, разбуди. Домой нам пора.

У него звонит сотовый.

-Да, Дин. Нашел я, нашел. Успокойся, сейчас привезу.

Я отступаю в комнату. Может, пока он разговаривает с женой, мне удастся поговорить с Леной?

Она уже проснулась. Сидит на кровати, завернувшись в одеяло, бледная и взъерошенная.

-Сергей приехал? Где я?

Наблюдает за мной как за сумасшедшим. С опаской. Просто с ней мне теперь не будет.

Решаю сначала ответить на последний вопрос.

-Ты у меня дома.

Делаю несколько шагов к кровати. Она сильнее прижимает к себе одеяло.

-Зачем?

-Я поговорить хотел.

Опускает глаза и снова спрашивает:

-Там Сергей приехал?

-Да.

-Где моя одежда?

Вот так сразу она собирается удрать?

-Лен, я понимаю, ты, вряд ли, захочешь меня слушать, но я хочу хотя бы попытаться объяснить...

Она перебивает:

-Ты прав, я не захочу. Я жалею о каждой секунде, что провела с тобой.

Эффект от этой фразы посильнее, чем от удара в глаз.

Как-то надо исправить, преодолеть пропасть между нами. Шагаю к ней. Руки сами тянутся к ее телу, ложатся ей на плечи.

Во рту пересыхает, грудная клетка ходит ходуном.

-Лен, я люблю тебя.

Правда слетает с языка с трудом, разрывая сердце.

Она по-прежнему на меня не смотрит.

-Не трогай меня, пожалуйста.

Она меня не слышала?

-Я люблю тебя, - повторяю, надеясь, что все еще можно исправить.

Вот теперь она вскидывает на меня взгляд. А в нем - лед.

-Мне все равно.

Хватаюсь за последнюю ниточку, что связывает нас.

-Ты беременна.

Её взгляд становится холоднее.

-Мне не нужен твой ребенок. Я сделаю аборт.

Дышать становится почти невозможно. Неужели она сможет стать настолько жестокой?

-Не надо.

Больше ничего не успеваю сказать. В комнату заходит Давлатов

-Привет. Ты как? - спрашивает он у нее.

Она стряхивает мои руки со своих плеч.

-Увези меня отсюда.

Давлатов и сам не желает здесь находиться. Он отодвигает меня, подхватывает девушку, завернутую в одеяло, на руки. И уносит прочь. Из этого дома. И, похоже, из моей жизни тоже.

-Ленка, выслушай меня! - кричу я им вслед.

Но Давлатов не останавливается. Его не смущает отсутствие у нее одежды. В салоне автомобиля наверняка тепло.

Еленка мне ничего не отвечает.

Во дворе мне остается только смотреть, как мужчина устраивает девушку в автомобиле и сам скрывается в салоне. Затем кортеж из нескольких машин уезжает с улицы. А я стою под крупными хлопьями мокрого снега, не в силах принять, что это - конец.

В конце концов, отцу это надоедает. Он хлопает меня по плечу.

-Домой зайдем. Выпить есть?

Как неживой иду за ним. Не понимая, что делать дальше.

Папа достает бутылку. Кажется, с виски. Два стакана. Наливает спиртное. Сует один стакан мне.

Запах заставляет меня поморщиться от отвращения.

-Не буду.

-Пей давай. Не думал, что после твоего загула, сам тебе эту дрянь наливать буду. А вот пойди ж ты...

Может, правда, станет, чуть легче?

Выпиваю.

-Она сказала, что аборт сделает, - говорю первое, что причиняет наибольшую боль.

Отец тоже выпил, сунул в рот кусок ветчины и произнес:

-Ничего она не сделает. Ты, сынок, после такого выступления на "бис", чего хотел от нее? Реально думал, что она бросится тебе на шею?