Неистовый - Джулс Пленти
Я плохая девочка. Заслужила наказание. Определенно.
Мастер вытаскивает из шлевок ремень, который все это время позвякивал при каждом его движении. Пряжка массивная хотя бы за счет сложного механизма на внутренней стороне, и я пытаюсь сообразить, насколько будет больно, если он ударит меня таким набалдашником. Но вопреки моим догадкам он складывает ремень пополам, и пряжка оказывается где-то под ладонью. Медленно обходит меня кругом, пожирая глазами и поигрывая ремнем. Вдруг останавливается напротив меня и приказывает голосом, промораживающим до костей:
─ Посмотри на меня! Я разрешаю.
Повинуюсь. Перехватывает мой отчаянный взгляд своими шаманскими глазами, размахивается и со всего маху опускает сложенный вдвое ремень на свою раскрытую ладонь. Я зажмуриваюсь, словно то не его рука, а моя, а шлепок все продолжает звучать в моем взбудораженном сознании. Показывает мне отхлестанную ладонь: кожа на ней вздулась и полыхает пунцовой полосой.
─ Не могу сказать, что это приятно, хотя всего раз себя взгрел, ─ проговаривает с усмешкой. ─ А твое наказание ─ это пятнадцать ударов.
Опять обходит меня кругом, волоча ремень по моему телу. Он щекочет, пуская по телу россыпи огненных мурашек, и будоражит. Я хочу, чтобы Мастер высек меня, даже несмотря на то, что видела, как вздулась кожа на его ладони.
Останавливается рядом со мной, оплетает мою талию ремнем и, прижав к себе, шепчет у виска:
─ Человеческое тело имеет огромный запас прочности. Ты не представляешь, какую боль оно способно вытерпеть, но только при одном условии. Твой разум должен быть готов ее принять. Сейчас я должен убедиться, что ты готова подружиться с болью, в противном случае все мои действия только навредят. А я не хочу навредить тебе.
Липкий страх все же прокатывается по голой взмокшей спине холодной волной, но я на инстинктивном уровне чувствую, что боль ─ это просто плата за особое удовольствие. Надо перетерпеть, преодолеть себя, и тогда болевая завеса падет, и меня окунает в нечто такое, что недоступно простым смертным.
─ Я ко всему готова, мой Мастер, ─ отзываюсь я, не поднимая глаз.
─ Это твой последний шанс! Ты знаешь, Лера, ─ впервые за сессию он произносит мое имя и сердце, которое бьется быстро, как у кролика, пропускает несколько ударов, ─ стоит тебе произнести одно лишь слово, и я прекращу. Отложу ремень и освобожу тебя.
─ Нет, мой Мастер, ─ упрямо гну я свою линию.
─ Это твой выбор, девочка, ─ его шепот прокатывается по мне лавой, и Мастер опять застывает у меня за спиной. ─ Я хочу, чтобы ты считала. Считала каждый удар громко и отчетливо. Поняла меня?
─ Да, мой Мастер.
Время разговоров кончилось. Глухой вжик оставляет в воздухе прогал такой же широкий, как и мой ошейник, и ремень врезается в самую выступающую и мясистую часть ягодиц. Я подскакиваю и, выгнув спину, поднимаюсь на носочки.
Забываю, как дышать, но не из-за нестерпимой боли, а просто потому, что это началось. В ушах шумит, а в глаза будто швырнули пригоршню радужных блесток.
─ Я не слышу, как ты считаешь! ─ напоминает громко и твердо.
Ах да, нужно же считать, словно удары ─ это палочки на уроках арифметики.
─ Один, ─ срывается с моих дрожащих губ, и я покрепче вцепляюсь в цепь, которой мягкие манжеты прикреплены к решетке.
Не успел мой голос раствориться в густом от его желания и моего страха воздухе, как в кожу врезается очередной хлесткий удар, который отзывается в пояснице тянущей болью.
─ Два, ─ вырывается из груди, и меня накрывает новой порцией боли, ─ три, ─ упрямо считаю я так громко, что голос постоянно срывается на визг.
После пятого удара зажмуриваюсь и покрепче стискиваю зубы, чтобы не разреветься.
─ Открой глаза. Смотри на себя, ─ вытаскивает он меня из секундного забытья.
Шестой удар врезается в истерзанные ягодицы, и я кратко вскрикиваю, вновь вытянувшись в струнку.
─ Лера, стоп-слово. Скажи и все кончится, ─ просит он потеплевшим голосом.
─ Шесть, ─ проговариваю я, проглатывая всхлипы.
Удары номер семь и восемь кажутся не такими болезненными, но эффект, похоже, накопительный, потому что девятый шлепок заставляет меня разрыдаться. Я наблюдаю, как мое отражение, красное и потное, обливается слезами и старается увильнуть от ремня. Но от него никуда не спрячешься.
─ Я не слышу, как ты считаешь, ─ доносится издалека, словно Мастер пытается докричаться до меня из другого конца комнаты. Молчу, пытаясь сориентироваться, но голосовые связки словно парализовало. ─ Лера, все хорошо?
С чего бы он опять назвал меня по имени? Чувствую себя маленькой песчинкой, которую несет в пространстве. Вздрагиваю всем телом, и меня накрывает теплой волной абсолютного счастья. Позволяю вихрю подхватить легкое, словно перышко, тело и унести в звездное небо.
Вижу себя со стороны, и дело вовсе не в зеркалах. Вот Мастер.…Нет, не Мастер…Мой Тёма освобождает меня из плена и аккуратно опускает на мягкий пол. Расстегивает ошейник, но я прижимаю его руку к шее, не позволяя избавить себя от символа наших отношений. Не справилась. Так себе из меня Саба. Зато полетала.
─ Лера, все хорошо? ─ так забавно слышать в его голосе тревожные нотки. ─ Дай сюда ошейник. Это конец сессии.
Забирает у меня ошейник, укладывает мою голову себе на колени и ласково протягивает кончики пальцев сквозь пряди волос. Боль теперь - твой лучший друг.
Зарываюсь носом в его руку и счастливо замираю. Мышцы в кисель, и только сердце все еще выбивает барабанный ритм.
─ Почему ты стал таким? ─ выдыхаю я между судорожными толчками.
─ Вероятно, потому же, почему ты такая. Кайфующая от боли, ─ отвечает он терпеливо, подушечками пальцев собирая слезинки с моих щек.
─ И у нас никогда больше не будет этого как у всех обычных людей? ─
