Я (не) тебя (СИ) - Ильина Оксана Александровна "oksana.il"

Какой заботливый! Видимо совесть мучает. Понимает, что собственноручно отправил меня на верную смерть.

— Отлично! — грубо сказала я.

— Сонь, прости! Никогда себя не прощу…

— Я тоже не прощу твоего предательства! — перебила я, гнев одолевал меня. Мне не нужны лживые извинения. Мне больше ничего от него не нужно!

— Предательства? — посмотрел Артём в недоумении.

О, как же мастерски он играет. Нужно было актером становиться, а не бизнесменом.

— Только не нужно ломать комедию. А все знаю про твой план! И про вас с Алиной! — прокричала я, подаваясь злости.

— Ты о чем, Сонь? Я не понимаю, — снова эти глаза полные непонимания. Хватит. Стоп.

Не говори ему больше ничего. Не унижайся. Не опускайся, до выяснения отношения. Это ни к чему. К черту их. Будет только больнее, услышать правду от него. Это мне не нужно. Я и так все знаю.

— Я могла погибнуть из-за тебя и этого достаточно! — сдерживала ураган, рвущейся наружу.

— Ты права. Если бы я воспринял всерьез угрозы и принял меры, то ничего бы не случилось. Прости, — он хотел взять меня за руку, но я отдернула её.

— Я устала, хочу побыть одна, — соврала я, не в силах слышать его извинения, и терпеть прикосновения. Ведь так хочется снова довериться ему. Хочется поверить, и простить все, что угодно, когда он так смотри. Почувствовала, как ком встал в горле, снова слезы накатились на глаза.

— Уходи — резко сказала я, боясь разрыдаться при нем. Артём нерешительно поднялся, помедлив секунду, все же вышел.

Я, уткнувшись лицом в подушку, разревелась. Сдерживая крик, рвущийся из груди, разрывающий душу. Почему так хочется верить ему, когда знаю точно, что нельзя?

Когда я стала такой слабой! Боже как же это все тяжело! Как же хочется отключить мозг! И сердце.

Собрав все вещи, ждала Артёма. Я больше не хотела убегать. Давно все решила, и как только более менее оправилась, была готова уйти. Хочу лично ему в руки отдать ключи. Больше не могу терзать себя, находясь с ним рядом. Постоянно стараясь его оттолкнуть. Ещё один день и я сломаюсь. Пути назад нет, больше не боюсь, что он меня остановит. Знаю, что не сможет. Я больше не верю ему. И мне здесь не место. Сколько раз удерживалась, чтобы не высказать ему всё в лицо. Но сдержалась. Зная, что легче мне от этого не станет. Да и он вряд ли признается. Порой лишь молчание имеет смысл.

Сердце упало в пятки, когда услышала щелчок замка. Пропал дар речи, когда увидела Артёма. Он так смотрел на меня, не передать словами. Будто не верит своим глазам. Душа свернулась комочком и зарыдала.

Он, молча, прошёл и сел на диван. Локтями уперся в колени, взялся за голову. Мне всем сердцем захотелось его обнять. Сказать, что люблю его, не смотря ни на что! Но я просто не смогла.

— Я хотела отдать ключи, — дрогнувшим голосом сказала я. Артём поднял голову и посмотрел на меня.

— Ты не можешь меня простить? — тихо спросил он.

— Я не могу тебе верить! — ответила я, срывающимся голосом, полным боли.

— Тебе слишком досталось по моей вине, — хрипло произнес он, встав на ноги.

— Это уже не важно, Артем, — каждое слово давалось с трудом, меня словно разрывало на части, ломая руки и ноги в суставах.

— Ты права! — вдруг холодно сказал он. — Тебя подвезти?

Мне словно дали пощечину. Пропал дар речи. Я ожидала чего угодно, но точно, не такого. Его слова резали словно пилой, оставив после себя рваные раны. Он отпускает меня так легко, что становиться тяжело уходить.

— Нет, я сама, — быстро промямлила я.

Схватила чемодан и сумки, бросилась к двери. В какой-то момент Артём дернулся ко мне, и я подумала, что остановит. Но он так и замер на месте.

Стоило только закрыться дверям лифта, как я сползла по стенке на корточки, зажав рот рукой. Беззвучные слёзы потоком стекали по щекам. Я бы ушла, не смотря ни на что. Но отпустив так, он подтвердил все, что я думала. Да и знала. Зачем ему теперь я, у него есть Алина. Мне словно кол в сердце воткнули, добивая. Пусть, так даже лучше. Нужно научиться ненавидеть его, так же сильно, как люблю.

Я смотрела в окно автобуса на мелькающие деревья, с каждой минутой уезжая все дальше и дальше от болезненного прошлого. Почему у человека нет болевого предела? Дошла боль до определённой черты, когда уже нельзя терпеть, оп и перезагрузился организм, и все хорошо, ничего не чувствуешь.

Сегодня я узнала, что душевная боль может быть в десятки раз сильнее физической. Настолько сильной, что дышать тяжело, и в ушах шумит. И каждый шаг даётся с мукой. Каждый шаг, отделяющий от него.

Все моё существо рвалось назад к Артёму. Но автобус Санкт-Петербург-Москва увозил все дальше. Я вжалась в кресло, пытаясь подавить тревогу. На глазах больше не было слез, но душа выла и рыдала. А сердце словно остановилось, почти не чувствовала стука ладонью. Все в прошлом. Я больше не вернусь.

В интернете пишут, что даже самая сильная любовь со временем проходит. И самая мучительная боль затихает с годами. И у меня все пройдёт. Может быть, не забуду, но обязательно справлюсь! Обещаю себе, что справлюсь. Обязательно справлюсь. Начну все сначала. С нуля, в новую жизнь. Я не хочу больше страдать! Никогда!

ВТОРАЯ ЧАСТЬ "Я НЕ ПРОЩУ"

1 ГЛАВА

АЛИНА.

Я смотрела в большое зеркало в гримёрной. Провела пальцами по щеке. Кожа нежная, гладкая и упругая. Без единой морщинки. Хотя нет, в уголках глаз притаились еле заметные, и под лупой не разглядишь. Но я замечала и их, как все лишние на моём теле и лице. Хотя ничего лишнего нет. Я строго следила за телом, кожей, волосами, зубами, за всем, чем только можно. Наверное, это стало манией, желание быть всегда на высоте. Я гордилась своей внешность, без единого вмешательства пластического хирурга. Всегда ценила натуральную красоту, и восхищаюсь девушками, которые могут устоять перед изобилием индустрии косметологии, и остаются сами собой. В погоне за вымышленными стандартами красоты, люди теряют свою индивидуальность.

Я из тех женщин, которые с возрастом восхищаются собой ещё сильнее. Мне нравится моя внешность во всех стадиях взросления, в восемнадцать, в двадцать, в двадцать пять, и сейчас. Возможно, это изменится, стоит только перейти определённый возрастной порог.

Снова критично осмотрела свой слишком мрачный макияж. Порой мне кажется, что визажист прикладывает все силы, чтобы моё лицо выглядело невзрачно. На подиуме главное отнюдь не красота, а то, как ты блестяще можешь преподнести даже самый абсурдный наряд. И это у меня выходит отлично.

Все сложнее конкурировать с молоденькими девочками готовыми за копейки цепляться за любое предложение, лишь бы где-нибудь засветиться. И дело даже не во внешности, к большому сожалению возраст в модельной карьере играет большое значение, особенно в России. И сколько бы я не восхищалась прекрасной Кармен Делль'Орефайс, которая в свои 87 ещё на высоте, но я лишь смею мечтать хотя бы дожить до её лет. Сейчас в двадцать девять, ставлю на себе крест после тридцати. Потому что независимо даже от своих идеальных параметров, модели после этого возраст становятся мало востребованы.

— Алина, пора готовиться к выходу, — отвлекла меня от размышлений Катя. В обязанности девушки входит помогать, мне переодеваться между показами. Таких помощниц организаторы приставили ко всем моделям. Это намного упрощает нашу работу. Но не все организаторы такие щедрые, поэтому часто приходится переодеваться самим с молниеносной скоростью.

Облачившись в платье известного модельера, кстати, даже такой миленький балахончик, подошла к стене, где висел лист с очередностью выхода моделей на подиум. Так, я вторая за Элей Самойловой. Новенькая девочка, а уже открывает показ, можно сказать повезло. Можно сказать, но не в нашем бизнесе, здесь просто так не везёт, если и бывает это, то крайне редко.

За девять лет работы привыкла не обращать внимание на окружающую суету. Занимаюсь своими делами, не замечая ничего вокруг. Без капли волнения, я порхала по залу. Каждый мой шаг, каждое движение, отработаны годами тренировок и репетиций. Я могла в любое время без предварительной подготовки выйти на подиум, и без сомнения быть на высоте. Меня давно не волновали ни вспышки фотокамер, ни колкие замечания публики.