Дай мне любить тебя - Виолетта Роман
— Спешу познакомить вас с нашей дорогой гостьей — произносит Кислицын и в этот момент Илья переводит на меня взгляд. Он прищуривается, а два зеленых омута впиваются в меня. До боли, до трясучки.
— Виктория Владимировна, — кивает Верх, притягивая рукой за осиную талию жену.
К горлу подкатывает желчь. И я просто стою и молча пялюсь на них. Меня спасает Андрей. Он делает шаг вперед.
— Добрый день, Мария. Мы юристы вашего мужа. Помогаем урегулировать недавнее происшествие… — слышу голос Андрея будто издалека. На задворках сознания. Понимаю, что вот-вот грохнусь без чувств. Впиваюсь в локоть друга так сильно, будто это моя единственная надежда на спасение.
* * *
Я знаю, как она выглядит. Я знаю все ее привычки и манеры. Но я и представить не могла, что в жизни она настолько красива и непосредственна. Девушка улыбнулась так, что в груди защемило. Вместо холодного приветствия, и дежурной улыбки, она подошла и обняла меня. Вот так просто сгребла в свои объятия, и прижала так, будто я самый родной для нее человек. А я стояла и пошевелиться не могла. Как столб соляной. Вдыхала запах ее парфюма и ненавидела ее за то, что она такая идеальная…За то, что они такие… как из мечты моей.
— Виктория, могу я вас без отчества? — наконец-то отстранившись, она вернулась к Илье. Верх, как и я был растерян и напряжен.
— Конечно. Тем более, мы вроде как одного возраста, — я пожала плечами, улыбнувшись.
— Вика, пожалуйста, я прошу вас. Помогите Илье. Этот вопиющий случай с бойцом- жутко несправедливое стечение обстоятельств. Я знаю своего мужа, он ни за что бы не допустил к соревнованиям больного бойца. Бешеный провернул все сам. Не дайте им похоронить репутацию клуба Ильи…
— Маш, перестань, я сам разберусь, — Верх нервничает. Ее доброта также бесит его, как и меня. Маша прижимается к мужу и выглядит такой… любящей… Мое сердце сжимается от боли.
— Мы сделаем все возможное, не переживайте, Мария.
Извинившись, я спешу схватиться за Андрея и тяну его в дальний угол ресторана. Как можно дальше от этой парочки. Как можно дальше от его убийственно зеленых глаз.
— Ты как, в порядке? — Андрей протягивает мне бокал с минеральной водой. Я беру его в руки и задумчиво смотрю на поднимающиеся со дна пузырьки. Мне хочется также. В один прекрасный момент выплыть и снова получить шанс на счастье.
— Все в порядке. Так, неприятное недоразумение, — морщусь, делая глоток колючей жидкости.
Он недоверчиво косится на меня.
— Уверена?
В этот момент на импровизированную сцену к микрофону подходит Кислицин. Гости рассаживаются по приготовленным для каждого местам. Слава богу, мой столик находится очень далеко от четы Верховских. И я могу спрятаться от внимательного взгляда Ильи за вазой с цветами.
Мои руки дрожат. И всю торжественную часть с поздравлениями я сама не своя. Представить не могу как выйду туда для того, чтобы проговорить слова поздравлений. Подумываю о том, чтобы сбежать в туалет, как на сцену выходит Илья.
Он берет микрофон, вторая его рука в кармане брюк. На его губах застывшая холодная улыбка и он начинает говорить. Я ни слова не понимаю. Просто растворяюсь в тембре голоса. Смотрю на него, впитывая каждую деталь его настоящего. Живого, теперешнего. Другой совсем стал. Более жесткий, каменный. Все незаточенные до этого углы обтесались жизненным опытом. Больше нет и тени от той вспыльчивости и открытости. Расчетливый, надменный бизнесмен.
Маша не для него. И я говорю это не потому что ревную. Я говорю так, потому что они действительно разные с ней. Она маленький, непринужденный котенок. Девушка говорит то, что у нее на уме. И за весь этот вечер я не заметила в ней и капли чего-то плохого. Всегда улыбается, всегда и с каждым открыта. Я даже немного завидую ей. Неужели жизнь до сих пор не закалила ее? Не научила быть закрытой, быть равнодушной и злой?
В какой-то момент я понимаю, что выпала из реальности. Мне вдруг становится плохо. Тело горит, а легкие — в них печет от нехватки воздуха. Я моргаю, резко вздрагиваю и только сейчас понимаю, что Илья смотрит мне в глаза. Через весь зал, через десятки столиков он находит меня…
— Любовь бывает одна. Одна и на всю жизнь… — звучит его хриплое в микрофоне.
Я больше так не могу. Я больше ни секунды не выдержу здесь, в его присутствии! Поднимаюсь из-за стола и на трясущихся ногах направляюсь в в здание ресторана. В зале пусто, все гости на открытой площадке, и я беспрепятственно прохожу к туалету.
Открываю кран и освежаю лицо ледяной водой. Все равно кожу печет, а в глазах собираются слезы. Мне так больно! Будто нож в грудь вонзили и провернули несколько раз. Спазм такой сильный, что я прижимаюсь к холодной стене и начинаю сползать, прямо на кафельный пол. Мне больно и страшно. Я снова маленькая, испуганная девчонка, вынужденная бежать из города со своим отцом.
Я не знаю, сколько так сижу. Пока холод пола не пробирает меня до костей. Пока не начинаю дрожать уже не от слез. Поднимаюсь на ноги. Телефон в сумочке разрывается. Достаю его и пишу сообщение Андрею о том, что хочу встретиться на парковке. Больше я туда не вернусь.
Поправляю макияж, и когда убеждаюсь, что от истерики не остается и следа, открываю дверь и делаю шаг в коридор.
— Я научилась без него жить, — произношу одними губами, чтобы привести себя в чувства, напомнить о том, кто я теперь. — Я научилась без него жить, — теперь чуть громче. Получилось хрипло, но это уже было началом. Вдох-выдох.
— Я, черт побери, научилась без него жить! — вскрикиваю во все горло.
— Кто тебя учил так ругаться? — раздается над головой его сиплый голос. Прикрываю глаза, понимая, что это конец. Илья здесь. Поймал меня. Он не отпустит. Да и я разве смогу выдержать очередное испытание его близостью?
Глава 26
Он больше ни слова не произносит. Просто хватает меня за руку и тянет за собой. Мне больно, его пальцы так сильно впиваются в мою кожу! Верховский будто бульдозер тащит меня к парковке.
— Илья, отпусти меня! Слышишь?! —
