По-взрослому - Мари Александер
Вадим отправил Бри узнать, что там с нашим ужином, а меня пригласил пройтись с ним. Мне было интересно, и я согласилась. Но когда Вадим повёл меня на второй этаж и свернул в сторону нашей спальни, я решила, что он просто хотел уединиться, и я зря себе нафантазировала всякое. Впрочем, я была не против, я сама по нему уже успела соскучиться. Как только мы прилетели, он сразу занялся работой, даже успел куда-то съездить по делам, из-за чего не обедал с нами. Поэтому я с радостью шла за ним. Но мы прошли дверь нашей спальни, Вадим попросил меня закрыть глаза и повёл меня в смежную комнату, ту, где летом был балкон-беседка. После моего первого появления там и встречи с полуголым Вадимом я туда больше ни ногой.
Когда, по моим ощущениям, мы вышли из комнаты на балкон, я ожидала почувствовать прохладу. На дворе уже вторая половина октября, и за время нашего отдыха бабье лето закончилось, пришла настоящая осень. Но было всё так же тепло.
Вадим остановился, обнял меня и поцеловал.
В этот раз поцелуй был безумно чувственный, не страстный, не всепоглощающий, а другой, нежный, и даже не знаю, как выразить. Нежным Вадим бывал и раньше, но в тот момент я поняла, а точнее, созналась сама себе, что бы я ни говорила раньше и как бы ни не верила в любовь, она со мной случилась. Да, я люблю этого мужчину, и он любит меня. И когда Вадим спросил:
– Лина, ты выйдешь за меня замуж?
– Да. Я… Это глупо, но, кажется, я люблю тебя, – сквозь слёзы счастья сказала я.
– Кажется? – Вадим, улыбаясь, одел мне кольцо на палец и добавил: – Я знаю, что любишь, тебе некуда было деваться, раз я тебя люблю.
Всё это время я не замечала ничего вокруг. Были только мы – я и он, а всё остальное не важно. Когда Вадим отстранился и пошёл к двери, я, пребывая в счастливом безумии от его признания, пошатнулась и чуть не упала. Вадим успел среагировать и помог мне присесть в плетёное кресло. Вот тут я и осмотрелась. За время нашего отсутствия балкон застеклили, и теперь здесь было что-то типа зимнего сада. Всё было так же зелено, цвело и благоухало.
– Нравится? – спросил Вадим, присаживаясь на кресло рядом со мной и протягивая мне бокал шампанского.
– Да, очень красиво.
– Хотел сначала окольцевать тебя ещё в Испании, но решил, что дома будет лучше.
Формулировка окольцевать, а не сделать предложение, полностью выражала сущность моего мужчины.
– А если бы я отказалась? – не удержалась я.
– Так рядом спальня, – сказал он, пересаживая меня к себе на колени, – так что мы бы начали здесь, а потом я бы отнёс тебя туда и привёл бы веские аргументы.
– Аргументы?
– Могу прямо сейчас начать аргументировать, – сказал и начал развязывать пояс моего любимого платья с запахом.
– Я уже дала согласие, – шутя стукнула его по рукам.
– Точно! – в его голосе послышалось разочарование. – А я такие аргументы бы привёл…
Я уже смеялась, не скрывая веселья.
– Так это только помолвка, я же могу передумать ещё много раз. До свадьбы-то ещё далеко.
– Размечталась! Сейчас спустимся вниз и за ужином решим, когда свадьба, – сказал он, поднимаясь и ведя меня к двери.
– Вадим, зачем спешить? И зачем за ужином? Потом вдвоём решим.
– Вдвоём? – переспросил Вадим.
– Ну да, детей зачем впутывать?
– Впутывать? Да они все хотели присутствовать, когда я буду кольцо дарить.
– Зачем?
– Наверное, боялись, что ты откажешься, не знаю. Но я сказал, что в этом мне помощники не нужны.
– И?
– Пришлось согласиться на то, что организация свадьбы будет с их участием.
У меня не было слов. Да Вадим и не ждал от меня каких-либо комментариев.
Вот так и была поставлена точка в моей свободной жизни. Хотя Вадим часто шутит, что моя судьба была решена ещё в тот момент, когда я согласилась с предложением на работу, а он принял решение положиться на выбор Гроссманн, но дал задание СБ собрать на меня инфу.
В итоге со свадьбой никто тянуть не собирался, и через месяц мы поженились. Оформление свадьбы легло большей частью на плечи Марины, Марго и Ники, только не старшей, то есть моей подруги, а дочери Вадима, уже нашей старшей дочери. Её душа художника получила такое раздолье для воплощения всех задумок, что иногда Маришке даже приходилось притормаживать её.
Всё вышло грандиозно. Сначала договорились, что гостей будет немного. Но только нас было человек 20, это если считать семейства Черновых, Курчатовых, Марго-Масик, Веронику и её Славу (правда, там что-то были у них нелады какие-то), супругов Гроссманн, Екатерину Ивановну и Серова. И это только, как оказалось, начало. Были ещё друзья Вадима. Например, я узнала, что Ставров Сергей Владимирович – один из немногочисленных друзей Вадима, нужно было пригласить и его с семьёй. Плюс ещё пару его друзей и родственников.
Таким образом, список начал увеличиваться в геометрической прогрессии. Но потом смогли сократить его до минимума, и вышло чуть больше 40 персон.
Когда список был утверждён, я удивилась, что Вадим всё-таки хотел вычеркнуть из него Ставрова. В один из вечеров я спросила об этом Вадима, когда мы остались вдвоём и готовились ко сну. На что получила странный ответ.
– После его предложения нанять тебя няней, когда закончится твой контакт со мной, мне хотелось морду ему набить, а не на свадьбу приглашать.
– Он тебе позвонил, ты поэтому так злился?
– Да. Возможно. Тогда и решил, что надо заканчивать этот детский сад, что мы с тобой развели.
– И решил всё сделать по-взрослому, и чуть не… А если бы Ника зашла позже, когда уже…? – укоризненно спросила я.
– Этого мы уже не узнаем. Но теперь она точно знает, что не стоит входить без разрешения, – парировал он и притянул меня к себе, чтобы заняться именно тем, чем занимаются взрослые за закрытыми дверями.
– Вадим, подожди, так я не поняла, а что такого плохого было в предложении Сергея Владимировича? Если не считать тебя, я работала ещё в четырёх домах, и только ты такой неправильный оказался, повёлся на няню, и меня сбил с пути праведного. Может, ему действительно был нужен работник, а ты напридумывал себе? – попыталась оправдать я друга Вадима.
– Ага, няня, у него есть только один сын, – ухмыляясь сказал Вадим.
– Вот видишь, сын есть. Поэтому, возможно, ты ошибся?
– Да, только его сыну уже 20, и он учится за границей, – ответил он и
