Тройняшки не по плану. Идеальный генофонд - Вероника Лесневская
Протягиваю руку, чтобы попрощаться, но Береснев какого-то черта вызывается меня проводить. Намерен убедиться, что я не вернусь? И дверь за мной на все замки запереть?
— Всего доброго, — очередная попытка избавиться от отца Агаты заканчивается провалом.
Он распахивает передо мной ворота — и в темноте мгновенно различает ярко-красную «ляльку», припаркованную у забора. Еще и свет фонаря так «удачно» падает на мою машину, что не заметить невозможно. И не узнать — тем более…
Выхожу вразвалку, до последнего сохраняя спокойствие, и оборачиваюсь на Береснева. Сказать мне в свое оправдание нечего. Поэтому лишь сжимаю губы в одну линию и киваю.
— Надеюсь, твой спорткар сейчас разовьет такую же скорость, как на площадке автосервиса, — цедит он сквозь зубы и захлопывает ворота буквально перед моим носом.
Делаю шаг назад, отшатываюсь импульсивно и руки в карманы складываю.
Справедливо.
И мне должно быть начхать на его мнение, но вместо того чтобы рвануть домой и уснуть беспробудно, я бесцельно катаюсь по ночному городу.
Час. Два…
До тех пор, пока что-то не щелкает в мозгу. И где-то в области сердца.
Тормознув возле круглосуточного торгового центра, покупаю необычного плюшевого кота-байкера, что сразу привлекает мое внимание. И хватаю простой телефон, которым должно быть максимально удобно пользоваться ребенку. Вбиваю в память карты два номера: Агаты и… мой.
Зачем?
Посреди ночи гоню машину к площадке больницы. Приплатив персоналу на входе, проникаю в палату к Ваське. Осторожно оставляю подарки на тумбочке, осматриваю спящую мелкую, поправляю сбившуюся простынку. И заставляю себя уйти. Ведь медсестра дала мне всего минуту. А еще потому, что моя вольность добавит лишний пункт в приговор Агаты. Хотя там и так на смертную казнь уже хватит обвинений.
Добираюсь домой, когда за окнами уже брезжит рассвет. И обессиленно валюсь на постель прямо в рубашке и брюках, пропитанных запахами больницы.
Стоит на секунду прикрыть глаза, как телефон начинает трезвонить. Хочу сбросить звонок, но узнаю номер по последним цифрам. Специально запоминающийся выбрал.
— Васька, — отзываюсь незамедлительно.
— Адам, я выспалась, и мне тут скучно, — заявляет она невозмутимо. Радуюсь, что ее голос звучит бодрее, чем раньше.
— Привет, — падаю спиной на матрас и зеваю.
— Я с телефоном сама разобралась, — хвастается, чтобы я ее похвалил. Что я и делаю, слыша довольный смешок. — Я маме позвонить хотела, но подумала, что ей отдохнуть надо и выспаться.
— А меня, значит, ты не жалеешь? — смеюсь я беззлобно.
— Хм, я об этом не подумала, — теряется пацанка.
И вдруг… отключается.
Подскакиваю на постели, и сон как рукой снимает. Лихорадочно набираю последний входящий.
— Я пошутил, — выдаю в трубку. — Давай поболтаем, если скучно. Но учти, сказок и, тем более, песен я не знаю. Сама мне рассказывать будешь, — удобнее устраиваюсь в постели, не надеясь выспаться сегодня. Но почему-то меня это не раздражает. Наоборот, глуповато улыбаюсь, внимая тонкому голосочку малышки.
Чужой дочери.
Ну и пусть. Сейчас это не столь важно…
Глава 17
Агата
— Василиску в палату переводят, только что врач звонила, — на бегу сообщаю маме хорошую новость и экстренно собираюсь. Зевнув, хватаю расческу, провожу по длинным волосам, тяжелой копной перекинутым на одно плечо. Пряди путаются, рука подрагивает от слабости, а рот вновь непроизвольно открывается. — Да что же такое! — полусонным голосом проговариваю я и смаргиваю слезинки с глаз.
Я проспала всю ночь, с трудом встала по будильнику. И двигаюсь до сих пор, как полуубитая муха. При этом абсолютно не помню, как добралась домой. Я ведь хотела в холле больнице на стульях ночевать. Не отходить ни на шаг от моей доченьки.
— Да, ей гораздо лучше. Мне тоже уже позвонили из больницы. Пока ты спала, — небрежно добавляет, а мне неловко становится. Сама себя ненавижу за это. Как я могла отключиться, если ребенок в беде? Что я за мать? — Тебя вчера Туманов привез, — ровным тоном произносит мама, будто мысли мои просканировав. — С отцом они общий язык не нашли, — предупреждает меня, но это не имеет никакого значения. Я хмыкаю равнодушно.
Разве есть разница, какие отношения у Адама с моими родителями, если он скоро исчезнет из нашей жизни? И я должна сделать все, чтобы приблизить этот момент. Слишком много Туманова рядом со мной и чертятами. Не зря мама тревогу забила.
— Мы вчера встретились… по работе, — путано оправдываюсь я, отводя взгляд. — Как раз в тот момент, как ты позвонила и сказала о несчастном случае с Василиской. И Адам помог мне быстро добраться в больницу.
— Адам? — цепляется за то, как я фамильярно зову его. — Он на руках тебя в спальню отнес, — припечатывает меня одной фразой и размазывает в лепешку. Не верю, что могло дойти до такого. Зачем Туманову заботиться обо мне? Чтобы расположить меня, и я скорее бы нашла его сына? Наверное, так и есть… — Ты недоговариваешь, Агата, — звучит как факт, а не вопрос.
— Глупости, — собираю волосы в привычный высокий хвост и огибаю маму. Но она ловит меня за локоть. Останавливает.
— Однажды ты уже скрыла от меня кое-что важное. И к чему все привело? — режет по больному. Беспощадно и резко. И смотрит при этом в глаза пристально, всколыхнув старые воспоминания. Она ведь меня из депрессии с трудом вытащила тогда, а сейчас не желает повторения. — Что происходит между тобой и этим избалованным мажором, как охарактеризовал его Сережа?
— Ничего, — не прерывая зрительного контакта ни на секунду, выпаливаю честно. — Только работа. Он владелец клиники, мам, и у нас исключительно деловые отношения, — чеканю убедительно, утаив информацию о нашей специфической сделке.
Чмокаю маму в щеку, дезориентируя, и улыбаюсь.
— Прекрати, мам, Ваське лучше, слышишь? — беру ее за плечи. — Это самое главное. Я помчалась. На работе не жди.
— Я на обеде к вам заеду, — бросает мне вслед. — А Макса и Ксюшу с кем оставишь? — спохватывается вдруг.
Резко затормозив, врастаю ногами в пол, и оглядываюсь. В сознании отложилось, что они, как обычно, будут в детсаду. Но после вчерашнего это невозможно!
— Лору попрошу за ними днем присмотреть, — нахожу решение, которое не слишком по душе матери. — Так что ей выходной тоже сегодня выдели, — игнорирую ее недовольство.
Подруга время от времени выручает меня и сидит с детьми. А мама несправедлива к ней. Пусть Лора немного легкомысленна и одержима идеей найти себе мужчину, но к детям она внимательна. И чертятам нравится.
— Мам, ты к Ваське? Можно мы с тобой? — выскакивают из комнат Макс и Ксюша. — Пожа-алуйста!
