Ты мой! Счастье вопреки - Walentina
Видимо, Маринку такой ответ не устроил, и она возмущенно воскликнула:
— Тогда что эта… — она ткнула в меня пальцем, я не удержалась и скривилась от ее выходки. — Что она тут делает? — спросила она.
— Истец, попрошу вас вести себя в зале суда подобающе! — сказал судья. — А также проявить немного уважения к супруге ответчика.
— ЧТО?! — воскликнула от услышанного Марина.
Она стояла, нелепо хлопая глазами, открывая и закрывая рот в немом вопросе. В таком же состоянии находилась ее мать.
Но судье, видимо, было не до этого. Наверняка ему хотелось побыстрей закончить этот процесс и вернуться домой, к своей семье.
— Что ж, продолжим слушание! — заявил он как ни в чем не бывало и стал зачитывать дело.
Весь процесс заседания я сидела как на иголках, нервно кусая губы и пряча от Дмитрия взгляд. Я не хотела, чтобы он видел, как я переживаю. Еще эти косые, полные злобы взгляды Маринки, которые раздражали меня не меньше, чем то, что судья как назло тянул время! Нет, он — то ни в чем не виноват, он просто выполнял свою работу. Хотя заседание суда и правда затянулось. А Марина из этой ситуации сделала целую трагедию. Она пригласила в свидетели немыслимое количество людей, которые все как один твердили, что Марина и Дмитрий любили друг друга, планировали свадьбу, ребеночка, а тут появилась эта гадина (то есть я) и, такая — сякая, увела его у сестры! Послушав их, я и сама почти поверила в эту сказку! Вот и судья кивал головой, делая себе какие — то пометки.
Когда свидетели закончились, Маринка предоставила целый архив фотографий. Начала она еще с тех фотографий, где они с Дмитрием были совсем юными. Где он влюбленными глазами смотрел на мою сестру, улыбаясь ей нежно. От вида этих фотографий мое сердце сжалось от боли. Я прекрасно понимала, что это было очень давно, в прошлом, но от этого мне не становилось легче. Еще несколько фотографий мелькнуло, где они были в юности, а потом парочка с юбилея отца. Следом пошли уже фото, где Марина с большим и аккуратным животом, а после — с десяток фото дочери Марины.
И тут — то мое сердце екнуло.
Смотря на эту маленькую крошку, я вспомнила свою Анюту, свое маленькое чудо. И поняла: что бы ни творила Маринка, это маленькое создание не при чем! Светлые завитушки вкупе со светлыми глазками и пухленькими щечками делали эту малышку похожей на маленького купидончика.
Во мне вскипела на сестру такая злость, что я чуть не вскочила со своего места! Я бы с большим удовольствием надавала оплеух своей сестрице. Не знаю, что именно заставило меня усидеть на месте — взгляд Дмитрия или рука Матвея на плече, но я была им обоим благодарна.
Когда судья выслушал всех свидетелей со стороны Марины и все их доказательства закончились, то за дело взялись адвокаты Дмитрия. Все, что устроила тут сестрица, они порвали в пух и прах. Свидетелей заменили документы, доказывающие, что Дмитрий уже находился в браке, когда Маринка забеременела и родила.
Тут, конечно, даже я удивленно посмотрела на Дмитрия. Но рядом сидящий Матвей шепнул мне на ушко:
— Так надо было!
На фото Маринки они ответили теми же фотографиями. Только они не забыли показать и свадьбу сестрицы, и нескольких кавалеров, с которыми она развлекалась как до беременности, так и после.
Адвокаты много чего говорили, показывали, утверждали и доказывали. С каждым новым доказательством или примером — сестрица то бледнела, то краснела, как, впрочем, и ее мама.
Но главное заключалось не во всех этих доводах и доказательствах. Решающим фактором стал белый конверт, который принесли судье в самом конце заседания. Тут — то и сдали мои нервы. Я просто уткнулась в плечо Матвею, боясь услышать результат.
Мне казалось, что пока судья открывал и разворачивал конверт, время в этот самый момент замедлилось, оно как будто превратилось в тягучее желе. Мне так хотелось крикнуть, чтобы он делал это быстрей, но я лишь сильней сжала руку друга и зажмурилась.
— Итак! — произнес судья. — У меня в руках результаты ДНК — теста, сделанного с целью подтверждения либо опровержения отцовства Туманова Дмитрия Михайловича над Серовой Елизаветой Дмитриевной. На основании исследования было установлено, что Туманов Дмитрий Михайлович с вероятностью 96,7 % является отцом Серовой Елизаветы Дмитриевны, — провозгласил он.
Мне всего на мгновение показалось, что это конец, что это победа сестры, что пережить такое нам с Дмитрием будет нелегко. Но, вспомнив ту малышку и то время, когда я сама растила сына одна — я вдруг поняла, что ничего страшного и не случилось. Ну в самом деле, что такого ужасного в том, что у Дмитрия есть еще одна дочь? Он же обещал, что это никак не отразится на нашей семье. Ну и чего добилась сестрица своей выходкой? Выплаты алиментов? Деньги — они приходят и уходят, главное, что мы будем по — прежнему вместе! Еще бы мамаша этой малышки нам больше не портила жизнь… А сама девочка — она тут явно такая же пострадавшая сторона, как и мы. Только она пострадала от действий своей родной матери. Мне даже становится страшно, когда я думаю, что будет дальше с малышкой, если уже с рождения ее пытаются использовать как орудие манипуляции!
Я села ровно и встретилась с надменным взглядом сестрицы. Только на этот раз я его не проигнорировала, а ответила ей усмешкой, которая явно сбила с нее спесь.
Судья удалился для принятия решения, и все присутствующие стали ждать его возвращения. Мне хотелось побыстрей с этим покончить, самое главное мы все равно уже узнали.
Дмитрий сидел слегка подавленный и бросал в мою сторону взволнованные взгляды. Наверное, он пытался понять, как эта новость на меня подействовала. Я послала мужу незаметный воздушный поцелуй, едва коснувшись кончиками пальцев своих губ, показывая тем самым, что все хорошо. И он выдохнул с явным облегчением, нежно улыбнувшись мне в ответ.
Когда вернулся судья и провозгласил принятое решение (именно такое, какое мы и ожидали), я подумала, что на этом все закончилось, и начала подниматься с места. Но тут раздался возмущенный голос сестрицы:
