Третий шанс - Татьяна Рябинина
- Завтра точно будет, - каждый день обещает Тося.
Неделя. Десять дней. Две недели.
Я все еще жду. Не хочется верить, что Юля не ответила. Наверно, письмо просто потерялось. Может, даже на почте.
Иду туда, и все та же толстая тетка, у которой покупал конверт, разводит руками:
- Нет, мальчик, у нас ничего не пропадает. Все, что приходит, сразу раскидываем по адресам.
- А не могли случайно не тому почтальону отдать?
- Ну тогда он бы принес обратно. А ты что, письма ждешь? Может, не у нас потерялось, а по пути где-то. Если его вообще, конечно, отправили.
Если его отправили…
Мысль как ядовитая змея, и я ее всячески отгоняю. Могло потеряться Юлино письмо, а могло и мое. Отец однажды страшно ругался: почта где-то замотала очень важное письмо с документами, да еще и заказное. Так и не нашли.
Но что, если правда – не захотела?
Ларка сочувствует и убеждает, что надо еще подождать:
- Может, просто адрес перепутала. Ну не знаю, вместо Нового Оскола отправила в Старый. Тогда письмо обратно придет. Она увидит, что ошиблась, и снова напишет.
- Не буду я ждать. Сам напишу еще одно.
Мы сидим в центре города в уличном кафе. Я только что ответил на смску матери и положил телефон рядом с чашкой кофе. Мимо проходит девчонка лет двенадцати, хватает его и бежит к сидящему на мотоцикле парню. Вскакиваю, роняя стул, но они резко срываются с места – только их видели.
Мы с Ларкой идем в милицию, но там меня и слушать не хотят.
- Мальчик, приходи с кем-то взрослым, - лыбится жирная милицейская харя под фуражкой.
Пытаюсь доказать, что мне шестнадцать, паспорт есть, но безуспешно. Приходится идти за бабушкой. От нее заявление все-таки принимают, меня расспрашивают, как выглядели грабители, но по рожам ментов я понимаю, что никто и пальцем не шевельнет.
- Напокупают малолеткам мобил, - слышу за спиной, когда идем к выходу. – У меня вот нету.
Трубку жаль, но больше всего крейзит из-за Юлиного адреса и телефона. Остается только ждать и надеяться, что письмо все-таки придет. Но проходит месяц, а его так и нет.
- Димка, - вдыхает Ларка, - оно, конечно, может, и потерялось, но знаешь… Мне мама как-то сказала: если мальчик не звонит, это не значит, что он потерял номер, заболел, умер или у него много уроков. Он просто не хочет. Хотя ты можешь вот что сделать. Где, говоришь, она живет, на Гражданке? Можно обойти там все школы по списку. Стоишь у входа, ловишь девчонку посимпатичнее и спрашиваешь: «Девочка, ты не из десятого? Юля такая-то не у вас учится?»
- Ты представляешь, сколько школ на Гражданке?
Я и сам об этом думал, но сейчас вдруг подобное предприятие кажется полной безнадегой.
- Ну не сто же, - она беззаботно машет рукой. – Может, прямо в самой первой повезет. Хочешь, вместе поездим? Запряжем Витюшу.
- Ну уж нет, спасибо, - бурчу я. – Как-нибудь сам справлюсь.
- А хочешь, я маму попрошу? У нее какая-то баба знакомая в гороно, там же есть списки по школам.
- Ну ты совсем с дуба рухнула? Может, еще в газету объявление дать?
- А что, клевая мысль, - хохочет Ларка. – «Юля такая-то. Помнишь Диму, с которым ехала в поезде Санкт-Петербург – Белгород? Он ждет твоего письма до востребования по такому-то адресу». Вот только не факт, что она читает газеты. Я, например, не читаю.
Последние две недели в Новом Осколе проходят уныло. Ларка застукала своего Валеру с другой девчонкой и впала в тоску. Мне тоже невесело. Мы бродим по городу, ходим купаться на пруды, по вечерам отправляемся в кино или сидим в кафе. То плачемся друг другу в жилет, то убеждаем, что все будет хорошо.
Наконец за нами приезжает тетя Рита, Ларкина мать, и мы возвращаемся в Питер, на этот раз как белые люди – самолетом. Родители уже ждут с билетами. Две недели в Испании – море, солнце, девчонки, строящие мне глазки. В жизнь возвращаются краски.
Ничего страшного не произошло. Юлю я найду. Хотя бы буду знать точно, ответила она мне или нет. И если нет и встречаться со мной не захочет… ну что ж. Значит, как-нибудь переживу.
Однако на деле все оказывается не так просто. Нет, список школ я нашел в «Желтых страницах», их действительно не так уж и много. Сложнее выкроить время, чтобы заняться этими поисками. Приехать надо к концу уроков, а у нас их каждый день по пять-шесть, а то еще и дополнительные занятия. Плюс тренировки пять раз в неделю. Один раз почти удается смыться с дежурства по столовке, но в дверях ловит классная.
Притвориться больным не вариант, из дома все равно не удерешь. Если только попросить Ларку написать записку якобы от моей матери, что та просит отпустить меня по важному семейному делу. У нее вполне взрослый почерк. Одолжить Витюшу и объездить хотя бы несколько школ. Но почему-то я все откладываю и откладываю, и с каждым днем моя решимость тает. И чем больше проходит времени, тем чаще мысли: а правда ли мне это надо?
Если бы Юля мне написала, а я бы потом потерял адрес и не смог ответить, тогда точно перерыл бы все школы и нашел ее. Но сейчас все чаще в памяти всплывают слова Ларкиной матери: мальчик не звонит не потому, что потерял телефон или умер, а просто потому, что не хочет. Так ли уж часто теряются письма?
Трудно сказать, решился бы я или нет, если бы не появилась Тина.
Глава 18
осень 2001- лето 2002 года
Ларка болеет третий день, я сижу один. Первый урок, физика, а я опять не спал полночи: слушал музыку и мучил свои невеселые думки. Хочется положить башку на парту и придавить на каждый глаз минуток по двести.
- Морозов, о чем задумался? – цепляется физичка, она же наша классуха Нина Гавриловна. – По подружке тоскуешь?
Меня она невзлюбила с первого взгляда, как пришла к нам в прошлом году, и
