Цена измены. Вернуть жену - Юлия Валериевна Рябинина
Вадим стремительно подходит к матери. Становится между ней и Алисой. У последней начинается истерика, а точнее “игра одного актера”. Она деланно трясет нижней губой. То и дело закатывает глаза, изображая микрообмороки. Цепляется за Вадика:
– Милый, мне кажется…
– Алиса, – обрывает ее Вадик, – ты зачем пришла?
Рявкает так, что у бывшей подруги, дар речи пропадает и она начинает хлопать губами, будто переваренными пельмешками.
– Вадик! Как ты мог, сынок! Как ты мог, нашу Асечку, променять на… это?
Свекровь с омерзением смотрит на Алису, а потом снова на своего сынка.
– Мам, прекрати оскорблять Алису. Она мать моего будущего ребенка. В отличие “от некоторых”, – на этом слове он смотрит на меня, дав всем присутствующим понять, кого имеет в виду, – в этой девушке я уверен на все сто процентов. И ребенок ее точно мой, чего не могу сказать о “некоторых”.
И снова в его взгляде становится понятно о ком идет речь.
Свекровь ничего не понимает.Смотрит то на меня, то на Вадика. То снова на меня и снова на сына.
– Ну чего вам непонятно, – влезает со своими пятью копейками гнусавым голосом Алиса. – Нагуляла ваш Аська ребеночка. Не от Вадика она беременна!
– Алиса, да заткнись ты! – шипит на бывшую подругу Вадик.
– Ася, это правда?! – свекровь подступает ко мне, в ее взгляде много боли,а в голосе чувствуется горечь. Мне тут же захотелось все опровергнуть.
Сказать, что это неправда, что беременна я от Вадика, что еще где-то совсем глубоко, под недрами боли и досады, которые образовались после его выходок, я бы могла, нет… нет… не могла, я бы никогда не смогла простить Вадику этих унижений. Но по крайней мере я бы постаралась отпустить его с миром.
Но разум восторжествовал над эмоциями в буквальном смысле в последний момент и, открыв рот, я произнесла:
– Да, Анна Александровна. Алиса говорит правду.
В этот миг. В моей голове все поплыло. Я покачнувшись, ухватилась за свекровь, используя ее, как опору.
– Как ты могла?! – слышу как будто в искажении голос свекрови, да и вижу ее также. – Я же тебе так верила. Так ….ве…ри…..
Последние слоги смазываются и я чувствую, что вот-вот полечу вниз, открываю рот, чтобы сказать об этом свекрови, но в следующий миг мой слух взрывает громкий крик женщины:
– Вадик! У Аси кровотечение! Вызывай скорую!
Глава 10
Очнувшись я не сразу сообразила, где нахожусь, только спустя несколько секунд пришло понимание: я в больнице.
Во рту было все сухо. Неприятно. Повертев головой и не обнаружив рядом с собой никакой тары с водой, шевельнувшись, повернулась на бок.
Голова нещадно кружилась. Даже лежа чувствовалось, как меня штормит.
– Боже! – простонала, положив ладонь на лоб.
Спустя какое-то время меня перестало муть. Сознание прояснилось, возвращая мне потерянные в смуте рассудка воспоминание. Меня затрясло.
– Боже! Мой малыш?! – сорвался дрожащий шепот с губ и я тут же принялась осматривать, ощупывать себя. Ища хоть какие-то изменения.
Но кроме как синий одноразовой ночнушки ничего во мне не изменилось. Оглядела палату. Вещи куда-то исчезли.
Но ни между ног, ни низ живота, не болело. И можно было сделать вывод, что никаких вмешательств не производилось. Значит я все еще беременна. Ужасы прошлых несостоявшихся беременностей я помню так ясно, что сегодняшнее мое состояние, кардинально отличается от тех, что были раньше.
Изо рта вырвался вздох облегчения. Но последние слова свекрови эхом отзываются в памяти, и не дают мне покоя. Поднимаюсь медленно с кровати. Сажусь. Нужно бы как-то сообщить медсестре, что я пришла в сознание. И пусть она позовет врача. Мне необходимо разъяснить есть ли какие-то последствия из-за кровотечения? И кажется именно поэтому я свалилась в обморок. Других причин не может быть.
Я только встаю на ноги, пробую сделать пару шагов, когда внезапно дверь открывается и на пороге замирает… муж.
– Вадик? – удивленно округляю глаза.
И в следующий миг, осознав, что стою в просвечивающейся синей материи совсем голая, хватаю покрывало прикладываю к груди. – Ты что тут делаешь?
Муж, подкатывает глаза, втягивает щеки, причмокивает. С таким выражением, что хочется подойти и треснуть ему по лбу.
– Я воды тебе принес, – проходит в палату и по хозяйски начинает разбирать содержимое пакета, который я только замечаю. – И хватит вести себя, по-дурацки. Только недавно со мной в одной кровати была. Думаешь я забыл, что у тебя нулевой размер сисек? И задница плоская? Хочу огорчить: я все помню.
Задыхаюсь от его бестактности и гнусности:
– Вадик, уходи пожалуйста, – скрипучий голос царапает горло.
– Я не могу Ася. Хотел бы, но не могу, – удрученно качает головой муж.
Вопросительно изгибая бровь, смотрю на мужа:
– Это еще почему? У тебя есть ко мне вопросы? Если да, то сейчас я не намерена ничего обсуждать. Мне нужно остаться одной, ты это не понимаешь?
Муж упрямо стоит возле тумбочки, и теперь перекладывает с места на место фрукты. Два яблока и два мандарина. Придурок. Зря две гвоздики не принес. Злюсь все сильнее:
– Вадик. Либо уйдешь ты, либо уйду я. С тобой в одном помещении я не хочу находиться – это плохо влияет на мою психику,а значит на моего ребенка.
Так как со стороны мужа нет никаких действия, я упрямо выдвинув подбородок, набросила на плечи покрывало и твердой походкой направилась к выходу. Мне нужно на сестринский пост. Нужно найти врача, который мне объяснит, что происходит. Я чувствую, в поведении мужа, какую-то недосказанность и меня она бесит. Я должна все узнать из первых уст…
– Это не только твой ребенок, Ася. Но и мой, – перехватывает меня за локоть муж, грубо останавливает.
А у меня
