По острию любви - Оксана Волконская
Она лишь закатила глаза. Вот так вот всегда, чуть что — снова начинает ее воспитывать. Давно мог бы понять, что это бесполезно, ее уже даже ремень не спасет. Хотя… нет, стоит обойтись без пошлых фантазий. В свете событий прошлой ночи они совершенно лишние.
— Что Инга? — захихикала она. — Тебе самому не кажется довольно странным, что ты читаешь мне нотации в полуобнаженном состоянии? Или это попахивает ролевухой?
Ярослав оторопел и невольно убрал от нее руки.
Лучший способ сменить тему — довести его, заставить переключиться. Еще не хватало, чтобы он терзал себя из- за ее глупостей. Пусть лучше кричит.
— Инга! — почти прорычал Ярослав, вновь разворачивая девушку к себе. Что ж, лучше так. Пусть злится, но не пытается проанализировать ее поступок. Ни к чему хорошему эта разбивка на атомы не приведет. Так, цели добились, из себя тоже вывели. А теперь лучше сбежать, пока не прибили. И пока сама не потеряла маску спокойствия. Эта сцена оказалась для нее неожиданно тяжелой.
— А, ну значит, не находишь, — она вывернулась из его рук, подобрала с пола свои вещи и стала одеваться, стараясь не обращать внимания на взгляд, которым ее пожирал собеседник. Казалось, он всерьез размышлял над выбором: придушить ее или завалить на кровать и заняться более интересными вещами. Но последнее он точно не выберет, а жить она еще хочет. Все, остался последний штрих.
— Ярик, да не переживай ты так, — Инга, уже полностью одетая, наклонилась и легонько поцеловала его в губы. — Что было, то было, — повторила она. — Обойдемся без рефлексий? — и покинула комнату.
Красивый уход, ничего не скажешь. Вот только как теперь с этим жить? И как умудриться сохранить теплые отношения со Строгановым, после всего, что она натворила?
Глава 19. Шкатулка Пандоры или Чужая душа — потемки
Кофе остыл. Даже сейчас, шесть лет спустя — почти целую вечность! — ей было стыдно вспоминать о том, что она сделала. Глупо, необдуманно, ради мимолетного каприза — чуть не пустила под откос прекрасные отношения и дружбу с одним из самых близких для нее людей. Уж не повторяет ли она и сейчас свою ошибку, пытаясь добиться от него взаимности? Правда, теперь она понимает, для чего все это делает. Или не до конца?
В изнеможении она закрыла лицо руками, потерла глаза, позабыв о наложенной косметики. Не все ли равно? Она так часто идет на поводу у собственных эмоций и это несет куда более разрушительные последствия, чем смазанный макияж.
— Ох-ре-неть, — по слогам произнесла Василина, осознав, что продолжать рассказ подруга не собирается. — Ну ты даешь! Я даже предположить не могла, что вы…, - она замялась, — что он…что ты его соблазнила! Такого от тебя даже я не ожидала! И как мы умудрились только это пропустить? Не понимаю. Куда мы смотрели?
— Ты в это время была слишком занята — бросала моего брата, — ехидно подсказала Инга, вспоминая как буквально на следующий день после ее сумасшедшего поступка разгорелся скандал между Линой и Кириллом, который продлился шесть лет. И все из-за того, что два идиота не могли просто сесть и поговорить откровенно.
— То есть это произошло той самой ночью, когда я…, - Василина осеклась.
— Когда ты подслушала разговор Кира, — закончила за нее подруга.
— Какого черта ты мне тогда ничего не рассказала? — разъярилась Лина. — Тебе тогда требовалась поддержка!
— Тебе она требовалась больше! — отрезала Инга, вспоминая блестящие от слез ярко-голубые глаза Василины и рьяное желание придушить собственного братца. Серый взгляд скрестился с синим, первой сдалась невестка.
— Просто я бы постаралась как-нибудь помочь, — мягко произнесла она. Жизнь с Кириллом научила ее иногда отступать от собственных принципов, ставить себя на место других. Тем более она явственно понимала, как тяжело подруге пришлось после той истории.
— Я бы все равно не сказала, — тихо ответила Инга. — Мне было слишком стыдно. Я ведь все это натворила, руководствуясь какой-то безумной логикой, такую, наверное, и называют женской. Просто решила и использовала Ярика втемную. Было очень тяжело потом смириться, что я могу быть…такой.
Василина помолчала несколько секунд — она прекрасно понимала, о чем говорит подруга. Ее ошибки тоже когда-то обернулись чуть ли не катастрофой.
— Мне кажется, ты уже тогда была в него влюблена, — примиряюще произнесла она. — Просто не осознавала этого, не хотела признаваться самой себе. А ночь с ним расставила все по местам. Но ты же упрямая. Не смогла этого принять. Испугалась в итоге и убежала.
— Все может быть, — слабо улыбнулась Инга.
— Но неужели он так просто смирился? — произнесла вслух мучивший ее вопрос Лина. — Это совсем не похоже на Ярослава.
— Нет, конечно, — усмехнулась Инга, вспоминая друга, примчавшегося в ее комнату сразу после того, как отошел от шока — всего через пару минут.
* * *
— Инга, нам надо поговорить! — он стоял на пороге, уже спокойный, собранный и уверенный. Как всегда, безупречный. Девушка знала — благодаря маме-актрисе он легко умел владеть своими эмоциями. Она же такими умениями не обладала. Ей было стыдно и тоскливо, хотелось забиться куда-нибудь в уголок и сделать то, чего не делала уже много лет — выплакать свою вину и свою глупость от души. Но нужно было держаться.
— О чем? — максимально равнодушно произнесла она.
— Я думаю, после всего того, что между нами было, мы должны…, - он замялся, собираясь с мыслями. Инга старалась не смотреть ему в глаза — ее взгляд то и дело упирался в сжатые кулаки, которые показывали, как тяжело их обладателю придерживаться спокойствия.
«Только не хами!» — мысленно предупредил ее внутренний голос. Но Лаврецкая и не собиралась. Он уже и так от нее натерпелся, ни к чему еще грубить.
— Ярик, — мягко произнесла она. — Мы ничего друг другу не должны. Запомни это, пожалуйста. Готова поспорить, я не первая девушка, в постели с которой ты оказываешься. Им ты не должен ничего. И мне тоже.
— Зачем ты сравниваешь себя и их? — перебил Ярослав. — Ты же совсем другая, ты…
— Затем, что в процессе активно участвовали мы оба, — жестко произнесла Инга. — И я не слепая собачка, я понимала, что делаю и чем все закончиться. Как ты помнишь, я сама сделала выбор. И винить себя в чем-то не надо. Мы оба взрослые и разумные люди. Было и было. То, что я сестра Кирилла, ничего не меняет. Не нужно строить из себя благородного рыцаря и приносить жертву, ради бога. Это бесит.
— А меня
