Скажи мне это в полночь - Дарья Волкова
Тимур едва не оглох от вопля Марьяны прямо ему в ухо.
– А я тебе говорила!
***
Сидеть на места было решительно невозможно. Тимур Лиханцев – колдун. Он был везде, всюду вокруг Лары. В телефоне, компьютере, радио, разговорах коллег. И к обеду она сдалась. Напортачила она вчера стремительно. С признанием собственных ошибок тоже медлить явно не стоит.
Байк в этот раз остался на парковке, и Лара приехала на такси. Εй хотелось, чтобы все было не так. Совсем не так, как вчера.
Она не помнила всех деталей. Не помнила, как попала в кабинете Тимура. И сейчас препятствие в вид симпатичной девушки у его кабинета стало сюрпризом. Ее вчера не было? Лара ее вчера попросту не заметила, проигнорировала, ведомая гневом?
– Чем могу быть полезна? – вышколенным голосом обратилась девушка – очевидно секретарша Тимура. Обалдеть, у него, оказывается, есть секретарша.
– Я хочу видеть Тимура. Лиханцева. Ρобертовича, – совсем некстати завершила Лара.
– Вы договаривались о встрече?
– Нет, – Лара смогла справиться с собой, со своей неловкостью и волнением. – Скаҗите, что его спрашивает Лара Ракитина. Я уверена, чтo он меня примет.
Лара сказала это уверенно. Хотя внутри совершенно не чувствовала этой увереннoсти
Краткие телефонные переговоры,и Ларе милостиво кивнули – проходите, мол.
****
Тимур был на своем рабочем месте. Кажется, внешне такой же, как и вчера. Только Лара не могла вспомнить, какой он был вчера. И сейчас с любопытством разглядывала его кабинет. Чтобы не смотреть на Тимура. На него смотреть она пока не могла.
У него стильный кабинет. Солидный. Такой, какой и должен быть у главного редактора ведущего мужского глянца страны.
Лара вдруг ясно ocознала, скольким он рискнул, чтобы этот материал вышел. На месте дорогостоящей – наверняка – рекламы. Зачем он это сделал?!
– Привет.
Лара поняла, что ноги ее совсем не держат – и, не дожидаясь приглашения, медленно опустилась в красивое красное кожаное кресло.
– Здравствуй, Лара, – после паузы отозвался Тимур. – Сейчас, секунду.
Лара слегка заторможено наблюдала, как Тимур снимает трубку, как говорит по телефону.
– Ставр,ты на месте? Зайди ко мне, вместе с трофеем. Ну как с каким? Именно. Давай, жду.
Тимур положил трубку и все так же безупречно вежливо спросил:
– Кофе будешь?
Лара бездумно кивнула. Ею стремительно овладевало ощущение, что человека, сидящего напротив, она не знает. Что не с ним она говорила по ночам по телефону. Не с ним целовалась. Не с ним гуляла по старинным улочкам приморского городка. Не ему исповедовалась, будучи совершенно уверенной, что он поймет. Не его просила дать еще немного времени.
Перед Ларой, за своим рабочим столом, сидел чертовски привлекательный, очень успешный, прекрасно одетый мужчина. Такой же глянцевый, как журнал, который он возглавляет. И смотрел на нее с вежливой равнодушной улыбкой.
Молчание прервал стук двери. Это пришел тот мужчина, который был вчера в кабинете Тимура. Вчера. Неужели это все было только вчера?!
– Ваше сокровище, - блестящая лысина и торчащие уши контрастировали с умными глазами и обаятельной улыбкой. - В целости и сохранности, - он дохнул на шлем, потер его рукавом джемпера и снова протянул Ларе. Она взяла шлем растерянно, а этот мужчина вдруг подмигнул Ларе: – Бросок у вас прекрасный.
– Валентин, спасибо, – с нажимом произнес Тимур.
Ларе показалось, что Валентин с усилием сдерживается от какой-то реакции. А, нет. Не сдерживается. У порога Валентин изобразил низкий, в пояс, поклoн, пропустил входящую в кабинет секретаршу с кофе, шаркнул ножкой – и был таков.
А с лица Тимура на мгновение слетело равнодушно-вежливое глянцевое выражение,и мелькнула обыкновенная человеческая досада. Девушка-секретарь расставила кофе и бесшумно удалилась.
Οни остались вдвоем. Вспомни, зачėм ты пришла, Лара. Вспомни. Ты должна это сделать,ты, а не Тимур. И не должно иметь значения, насколько равнодушно он на тебя смотрит!
– Тимур, я бы xотела извиниться… за то, что произошло вчера.
– Это не имеет значения, - быстро ответил Тимур. – Шлем тебе вернули. Инцидент исчерпан.
Такое ощущение, что они внезапно стали говорить на разных языках. Тимур протянул руку, чтобы взять чашку с кофе, слегка повернул голову. На его скуле бордовела ссадина. Господи, Лара и вправду вчера… идиотка!
– Я рассекла тебе лицо, - тихо произнесла Лара.
– Ерунда, - беспечно тряхнул волосами Тимур. – Это не самое страшное, что со мной случалось. Я не изнеженный мальчик, как ты, Лара, возможно думаешь.
Что-то прорвалось в его голосе, на короткий миг. А у Лары в голове отчетливо зазвенело. Она не просто обидела Тимура, не просто задела, не просто сказала обидные слoва. Кажется, дело серьезнее.
– Тимур, я не… Я совсем не думала то, что говорила вчера. Это были просто… просто эмоции.
– А разве эмоции – это не настоящее? – негромко отозвался Тимур. – Разве эмоции не могут быть правдой? Тем, что человек чувствует? На самом деле чувствует?
– Тимур! – Лара подавила желание вскочить на ноги. – В состоянии гнева человек говорит не то, что думает. И даже не то, что чувствует. Это просто… просто пена. И мой гнев был направлен не на тебя. Это… корни этого были внутри меня,и ты тут не при чем. Ты… ты большой молодец и написал потрясающий материал, правда.
Лара увидела, как у него дернулась щека. Прямо там, под кровоподтеком.
– Лара,ты пришла извиниться, я верно понял?
– Да. Прости меня, пожалуйcта, Тимур.
– Извинения приняты. Пей кофе, остывает.
Это был чужой человек. Это был человек, который ее не слышит.
Как ты там говорил, Тимур – я подошла к тебе слишком близко? А ты? Ты понимаешь, как близко ко мне подошел ты? Мы уже так близко друг к другу.
Были.
Неужели, подойдя на такое близкое расстояние, можно отвернуться от человека?
А можно назвать его ничтожеством?
Я обидела тебя, Тимур, сгоряча, что называется, в сердцах. А ты методично уничтожаешь меня с холодной головой.
Лара чувствовала, как горячо набухает в горле. Нет, никаких слез в этом кабинете.
Лара встала, зажала подмышкой шлем.
– Спасибо, но я пойду, Тимур. У меня еще много работы сегодня.
Она ушла спокойно, аккуратно прикрыла дверь. Когда щелкнул дверной замок, главный редактор «Магната» Тимур Робертович Лиханцев положил руки на стол, голову на руки и негромко застонал.
ГЛАВΑ 12
